о это мог быть кто угодно, - она наклонилась и поцеловала его. - Адиос. Поправляйся быстрее. Я скучаю без тебя.
     С этими словами Хуана удалилась.
     Визит Хуаны расстроил Кейда. Доктор Пинто, зашедший чуть позже, остался недоволен его состоянием.
     - Все! В ближайшие дни никаких посетителей, - заявил он. - И не возражайте. Это для вашего же блага. Я выпишу вам успокоительное, и вы будете сладко спать.
     Кейд не возражал.
     - Вы не можете позвонить моей жене? Чего ей зря ходить, если ко мне ее все равно не будут пускать?
     - Я позвоню, - пообещал Пинто.
     Перед тем как принять первую порцию успокоительного, Кейд обдумал все, что говорила Хуана. Да, когда он выйдет из госпиталя, у него будут крупные денежные заботы. Он уже начал слегка беспокоиться, что подписал ей чистый чек. Оставалось надеяться, что она не станет снимать со счета все. Ей действительно нужны были деньги. Потом он вспомнил, что надо еще заплатить за часы; к тому же этот проклятый гараж. Неужели он должен за него платить? Кейд внезапно ощутил, что его до сих пор безопасный и очень удобный для проживания мир разваливается на куски. И когда пришел сон, он погрузился в него с облегчением.
     Пролетела неделя. Кейда держали на успокоительном. Голова перестала болеть, он отдохнул и чувствовал, как возвращаются силы. Что его больше всего радовало и поддерживало, так это ежедневно обновляемые букеты цветов, в которые всегда была вложена карточка с одной и той же надписью: "Любимому. Хуана". Надпись была сделана мелкими неровными буквами, и Кейд сообразил, что до сих пор он ни разу не видел почерка Хуаны.
     На восьмой день Кейд спросил Пинто, можно ли ему увидеться с женой.
     Доктор покачал головой.
     - Еще рано. От посетителей одни волнения. А вам не следует волноваться. Я, конечно, не собираюсь утверждать, что ваша жена намеренно может расстроить вас, но ведь у нее могут быть какие-то свои трудности. Это так естественно. Так что, если хотите побыстрее поправиться, наберитесь терпения. На следующей неделе трещина затянется, а там вы сами удивитесь, как быстро пойдете на поправку. Но если сейчас что-нибудь случится, я вам гарантирую лишний месяц пребывания в этих стенах. Так что еще неделю потерпите.
     - Но ей вы это скажете?
     Доктор Пинто посмотрел на Кейда, затем куда-то в пространство.
     - Я скажу.
     К концу второй недели Кейд уже мог сидеть в кресле у открытого окна. Он чувствовал себя достаточно хорошо. Была, конечно, еще некоторая слабость, но болей он не чувствовал уже три дня, и Кейд был настроен встретиться с Хуаной без малейшего промедления, о чем и сказал доктору Пинто во время дневного обхода.
     - Да, - сказал Пинто безо всякого выражения на лице, - я полагаю, вы сейчас вне опасности. Хорошо, я позвоню ей; как насчет завтрашнего вечера?
     - Сегодня вечером, - твердо ответил Кейд. - Я достаточно долго ждал. И вообще, что у вас за госпиталь? Почему в моей палате нет телефона?
     Пинто пожал плечами.
     - Таков порядок, когда мы имеем дело с травмами головы, сеньор Кейд. Людям с опасными травмами головы телефон без надобности.
     - Сколько мне еще оставаться здесь?
     - Еще неделю. Мне надо будет временами проверять, как у вас дела.
     - Все это стоит денег, - сказал Кейд, нахмурившись. - А я чувствую себя прекрасно. Честно, доктор, мне пора уже возвращаться к работе.
     - Вы вернетесь на следующей неделе.
     Кейд взял в руку пачку карточек с именем Хуаны на каждой и пересчитал. Их было пятнадцать. Последняя, вместе с букетом красных гвоздик, появилась этим утром.
     - Моей жене следует прекратить это дело, - сказал он с улыбкой. - Нам сейчас это не по карману.
     Доктор Пинто внимательно разглядывал свои ногти. Затем, поколебавшись, он сказал:
     - Мне надо идти. Увидимся завтра.
     И вышел из палаты.
     Кейд с некоторым беспокойством глядел ему вслед. "Что это с ним сегодня?" - думал он.
     Посетителей в госпиталь запускали после трех часов вечера. Кейд сидел у открытого окна, то и дело нетерпеливо посматривал на часы. Он думал о Хуане. Вспоминал первую встречу на солнечном пляже в Акапулько, их первую ночь, свое предложение у подножия пирамиды Луны, свадьбу и дом... Кейд глубоко вздохнул. С Хуаной он обрел то, чего ему не доставало всю жизнь - любовь и крепкий тыл. Через несколько минут она здесь появится, и они снова будут вместе. Его не пугало ни будущее, ни долги, ни заботы. Только бы Хуана была рядом. С ней ничего не страшно. А деньги он всегда сможет заработать. Да, на какое-то время придется немного поприжаться, но это не имеет значения. Главное, что они будут вместе.
     Послышался негромкий стук в дверь.
     - Входи, дорогая, - воскликнул Кейд, и кровь бросилась ему в лицо от радости.
     Дверь открылась, вошел Адольф Крил. Он выглядел еще более обносившимся и потрепанным, чем обычно. На пиджаке появились новые пятна, круглое лицо заливал пот. Он избегал смотреть Кейду в глаза. Прикрыл за собой дверь и стоял в нерешительности, сжимая в потной ладони насквозь мокрый платок.
     - О, привет, Адольфо, я не ожидал увидеть вас, - сказал Кейд, глядя на гостя в упор.
     Крил, наконец, посмотрел на Кейда. Его черные влажные глаза были печальны. Он не сказал ни слова.
     - Я жду Хуану, Адольфо, - сказал Кейд нетерпеливо. - Вы не могли бы зайти завтра?
     - Она не придет, сеньор Кейд, - сказал Крил.
     Кейд уставился на мексиканца и похолодел.
     - Она заболела?
     Крил покачал головой.
     - Тогда в чем дело? - крикнул Кейд. - Да не стойте тут, как пугало! Почему она не придет?
     - Ее нет в городе.
     - Да как же нет, если она мне каждый день цветы присылает! И сегодня утром прислала.
     Крил разглядывал свои пыльные туфли и не отвечал.
     - Но если ее нет здесь... то где же она?
     - Она в Испании, сеньор.
     - Вы ополоумели, Крил! - Кейд повысил голос. - Испания? Что она делает в Испании?
     Крил облизнул пересохшие губы.
     - В Мадриде начался сезон боя быков.
     Кейд старался держать себя в руках. Он чувствовал бешеные удары пульса в черепной коробке. Пот заливал плечи и спину.
     - Какое отношение бой быков имеет к Хуане? Не будете ли вы так добры разъяснить мне - к чему эти намеки? Хуана бросила меня?
     Крил тупо кивнул.
     Кейд в ярости подхватил пятнадцать карточек и швырнул их в лицо Крилу. Карточки разлетелись веером и усыпали пол палаты.
     - Вранье! Она только сегодня утром прислала мне цветы!
     - Цветы посылал я, сеньор. Мне очень жаль, что я вас обманывал, но доктор сказал, что вы не готовы к таким плохим известиям.
     - Вы посылали цветы?!
     - Да, сеньор. Я хотел, чтобы вы поскорее поправились. Почерк на карточках мой. Я решил, что вы, возможно, еще не знаете почерка сеньоры Кейд. Я рискнул.
     - Но здесь же пятнадцать карточек, - сказал Кейд дрожащим голосом. - Это значит, что она бросила меня...
     - ...сразу же после первого и... последнего посещения, сеньор.
     Кейд закрыл глаза. "Она приходила только за деньгами", - подумал он. Его начало трясти.
     - Что ж, продолжайте. У вас ведь есть еще новости? Кто там с ней в Испании?
     Он мог бы и не спрашивать. Он и так знал. Вся чудовищная правда предстала перед ним совершенно ясно: как материализовавшийся кошмар.
     - Педро Диас.
     Кейд стиснул кулаки.
     - Спасибо, Адольфо. А теперь, пожалуйста, уходите.
     Крил начал было высказывать сожаления, но выражение муки на лице Кейда заставило его замолчать. Кейд ему нравился, Крил был тронут его положением до слез. Он молча попятился и закрыл за собой дверь.
     Доктор Пинто встревожился после рассказа Крила о Кейде, но он никак не мог оставить пациента, которым сейчас занимался. Пинто освободился только через полчаса и тут же помчался в палату Кейда.
     Кейд уже оделся и натягивал пиджак. Он мельком посмотрел на доктора застывшими глазами и ничего не сказал. Его лицо было белее мела. Кейд открыл ящик тумбочки и принялся распихивать по карманам вещицы.
     - Ну, и что здесь происходит? - резко сказал Пинто. - Вы еще не в той форме, чтобы совершать прогулки. Вы должны немедленно вернуться в постель.
     - Замолчите! - ответил Кейд. - Я ухожу. Мне надо что-нибудь подписать?
     - Сеньор Кейд, я знаю, что у вас стряслось. Я очень вам сочувствую, но нельзя же вести себя, как безусый юнец. Вам еще рано выписываться.
     - Оставьте ваши сочувствия. Я ухожу. Вам заплатят. Пошлите счет моему агенту. А теперь, уйдите с дороги!
     По выражению лица Кейда Пинто понял, что уговоры бесполезны.
     - Вы очень рискуете, - сказал он спокойно, - но, конечно же, я не буду вас держать здесь силой. Надеюсь, вы подождете, пока я не принесу необходимые бумаги, чтобы вы их подписали?
     - Даю вам пятнадцать минут, - сказал Кейд, присаживаясь на край кровати. - А после я ухожу.
     Через двенадцать минут, подписав все, что требовалось, Кейд нетвердыми шагами сошел по ступеням крыльца госпиталя, направляясь в сторону оживленной, шумной улицы.
     У ограды его встретил Крил. Он все еще задыхался от быстрой ходьбы: доктор Пинто позвонил ему, и Крил бросился к госпиталю, чтобы перехватить Кейда.
     - Автомобиль неподалеку, сеньор, - сказал Крил. - Куда вас отвезти?
     Кейд выглядел, как призрак из кошмара: голова обмотана бинтами, лицо белее снега, запавшие глаза безумно блестят - посетители, густым потоком шедшие через проходную госпиталя, смотрели на него со страхом.
     - Оставьте меня, - сказал Кейд. - Я могу и пешком пройтись. На мне вы больше ничего не заработаете, только время зря тратите.
     - Я спросил, куда вас отвезти, амиго, - мягко сказал Крил.
     Кейд помолчал, разглядывая толстяка, потом положил руку ему на плечо.
     - Извините... Не обращайте внимания на мои слова. Хочу домой...
     В пути они молчали. Когда машина остановилась, Кейд сидел несколько минут неподвижно, уставившись на собственные руки, и только после этого с трудом выбрался наружу и заковылял к дому. Крил подождал полчаса, затем тоже прошел в дом.
     Кейд сидел в гостиной, в шезлонге, и держал в руке стакан текилы.
     - Что это такое, Адольфо? - спросил он, когда толстяк с беспокойством вошел в комнату.
     Кейд ткнул стаканом в сторону стола, при этом часть содержимого стакана выплеснулась на ковер.
     Крил увидел квитанции, аккуратно разложенные на столе. Вгляделся и скривился.
     - Это квитанции национального ломбарда.
     Кейд откинулся назад и уставился в потолок.
     - Ей, должно быть, очень нужны были деньги. В доме ничего не осталось, - он зашипел, как от боли. - Даже моей камеры нет и всего снаряжения.
     Крил уселся у стола и принялся выписывать суммы из квитанций на обратной стороне мятого конверта, который извлек из кармана.
     - И сколько там? - спросил Кейд.
     - Восемь тысяч песо, сеньор.
     Кейд пожал плечами.
     - Какая разница? Ладно, идите Адольфо. Если хотите, навестите меня завтра. Все, пока.
     - Я верю в ваше мужество, - сказал Крил, поднимаясь на ноги. - Я как-то говорил вам, что человеку многое можно простить, если у него есть храбрость и мужество. Не разочаровывайте меня, сеньор.
     - Это весьма сентиментально, - сказал Кейд, не глядя на Крила. - Обойдусь!.. Нечего обо мне беспокоиться. Я сейчас достиг того блаженного состояния, что обо мне не стоит думать.
     - Я предпочел бы остаться. Мы могли бы поговорить - это часто помогает.
     - Уходите, ради бога! - сказал Кейд задушенным голосом. - Я не хочу никого видеть! Нужны мне утешения, как же!
     - Да, сеньор, - сказал Крил с непроницаемым лицом. - Я понимаю.
     Когда он направился к двери, Кейд окликнул его:
     - Вы оговорились. Чуть раньше вы назвали меня "амиго".
     Крил задержался в дверях.
     - Когда я называю человека своим другом, я не жду, что он тут же начнет отвечать мне тем же, сеньор.
     - Все, уходите! - сказал Кейд и плеснул себе в стакан из бутылки.
     - Пожалуйста, будьте осторожны с этим напитком, - сказал Крил, глядя на него. - Эта дрянь опасна. Она затягивает.
     - Пропади все пропадом!
     Крил печально посмотрел на него и вышел из комнаты.
     Полчаса спустя он разговаривал с Сэмом Уондом по телефону.
     Уонд говорил:
     - Послушай, Адольфо, ты тут ничего не сможешь сделать. Нельзя взрослого мужчину вести по жизни за ручку. Если Кейд сломается только потому, что какая-то бабенка вытерла об него ноги, что ж - такова его участь. Это не твоя забота и уж точно не моя. Так что не доставай меня с проблемами Кейда, у меня своих хватает. Оставь его в покое. Он выкарабкается.
     - Он хороший человек, сеньор, - запротестовал Крил. - Почему бы не сделать для него что-нибудь? Вы не можете сюда приехать? Может, вам удастся привести его в чувство.
     - Никто не сможет сейчас привести его в чувство. Он должен сам выкарабкаться. И он выкарабкается. Так что не приставай ко мне! - и Уонд повесил трубку.
     Крил вышел из кафе, откуда он звонил, забрался в свою машину и замер в неподвижности. Он просидел так три часа, проявляя чисто мексиканское безразличие ко времени. Он думал о Кейде. Что он может сделать для этого так нравившегося ему человека?
     Когда стемнело, Крил завел мотор и направился к дому Кейда. Он понятия не имел, что скажет Кейду. Но и оставить его одного в таком состоянии в пустом доме не мог.
     В доме было темно. Крил прошел через незапертую входную дверь в гостиную и включил свет.
     Кейд храпел, уткнувшись лицом в стол. Бутылка текилы была пуста, стакан валялся на ковре.
     С трудом Крил перетащил бесчувственное тело на диванчик, расслабил галстук Кейда и снял ему туфли, после чего вернулся к столу, собрал все закладные квитанции и засунул в свой бумажник. Оглянувшись еще раз на Кейда, поколебался, но под конец решил, что тот будет дрыхнуть до утра. Крил покачал головой и тяжелой походкой побрел к автомобилю.
     На следующее утро, чуть позже десяти, Кейд опустил ноги с диванчика и со стоном уселся. Голова раскалывалась, в глотке пересохло. Он немного посидел, сжимая голову руками, потом заставил себя подняться на ноги. Руки тряслись, во всем теле чувствовалась слабость и подавленность.
     Он обвел глазами комнату и внезапно замер. На столе стояла его поношенная дорожная сумка. Трясущимися руками он расстегнул молнию и заглянул в сумку. Все было на месте - и камера, и другое снаряжение. Когда он вытащил из сумки "минолту", открылась дверь и в комнату вошел Крил, неся на подносе дымящийся кофейник, сахарницу и чашку с блюдечком.
     - Доброе утро, сеньор, - сказал он, опуская поднос на стол.
     Кейд уставился на него.
     - Это ты все выкупил? - спросил он, лаская камеру ладонью.
     - Да, сеньор, - Крил налил кофе в чашку. - Как самочувствие?
     - А откуда деньги взялись?
     - Одолжил немного, сеньор. Спешки нет, с возвратом можно подождать. С каждым случаются несчастья. Мне порезали покрышки. Вы были так добры, что возместили мне их стоимость. Вы потеряли камеру... - он пожал плечами и улыбнулся.
     Кейд уселся за стол.
     - Спасибо, Адольфо.
     - Я подумал, что, может, вы не захотите оставаться в этом доме, - сказал Крил, пододвигая чашку кофе Кейду. - В моей квартире есть свободная комната. Вы можете несколько дней пожить у меня.
     - Нет. Мне сейчас хочется побыть одному, - быстро ответил Кейд. - Но все равно, спасибо. Я что-нибудь себе подыщу.
     - У комнаты, которую я вам предлагаю, свой вход. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, сеньор. Мне тоже очень часто хочется побыть в одиночестве. Но у меня вам никто не будет мешать.
     Кейд потер лоб, поколебался, потом пожал плечами. Он знал, что здесь оставаться не сможет, а одна только мысль о поисках жилья приводила его в ужас.
     - Ну что ж, если так, то глупо было бы отказываться. Спасибо, Адольфо. Но только на несколько дней, понятное дело.
     - Разумеется. Пейте кофе, пожалуйста. Я соберу ваши вещи, - и толстяк вышел из комнаты.
     Три часа спустя Крил позвонил Сэму Уонду. Он объяснил, что Кейд временно поселился в его квартире.
     - Это очень важно, сеньор Уонд, чтобы он смог немедленно начать работать. Кейд очень подавлен, и его все время тянет на выпивку. Вы должны быстро подыскать ему какое-нибудь задание. Дело не только в деньгах, ему нужно придти в себя, вернуться к нормальной жизни. Это очень важно.
     - Хорошо, Адольфо, - ответил Уонд. - Я посмотрю, что у меня найдется. А он уже в состоянии работать?
     - Думаю, да.
     - Как мне с ним связаться?
     Крил дал Уонду номер телефона.
     Крил никак не мог успокоиться. Он поручил своей служанке Марии присматривать за Кейдом, и она только что сообщила, что обед, доставленный в комнату Кейда, остался почти нетронутым, зато мальчишка-посыльный принес туда три бутылки текилы.
     На следующее утро, прихватив как предлог утренние газеты, Крил постучался в комнату Кейда.
     Ответа не было. Он постучался снова.
     - Кто там? - донесся, наконец, раздраженный голос Кейда.
     - Я принес газеты, сеньор.
     - Я не просил газет! Оставьте меня в покое!
     - Может, вам чего-нибудь нужно? Сигарет?
     - Да оставьте меня в покое, в конце концов!
     Крил пожал плечами - все было бесполезно. Днем он съездил в дом Кейда и забрал почту. Вернувшись, снова постучал в дверь к Кейду.
     - Сеньор, тут почта для вас.
     Дверь через некоторое время отворилась. Кейд успел снять с головы бинты. Он был небрит и сильно пьян, но волосы на голове начали уже отрастать. Он глядел на Крила стеклянными глазами.
     - Давайте!
     Вырвал корреспонденцию из рук Крила и принялся лихорадочно перебирать. Крил с грустью наблюдал за ним. Кейд явно рассчитывал получить письмо от Хуаны.
     - Все. А теперь - уходите! - и Кейд захлопнул дверь перед самым носом Крила.
     Усевшись на кровать, он принялся быстро один за другим вскрывать конверты. Беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть - пришли новые счета. Было тут и письмо от страховой компании, в котором подтверждалось, что Хуана получила три тысячи долларов в качестве компенсации за "сандерберд". От клуба "Динер" пришел счет на семьсот долларов.
     Кейд бросил бумаги на пол и, покачиваясь, прошел к столу, где стояла непочатая бутылка текилы.
     Он знал, что катится под откос, но ему было наплевать. Только он поднес стакан к губам, как зазвонил телефон. Рука дрогнула, текила расплескалась. Немного поколебавшись, Кейд поставил стакан на пол и поднял трубку.
     Звонил Сэм Уонд.
     - Как дела, Вэл? - загудел Уонд в трубку. - Ты в форме для срочной работы?
     Кейд закрыл глаза. Голова кружилась, его подташнивало.
     - Эй, Вэл! Ты меня слышишь?
     Он с усилием ответил:
     - Привет, Сэм. Со мной все в порядке. Слушай... тут мне кучу счетов наприсылали. Утряси это дело, а? Акции продай или еще чего... Мне надо расплатиться с этими чертовыми долгами. Усек?
     - Ладно. Перешли счета мне. Но у меня для тебя есть работа. Ты уверен, что ты в хорошей форме?
     - Сколько раз тебе повторять? В самой что ни на есть лучшей. Что за работа?
     - Завтра в Мехико прибывает генерал де Голль. Французы заказали эксклюзивный фоторепортаж. Хороший заказ, Вэл. Мне пришлось поработать локтями и кулаками, чтобы вырвать его для тебя. Дело крупное: "Пари-Матч", "Жур де Франс"... Сделаешь все как следует - и о долгах не беспокойся. Адольфо все организует. Только снимай.
     Кейд вытер пот с лица. От выпитого снова начала болеть голова.
     - Все понял... сделаю, Сэм, - сказал он. - Спасибо тебе.
     Он положил трубку.
     ...Это был первый прокол в карьере Кейда. Полный провал. Крил-то все прекрасно организовал - добыл пропуск и разрешение на эксклюзив с генералом де Голлем, заранее провел Кейда во дворец. Все хорошо, кроме того, что Кейд был пьян, как свинья. Он не смог даже самостоятельно проявить пленки и отпечатать снимки. Это дело поручили Ольмеде. И пока Ольмеда возился в лаборатории, Крил и начавший трезветь Кейд молча ожидали результатов, и обоими медленно, но верно завладевало тягостное предчувствие бед