сь к машине.
Включив мотор, она впервые за весь день вспомнила о Ларри.
   Iысль эта причинила ей беспокойство. Может быть, не стоило  оставлять
его так долго одного? Ведь он был такой балбес  и  легко  мог  натворить
каких-нибудь глупостей. Один раз она уже вернулась и застала  Арчера  на
свободе, а Ларри в подвале. Правда, она предупреждала  Ларри,  чтобы  он
был осторожней. Надо надеяться, что урок пошел  ему  на  пользу.  Хельга
оправдывала свой отъезд тем, что она не могла  выдержать  еще  несколько
часов в его присутствии. От одного вида Ларри ей становилось тошно.
   Дорога до Кастаньолы  только  усиливала  ее  беспокойство.  Что  если
Арчеру удалось сбежать? К этому времени конверт из банка уже должен  был
лежать в  почтовом  ящике.  Если  Арчеру  удастся  перехитрить  Ларри  и
выбраться из подвала, он мог из холла понаблюдать за  входной  дверью  и
дождаться  прихода  почтальона.  Кроме  всего  прочего,   конверт   ведь
адресован на его имя. Вдруг Хельга вспомнила о револьвере, хранившемся в
ее спальне. Если ей ничего другого не останется, она  прострелит  Арчеру
ногу, чтобы заставить его вернуться в  погреб.  Правда,  сначала  Хельга
решила дать предупреждающий выстрел.
   Когда она открыла двери виллы,  часы  в  холле  пробили  одиннадцать.
Хельга огляделась и ее сердце на минуту замерло.
   Припирающий  дверь  деревянный  брус  лежал  на  полу  и  дверь  была
распахнута.
   Что произошло?
   Хельга вошла в холл и закрыла за собой дверь. Может быть, Ларри внизу
у Арчера? Может быть, он понес ему есть, хотя время было малоподходящим.
   Хельга подошла к двери подвала и прислушалась. Тишина.
   Подумав, она позвала.
   - Ларри, вы внизу?
   Шорох, раздавшийся сзади заставил ее обернуться.  В  дверях  гостиной
стоял Арчер, держа в  руке  стакан  виски.  Синяк  на  его  лице  принял
синевато-багровый оттенок.
   - Ларри здесь, в гостиной, - сказал он. - Снимай шубу  и  заходи,  мы
тебя заждались. Надеюсь, ты приятно провела день?
   Хельга пыталась собраться с силами, снимая с себя"шубу. Только пальцы
ее дрожали, когда она поправляла прическу.
   Арчер вошел в гостиную и оставил дверь за собой открытой.
   Неожиданно в Хельге поднялась злость, прежде всего  злость  на  самое
себя.  Как  она  могла  забыться  до  того,  чтобы  влюбиться  в   такое
ничтожество, как Ларри? В самый ответственный момент  он  бросил  ее  на
произвол судьбы.  Ну  ничего,  нужно  держать  себя  в  руках.  Она  еще
предъявит ему за это счет.
   Хельга вошла в комнату. Арчер стоял, ожидая ее, около  кресла.  Ларри
сидел на стуле, ссутулившись и так низко опустив  голову,  что  не  было
видно его лица.
   - Садись, Хельга, - сказал Арчер.
   Она почти упала в кресло. Ноги отказались ей повиноваться.  Снова,  в
который раз за три дня, ей приходится преодолевать шок.
   - Прошу прощения. - Арчер отобрал  у  нее  сумочку,  прежде  чем  она
поняла, что он собирается делать.
   - Как ты смеешь! - крикнула она,  но  ее  тон  прозвучал  не  слишком
убедительно.
   - Только не так драматично, для этого  нет  оснований.  Арчер  открыл
сумочку, вынул оттуда оба билета на  самолет  и  конверт  с  деньгами  и
положил все это на столик перед Ларри.
   - Для вас, - сказал он. -  Вот  билет  и  деньги.  А  теперь  уходите
отсюда.
   Хельга пристально смотрела на мужчин.
   Ларри так и не поднял головы. Он сидел ссутулившись и положив тяжелые
кулаки на колени.
   - Ну, вы уже все сделали здесь, Ларри, - сказал Арчер. -  Вам  больше
нет смысла задерживаться. Возьмите машину Хельги и поезжайте на вокзал в
Лугано.
   Если вы поторопитесь, то  успеете  захватить  поезд  в  Милан.  Ларри
медленно встал. Он взял билет и конверт с деньгами, сунул их в карман  и
потом тихо посмотрел на Арчера.
   - Я не возьму машину, и вообще ничего не возьму от  вас.  Он  говорил
так тихо, что Хельга с трудом могла его расслышать.
   - Ну что же, как хотите, - сказал Арчер.  -  Тогда  всего  доброго  и
желаю вам приятного путешествия. Тяжело ступая, Ларри пошел к двери.
   - А мне вам нечего сказать? - окликнула его Хельга. Казалось,  он  не
слышал ее. Он вышел из гостиной. Хельга видела, как  он  открыл  входную
дверь и исчез в темноте. Потом дверь закрылась. Хельга  прикрыла  глаза.
После долгой паузы Арчер сказал:
   - Он уехал. Наверное, тебя интересует, что здесь произошло? Я  сейчас
все объясню. - Он сел в кресло, вынул сигару  и  откусил  кончик.  -  До
сегодняшнего дня я считал тебя умной женщиной, но ты меня  разочаровала.
Для того, чтобы успешно ладить с  людьми,  нужно  обладать  способностью
проникать в их психический мир - что, мне кажется , ты умеешь делать. Но
теперь я выяснил, что это не так. Прежде всего ты была так  близорука  в
своей любви к Ларри, так покорена его мужественной  внешностью,  что  не
разглядела в нем гомосексуалиста. Ошибка первая и довольно серьезная.  Я
разгадал Ларри быстро и  понял,  что  с  этим  парнем  нужно  обращаться
бережно, если хочешь от него чего-то добиться.  Больше  всего  на  свете
гомосексуалисты боятся презрения. К шуткам  и  смешкам  на  тему  об  их
пристрастиях они привыкли, но презрения они боятся.
   Арчер помолчал, глядя на тлеющий кончик сигары, потом продолжал:
   - Пока ты рассчитывала затащить Ларри к себе в постель, ты обращалась
с ним ласково Но узнав правду о нем,  ты  поставила  на  нем  крест:  он
перестал  для  тебя  существовать.  И  твое  отношение  к   нему   стало
презрительным и холодным. Этот Ларри по-своему славный парень.  Конечно,
он глуп, неотесан и способен  не  столько  думать,  сколько  действовать
кулаками, но и в то же время он добр, прост и готов всем помочь. Он  был
бы гораздо счастливей, если бы был бы хрупким, смазливым  юношей,  а  то
окружающих сбивает с толку его атлетическая фигура: они принимают его за
одного из тех безжалостных крепких парней, каких сотнями показывает  нам
телевидение. Плюс к этому его кожаная куртка, джинсы и грубоватая манера
поведения. Любопытно, что люди одинаковых с ним вкусов с первого взгляда
распознают, что он собой представляет.
   Арчер выпустил дым и опять затянулся сигарой.
   - Начав холодно обращаться с Ларри  сегодня  утром,  ты  оказала  мне
большое одолжение. Конечно, я понимаю,  ты  была  разочарована,  что  не
смогла затащить его к себе в постель, но куда  девалась  твоя  интуиция?
После вчерашнего разговора с Ларри, когда он  больше  всего  нуждался  в
сочувствии и понимании, а  встретил  с  твоей  стороны  только  холод  и
презрение. Этим ты глубоко оскорбила его и оттолкнула от себя. Не  тратя
даром слов,  ты  дала  ему  понять,  что  не  хочешь  находиться  в  его
присутствии ни одной минуты. Чего стоил  один  твой  презрительный  тон,
которым ты сказала ему, что вернешься поздно и советуешь ему  развлечься
телевизором. Я стоял у подвальной двери и, услышав эти слова, понял, что
ты опять сдала мне на руки четыре туза.
   Хельга слушала молча. Ее мозг опять начал работать. Итак, Ларри уехал
и в вилле остались только она и Арчер. Конверт с фотографиями придет  на
следующее утро. Она вспомнила об оружии. Нет, Арчер не прав,  у  нее  на
руках по-прежнему четыре туза.
   С помощью револьвера она  завладеет  снимками,  даже  если  при  этом
придется ранить Арчера.
   - Да, это была глупость, - сказала  она,  приподняв  плечи.  -  А  за
глупость приходится расплачиваться. Он пристально посмотрел на нее.
   - Ты потрясающая женщина, Хельга, - сказал он с восхищением. - Ты уже
справилась с неожиданностью и твой слабый  мозг  занят  поисками  нового
выхода из положения. Но можешь не трудиться напрасно. На этот раз ты его
не найдешь. Я позаботился об этом. Мы снова вернулись к исходному пункту
в нашей сделке.
   - Неужели? - Хельга снова приподняла плечи. - Но расскажи мне  еще  о
Ларри. Как вы стали друзьями? Я  знаю,  что  своим  обаянием  ты  можешь
зачаровать птичку на дереве, но я не знала, что оно  распространяется  и
на педерастов. Арчер выпустил кольцо дыма в воздух.
   - Хочешь коньяка?
   Он взял свой бокал  и  встал.  Хельга  заметила,  что  он  неуверенно
держится на ногах. Вероятно, в  ожидании  ее  он  пил  весь  вечер.  Она
задумчиво прищурилась.
   - Нет, благодарю.
   Арчер налил себе еще коньяка.
   - Я всегда по-любительски увлекался психологией. Когда ты  уехала,  я
понял,  что  теперь  настал  единственный  момент  для  освобождения.  Я
вернулся в комнату для развлечений, улегся на  диван  и  стал  ждать.  Я
слышал, как наверху возился Ларри, и понимал, как паршиво у него  сейчас
на душе. Он чувствовал себя одиноким и не знал, куда себя  девать  и  за
что приняться. Около двух часов он принес мне поесть, и  я  поблагодарил
его за заботу - так ласково, как только мог. Арчер рассмеялся.
   - Его смущение было просто трогательным. Я  спросил,  где  ты,  и  он
ответил, что ты на весь день поехала в Лугано. На что я заметил, что ему
должно быть скучно без тебя, и так далее  и  тому  подобное...  Все  это
оказалось детской игрой. Я рассказал Ларри о тебе - о том, как ты  вышла
замуж за богатого калеку, которого ты постоянно обманываешь. Может быть,
в этом рассказе я немного пересолил, но ты должна меня понять:  я  хотел
перетянуть Ларри на свою сторону,  это  был  мой  единственный  шанс  на
спасение. Он очень кстати вспомнил о том, как ты спускала молнию на  его
брюках - и все это с твоим обычным неприступным видом белокурой мадонны.
   Арчер отпил из своего бокала.
   - Я сказал ему, что ты совершенно аморальна, ты не  можешь  жить  без
мужчин, но стоит  тебе  получить  от  них  то,  что  нужно,  как  ты  их
вышвыриваешь. Потом я завел разговор о билете не самолет и о деньгах.  Я
убедил Ларри, что ты заслужила наказание, и что он может  помочь  мне  в
этом. "Вы честно заработали деньги и билет, - сказал я ему.  -  Возьмите
их и предоставьте Хельгу мне".
   Ларри согласился. Ему хотелось наказать  тебя  за  твое  презрение  к
нему. Мы стали вместе дожидаться твоего возвращения... Итак, Ларри уехал
и нам вдвоем остается закончить нашу маленькую драку. Завтра утром  в  7
часов я вылетаю в Лозанну.
   Хельга подняла голову.
   - Так рано?
   Она подумала, что почтальон придет на виллу не раньше десяти.
   - Да, меня ждут дела. Ну, Хельга,  твоя  карта  бита.  Тебе  придется
сказать Герману, что это была  твоя  идея  купить  акции  австралийского
никеля, и ты убедишь его оставить текущий счет в моем ведении.
   - Почта придет не раньше десяти. Мы обсудим все заново, когда у  меня
в руках будут снимки. Так что твои срочные дела придется отложить.
   Арчер посмотрел на Хельгу и начал беззвучно  смеяться.  Это  напугало
ее. Чтобы так смеяться, нужно быть очень уверенным человеком.
   - Ты смеешься надо мной? - спросила она. Он вытер платком  мокрые  от
смеха глаза, откашлялся и откинулся на спинку кресла.
   - Это розыгрыш века, - сказал  он.  -  Возможно,  это  послужит  тебе
уроком больше никогда не блефовать со мной, Хельга.  -  Он  торжествующе
усмехнулся. - Через пару минут я уезжаю  в  Лугано.  Я  проведу  ночь  в
"Эдеме", а на следующее утро вылечу в Лозанну. Я не собираюсь дожидаться
этой почты.
   Он опять залился смехом, на этот раз громким, и каждое  его  ха-ха-ха
действовало на Хельгу, как удар  кнута.  Она  ждала,  стиснув  кулаки  и
стараясь придумать какой-нибудь уничтожающий ответ.  В  эту  минуту  она
была готова убить Арчера.
   Наконец он отдышался от смеха.
   - Дура! - Его взгляд был полон презрения. - Я  никогда  не  передавал
фотографии в банк. Все это время они лежали в моем чемодане.
   Удар был силен. Хельга потеряла дар речи. Она  вспомнила,  как  Арчер
сказал ей о плохом сердце, и она запретила Ларри его бить. Она вспомнила
о головокружительной быстрой поездке Ларри в Базель и  обратно,  о  трех
тысячах франков, которые пришлось заплатить за подделку подписи, и о тех
долгих часах, в течение которых она ждала письма из банка.
   И все это время фотография лежала в чемодане Арчера в его машине!
   Но пока что ничего не изменилось, они по-прежнему лежат там, и Хельга
может получить их. У нее по-прежнему четыре туза в  руках.  У  нее  есть
револьвер.
   Она медленно встала и прижала платок к губам.
   -  Я..,  мне,  кажется,  плохо,  -  прошептала  она  и,  пошатнулась,
направляясь к двери.
   Выйдя в коридор, она взбежала по лестнице в спальню, открыла  ящик  и
вынула револьвер.
   Взяв оружие в руки, она почувствовала неистовое желание убить Арчера.
Если он не отдаст  ей  фотографии,  она  застрелит  его  и  одним  махом
покончит со своими осложнениями. Он оскорбил ее, как никто и никогда. Он
позволил себе издеваться над ней. Она не станет стрелять ему в ногу, она
просто убьет его.
   Хельга дышала часто и быстро, ее сердце гулко колотилось в груди. Так
нельзя, подумала она. В таком состоянии она не сможет выстрелить метко.
   - Хельга, - позвал снизу Арчер. - У тебя все в порядке? Она еще и еще
раз вдохнула воздух, и постаралась взять себя в руки.  Ее  сердце  стало
биться медленней.
   Спрятав оружие за спину,  она  вошла  в  гостиную.  Арчер  с  улыбкой
посмотрел на нее., - Ну, ты пришла в себя?  Я  не  знал,  что  ты  такая
чувствительная.
   - Отдай мне снимки, - сказала она, - или я убью тебя. С этими словами
она вынула из-за спины револьвер и прицелилась в Арчера.
   - Как драматично. - Он встал. - А теперь я уезжаю. Желаю тебе  хорошо
провести время в Нассау. Позаботься только, чтобы Герман не поймал  тебя
с каким-нибудь молокососом. - Он  нагнулся,  чтобы  погасить  сигару.  -
Итак, ты согласна принять на себя вину за спекуляцию  и  позаботиться  о
том, чтобы Герман не забрал у меня свой текущий счет?
   - Я говорю серьезно. Отдай мне снимки или я убью тебя. Мне все равно,
что со мной будет.
   Арчер громко рассмеялся и направился к двери.
   -  Ты  красивая  женщина,  Хельга,  но,  иногда   бываешь   чертовски
утомительна.
   Он открыл дверь.
   Она прицелилась в его широкую спину и с внутренним содроганием нажала
на курок. Раздался сухой щелчок.
   Арчер повернулся и посмотрел на нее, подняв брови.
   - Ты меня поражаешь, Хельга. Шлюха  и  еще,  в  дополнение  к  этому,
убийца. Итак, ты и на это оказалась способна. Я не был уверен в  этом  и
только на всякий случай принял предосторожности и  вынул  обойму.  Всего
хорошего и  постарайся  убедить  Германа.  Только  не  пытайся  со  мной
блефовать, у меня это получится лучше, чем у тебя.
   Хельга стояла, окаменев, и смотрела на разряженный револьвер в  своей
руке. Арчер вышел. Она услышала  стук  двери  и  через  пару  минут  шум
удалившейся машины.
   Тогда она подошла к креслу, рухнула в него и  заплакала.  Она  всегда
считала Арчера глупее себя и  относилась  к  нему  с  превосходством,  а
теперь этот негодяй перехитрил ее. Он  предусмотрел  каждый  ее  шаг,  и
теперь она связана с ним до смерти Германа.
   Хельга задыхалась от ярости и разочарования. Ей придется  принять  на
себя вину за растрату  двух  миллионов  и  неизвестно,  как  еще  Герман
отнесется к этому.
   - Мэм!
   Дернувшись от испуга, Хельга оглянулась. В  дверях  стоял  Ларри.  От
удивления Хельга потеряла дар речи. Она молча смотрела на него и  только
всхлипывала.
   - Все в порядке, мэм, - сказал он, подходя  к  ней  и  бросая  ей  на
колени большой конверт. - Не плачьте.
   Хельга дрожащими пальцами разорвала конверт и вытащила два снимка: на
первом она передавала деньги Фридлендеру, на втором -  она,  обнаженная,
лежала на кровати, и рядом с ней стоял Ларри. Оба  негатива  лежали  там
же.
   - Лучше всего их сразу же сжечь, - сказал Ларри.
   - Где вы их взяли?
   - Я знал, что Арчер  задумал.  Мне  хотелось  вернуть  вам  снимки  и
поэтому я сделал вид, что попался  не  его  удочку.  Выйдя  из  дома,  я
вернулся через заднюю дверь и стал подслушивать. Тогда я и услышал,  что
снимки у Арчере в чемодане. Я забрался в его машину и вытащил их.
   Хельга щелкнула зажигалкой и поднесла снимки к  пламени.  Положив  их
тлеющие остатки в пепельницу, она сожгла и негативы.
   - Мне очень жаль, - сказала она, посмотрев  на  Ларри.  -  Мне  очень
жаль, что я с вами так обошлась.
   - Не беспокойтесь, мэм. - Он положил билет и конверт  с  деньгами  на
стол. - Вы были добры ко мне, так что мы  в  расчете.  Я  возвращаюсь  в
Гамбург. До свидания, мэм.
   Она вскочила и схватила его за руку.
   - Не делайте глупостей, Ларри.  Возьмите  деньги  и  возвращайтесь  в
Америку. Вы должны! Начните там новую жизнь. Я отвезу вас в Милан.  Я  с
удовольствием дам вам еще денег. Вы не представляете, что  вы  для  меня
сделали. Я никогда не забуду вас.
   Ларри отстранился от нее так брезгливо, как будто у нее были  грязные
руки.
   - Нет, благодарю вас, мэм. Мне не хочется принимать помощь от вас.  -
Он посмотрел не нее, и она содрогнулась под его обвиняющим  взглядом.  -
Вы и Арчер считаете меня ничтожеством. Мне не приятно говорить вам это в
лицо, но это правда. Я не знал, что есть такие люди, как вы. Я вернусь в
армию и отсижу свой срок в тюрьме. Когда-нибудь я выйду оттуда. Я достал
для вас конверт, потому  что  хотел  отплатить  вам  за  прежнее  доброе
отношение ко мне, но больше я не хочу иметь с вами никакого дела.
   - Значит, вы собираетесь вернуться к Рону?
   - Рон все-таки лучше, чем вы. Да, я возвращаюсь к  нему.  По  крайней
мере он честен и не предаст меня. Хельга беспомощно развела руками.
   - Ну что же, надеюсь, вы будете счастливы с ним. Во всяком случае еще
раз благодарю вас.
   Ларри направился к двери, потом оглянулся и  прикоснулся  к  козырьку
фуражки.
   - Желаю счастья, мэм Я надеюсь, что оно у вас тоже будет.
   Ларри не успел еще ступить за порог, а мысли Хельги уже  были  далеко
от него. Она подумала уже об Арчере Теперь  она  может  бросить  его  на
растерзание волкам.
   А потом она поедет в Нассау - к морю и  солнцу  Как  прекрасно  будет
лежать на горячем песке и знать, что в это время  Арчер  сидит  в  своей
маленькой тюремной камере.
   Oельга услышала, как стукнула входная дверь, закрывшись за Ларри. Она
вышла в холл и заперла ее на ключ.



   Джеймс Х. ЧЕЙЗ
   ВРЕЖЬ ПОБОЛЬНЕЕ


ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.org.ru


Глава 1

   Самолет-гигант рейса Цюрих - Майами приземлился в международном аэропорту
Майами точно по расписанию.
   Обычно Хельге Рольф доставляло  удовольствие  путешествовать  в  качестве
"весьма важной  особы",  которую  обхаживают  и  ублажают,  как  жену  очень
богатого  человека.   Ей   нравилось   пользоваться   особым   расположением
молоденьких стюардесс и  командира  самолета,  но  на  этот  раз  повышенное
внимание  удовлетворения  не   доставляло.   Полет   был   утомительным,   а
почтительное обращение  раздражало,  потому  что  Хельгу  угнетала  проблема
настолько серьезная, что она с удовольствием  осталась  бы  одна,  и  охотно
уклонилась  бы  от  необходимости  вести  оживленную  беседу  с   командиром
самолета, который несколько преувеличивал свою мужскую привлекательность.
   Склонившись над ней, он источал, как ему самому казалось,  море  обаяния,
самодовольно поглаживая при этом свои густые усы.
   Она с облегчением покинула самолет и  села  в  ожидавший  ее  "кадиллак",
который тут же доставил ее на другой конец летного поля,  к  самолету  рейса
Майами - Нассау. Она не о чем не беспокоилась и была уверена, что  ее  багаж
будет  отправлен  без  задержки  вслед  за  ней,  а  молодая  очаровательная
стюардесса проводит ее к удобному креслу в самолете.
   Предстоял последний этап долгого  перелета  в  Нассау,  где  Хельгу  ждал
Герман Рольф, ее муж-инвалид. Магическое имя Германа позволило ей  подняться
первой в самолет и занять понравившееся ей  место.  Рядом  мгновенно  возник
стюард  с  бутылкой  шампанского,  от  которого  Хельга  отказалась.  Другие
пассажиры в это время еще искали свои места. Она попросила стюарда  плеснуть
ей  немного  коньяка.  Необходимо   было   взбодри