достоинства,  едва доходило ей до
колен.  Она  была без чулок и босиком. Шею обвивали дешевые синие бусы. Лицо
хранило  все  то же холодное, бесстрастное выражение, зеленые глаза смотрели
на мир все так же цинично.
     - Привет!  -  произнесла  она своим хрипловатым голосом, от которого по
моему телу пробежал трепет. - Чего надо?
     Стараясь придать голосу твердость, я ответил:
     - Ты знаешь, чего мне надо.
     Она бросила на меня изучающий взгляд, потом отступила в сторону.
     - Зайди-ка лучше и поговорим об этом.
     Я  прошел  вслед  за  ней  в  убогую  маленькую комнату. На столе стоял
треснувший  кофейник и две грязные чашки. Жестяная пепельница, переполненная
окурками, дополняла сервировку.
     Под  моим  неотступным  взглядом  она  прошла  к  поломанному  креслу и
опустилась  в него. Ее платье при этом задралось до самых бедер, а когда Рея
закинула нога за ногу, мелькнули голубые трусики.
     - Ты, вроде, собирался ждать, пока я приду к тебе?
     Она потянулась за пачкой сигарет, лежащей на столе.
     - Сколько?  -  хрипло  спросил  я.  -  Брось сигарету. Говори сколько и
давай начинать.
     Она прикурила сигарету и издевательски усмехнулась.
     - Ишь, как тебя скрутило!
     Дрожащей  рукой  я достал из кармана две стодолларовые бумажки и бросил
их ей на колени.
     - Давай за дело!
     Она  взяла  деньги  и  посмотрела  на них с ничего не выражающим лицом,
потом  подняла  глаза  на меня. Я надеялся увидеть в них огонек алчности, на
крайний  случай удовольствия, но вид холодного лица-маски моментально привел
меня в уныние.
     - Интересно, за что же это? Две сотни баксов! У тебя не все дома?
     Это  были самые правдивые слова, которые от нее мне доводилось слышать,
но  я  не  обратил  на  них внимания. Я желал ее со страстью, которая пугала
меня,  но не мог отступить. Я вытащил остальные три сотни и швырнул ей. Хотя
вожделение  и  толкало  меня к ней, я никого так не ненавидел, как ее в этот
момент.
     - Это  больше,  чем ты стоишь, но все равно бери, - сказал я грубо. - А
теперь давай-ка...
     Нарочито  медленно  она  сложила  пять  бумажек  и положила их на стол.
Откинувшись  на  спинку  кресла  и  не  спуская с меня взгляда, она медленно
выпустила дым из тонких ноздрей.
     - Было  время, когда я ложилась за доллар, - сказала она. - Было время,
когда  я ложилась за двадцать долларов. Было даже время, когда я ложилась за
сто  долларов.  Когда несколько лет торчишь в камере, есть время подумать. Я
знаю,  чего  хотят  мужчины.  Я  знаю,  чего тебе от меня надо, и это у меня
есть.  Но  я также знаю, чего хочу - денег, не сто долларов, и не пятьсот, и
даже  не  пять  тысяч.  Я хочу настоящих денег! В этой стране водятся старые
жирные  дураки,  сидящие на миллионах. Да, да, я считаю на миллионы. Я найду
такого  старого  жирного  дурака  и продам свое тело за миллионы, то есть за
настоящие деньги, пусть даже это будет не сразу.
     Она презрительно указала пальцем на деньги, лежащие на столе.
     - Забери  их,  Дешевка!  Я  не  раздвину  ног,  пока  не  найду  типа с
деньгами, какие мне надо.
     Я стоял и молча смотрел на нее, не зная, как поступить.
     - Тебе не нужны пятьсот долларов?
     - Твои пятьсот долларов - нет!
     Похоть так одолевала меня, что я утратил остатки гордости.
     - Но  почему  же  нет? Пятьсот долларов за полчаса. Давай бери деньги и
за дело!
     - Ты слышал, что я сказала, мистер Бриллиантовый Карр!
     Я замер и в изумлении уставился на нее.
     - Что ты сказала?
     - Я  знаю, кто ты. Фел докопался. Он записал номер твоей машины и навел
справки   в   Парадиз-Сити.   Там   ты  довольно  известная  фигура,  верно,
Бриллиантовый Карр?
     Красный  огонек  тревоги  загорелся  в тумане безумия, окутывавшего мой
мозг,  предупреждая:  надо  бежать от этой женщины и больше не встречаться с
ней,  но  я  уже  не  мог рассуждать разумно, и через секунду красный огонек
потускнел и погас.
     - Какая  разница,  кто  я,  -  возразил  я.  -  Я  такой  же, как и все
остальные мужчины. Бери деньги и раздевайся.
     - Если  ты  не  берешь  их, детка, возьму я, - раздался голос у меня за
спиной.
     Я  резко обернулся и увидел Фела, подпирающего косяк двери и смотрящего
на  меня  с гнусной улыбочкой. Его вид раздул искру уже знакомой мне ярости,
и он, должно быть, понял это по моим глазам.
     - Легче,  парень,  -  сказал  он. - Я на твоей стороне. Эта сука только
разыгрывает из себя недотрогу. Хочешь, сейчас она станет шелковая.
     Рея проворно вскочила на ноги, схватила деньги и скомкала их в кулаке.
     - Только  подойди,  ты,  зараза!  -  закричала  она.  -  И я вырву твои
проклятые гляделки!
     Он рассмеялся.
     - И  ведь вырвала бы, - сказал он мне. - Что, если нам поостыть немного
и  потолковать  по-свойски?  Мы  тут  уже  о  тебе  говорили.  Можно было бы
поладить.  Как  насчет  обмена кое-каких камушков, с которыми ты имеешь дело
на...
     Я изумленно уставился на него.
     - Что  скажешь,  кореш,  - продолжал он спокойно. - Она согласится. Рея
сама  все  и  придумала,  когда  выяснилось,  кто  ты. Без камушков ты ее не
получишь. Давай договариваться.
     - Бери деньги, - сказал я ей.
     Она язвительно улыбнулась, качая головой.
     - Я  передумала. Мне пригодятся пятьсот баксов, даже если они и твои. И
не  пробуй  их отнять. Мы с Фелом запросто тебя успокоим. Обдумай хорошенько
предложение  Фела.  Если  хочешь  получить  мое  тело,  то только в обмен на
бриллианты.  Не за один бриллиант, а за целую кучу. Подумай, а пока убирайся
отсюда.
     Я взглянул на Фела и увидел у того в руках короткий железный ломик.
     - Даже  и  не  пробуй,  кореш,  -  сказал он. - Я запросто раскрою тебе
башку.  В  прошлый  раз  тебе  удалось застать меня врасплох, но сейчас этот
номер не пройдет. Так что не следует горячиться. А теперь катись!
     Он   посторонился,  освобождая  мне  дорогу.  Я  ненавидел  его.  Ее  я
ненавидел еще больше, но одновременно желал каждой клеткой своего тела.
     Я  вышел и, вдыхая насыщенный смогом воздух, зашагал к своей машине. Не
помню, как доехал до отеля.
     Я  полностью  пришел  в  себя лишь лежа на постели, когда утренний свет
посеребрил  цементную  пыль  на  стекле  окна моего номера. Меня переполняло
безнадежное  уныние. Даже Рея зовет меня Дешевкой! Боже, как я ненавидел ее.
Мне  вдруг  захотелось покончить с собой. Лежа на кровати и спрашивая себя -
а  почему  бы  и  нет,  - я не желал давать этой женщине время мучить меня и
дальше.
     Но как это сделать?
     Снотворное?!  Но  у  меня оставалось только шесть таблеток. Выброситься
из  окна?  Я могу свалиться кому-нибудь из прохожих на голову на этой шумной
улице. Я осмотрелся.
     Здесь  не  было  ничего, способного выдержать мою тяжесть, если вдруг я
надумаю повеситься. Машина!
     Да! Я сяду в машину, разгонюсь и врежусь в дерево. Так и сделаю!
     Соскочив  с кровати, я зашарил по карманам, ища ключи от машины. Куда я
их  дел?  Обведя  комнату диким взором, я увидел их на пыльном столе. Едва я
сделал  шаг в том направлении, зазвонил телефон. Какое-то время я колебался,
потом сорвал трубку с рычага.
     - Ларри, мой дорогой мальчик!
     Черное  облако  уныния  рассеялось  при  звуке  голоса  Сидни Фремлина.
Чувствуя, как весь дрожу и обливаюсь потом, я упал на кровать.
     - Привет, Сидни, - голос мой напоминал карканье.
     - Ларри, ты должен вернуться!
     По  его  голосу  я  сразу  догадался,  что  Сидни  в каком-то серьезном
затруднении.  Его интонации наводили на сравнение с пчелой, которая попала в
бутылку и жужжит как сумасшедшая.
     - В чем дело?
     Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
     - Ларри,   золотко,   я   просто   боюсь   говорить  все  по  телефону.
Какой-нибудь  отвратительный  субъект может нас подслушать. Ты просто обязан
вернуться.  Миссис  П.  хочет  продать...  ты  сам  знаешь  что.  Сам  я  не
справлюсь.  Только  ты, умница, мог бы это уладить. Ты ведь понимаешь, что я
хочу  сказать, правда, Ларри? Это абсолютный, страшный, полнейший секрет! Ну
скажи, ты понял?
     Миссис П!
     Я  медленно  перевел  дыхание,  мысленно  перенесясь на пять лет назад,
когда  успешно  провел  свою  крупнейшую  для  фирмы Сидни Фремлина сделку с
бриллиантами.
     Миссис  Генри  Джексон Плессингтон, жена одного из богатейших торговцев
земельными  участками  во  Флориде  -  а  богаче  и  не  бывает,  - пожелала
бриллиантовое  колье.  Она  была  давним  клиентом "Люс и Фремлин". До моего
поступления  к  ним Сидни продал ей несколько мелочей, среди которых не было
ничего   по-настоящему   ценного.   Но   когда   на   сцене  появился  я  и,
познакомившись  с  ней,  узнал,  насколько  богат  ее  муж,  я тут же увидел
возможность  сбыть  ей  что-нибудь  грандиозное.  Когда  я  сообщил  о своем
замысле  Сидни,  тот  страшно разволновался, не без основания заметив, что я
слишком  честолюбив.  Мне  пришлось  пустить  в  ход все свое обаяние, чтобы
очаровать  эту  немолодую  уже  женщину,  убеждая,  что  она достойна носить
только все самое лучшее.
     Она  реагировала  на  мой  подход,  как  растение  реагирует на хорошую
порцию  удобрения.  Вслед за тем я перевел разговор на бриллианты. Намекнул,
что  мечтаю создать бриллиантовое колье, и оно своим великолепием превзойдет
все  до  сих  пор  созданное.  Я  объяснил,  какие  старания понадобятся для
подбора  гармонирующих  между  собой  камней. Мне доставило бы удовольствие,
как  бы  между  прочим  добавил я, сознавать, что это произведение искусства
будет  принадлежать  ей.  Она упивалась моими словами с удовольствием кошки,
лакающей сливки.
     - Но  откуда  мне  знать,  что колье мне понравится, - начала сдаваться
миссис Джексон. - У нас с вами могут оказаться разные вкусы.
     Именно такого поворота событий я и ждал и заранее подготовил ответ:
     - Я  закажу  и заранее ознакомлю вас с эскизом, но и к тому же знакомый
гранильщик  из  Гонконга  изготовит  стеклянную  модель колье. Тогда вы сами
сможете  оценить  красоту  этого украшения. Конечно, макет обойдется тысяч в
пять  долларов,  и  если мадам понравится и она закажет настоящее колье, эти
расходы мы компенсируем.
     Она дала согласие.
     Я  попросил Сидни предварительно изготовить эскиз на бумаге. Он обладал
несомненным  талантом  в  изготовлении  такого рода вещей, а здесь буквально
превзошел себя, создав настоящий шедевр.
     - Но,  Ларри,  в  бриллиантах  это  будет  стоить  целое  состояние!  -
воскликнул  он,  когда  мы рассматривали рисунок. - Она никогда не пойдет на
это. Колье обойдется никак не меньше миллиона!
     - Оно  обойдется дороже, - сказал я. - Предоставь мне свободу действий.
Если удастся уговорить ее, она уговорит мужа. Он богат до неприличия.
     Миссис  Плессингтон  одобрила  эскиз, и это был первый шаг. Я надеялся,
что   она  сразу  закажет  колье  из  бриллиантов,  но  вначале  нужно  было
обработать  мужа,  да  и  к  тому  же  ей  понравилась  сама  идея  создания
стеклянного макета.
     Моему  знакомому  понадобилось  два месяца, чтобы выполнить задуманное,
но  как  он это сделал! Только профессионал высочайшей квалификации сумел бы
отличить  подделку.  Работа  была  настолько  хороша,  что  у меня появилось
опасение,  как  бы миссис Плессингтон не удовлетворилась макетом, а подругам
хвасталась, будто колье настоящее.
     Я  явился  к  Плессингтонам  на  их  роскошную виллу на побережье моря.
Огромный  "роллс-ройс"  и  "бентли" последней модели стояли на стоянке перед
виллой.  Зорко  следя  за  выражением  лица  миссис  Плессингтон,  я выложил
сверкающее  колье  на  черную  бархатную  подушечку.  Она  едва  не  упала в
обморок.  Затем  я  застегнул колье на ее шее и подвел к высокому зеркалу, и
лишь после того пустил в ход все свое профессиональное красноречие.
     - Конечно,  как  вы  сами  видите,  миссис  Плессингтон, оно сделано из
стекла.  Вы  также  видите,  что  в этих камнях нет жизни, но если это будут
настоящие бриллианты... Я пел дифирамбы, как соловей в мае.
     Зачарованная,  она  стояла,  глядя  на  свое отражение, тучная, пожилая
женщина, с отвисшей грудью и шеей, уже начинавшей собираться в складки.
     - Даже Элизабет Тейлор позавидовала бы вам.
     И  пока  ей не пришла в голову вредная мысль удовлетвориться стеклянной
копией вместо настоящих бриллиантов, я расстегнул и снял колье с шеи.
     - Но сколько оно может стоить?
     Это,   конечно,   был   самый   главный  вопрос.  Я  объяснил,  что  на
изготовление  такого  колье понадобится собирать камни со всего света. Когда
они  будут  собраны, их огранят лучшие мастера и оправят в платину, что тоже
должно  быть  сделано  специалистами. Все это стоит денег. Я развел руками и
одарил  ее  чарующей  улыбкой.  Мы оба сознавали: колье будет оплачено не ее
деньгами.  Ей  придется  исхитриться вытянуть их у мужа. Я упирал на то, что
бриллианты  вечны  и  никогда  не  падают  в  цене.  Деньги  ее мужа получат
надежное помещение.
     Подождав,  пока  она  усвоит  информацию, я небрежно добавил, что колье
будет стоить примерно полтора миллиона долларов.
     Она  и  глазом  не  моргнула.  Да  и  с чего ей волноваться? Платить-то
придется  мужу!  Она сидела с мечтательным выражением в глазах - гора жира в
платье  от  Нормана  Хартвелла. Я догадывался, о чем она думает. Она думала,
каким  великолепным  символом ее положения было бы это колье, как завидовали
бы ей подруги и, может быть, даже Элизабет Тейлор.
     Так  что, в конце концов, миссис Плессингтон получила свое колье, самую
дорогую игрушку, когда-либо проданную фирмой "Люс и Фремлин".
     Окончательная   стоимость   колье  составила  миллион  восемьсот  тысяч
долларов!
     Миссис  Плессингтон  и  ее  колье  вызвали  настоящий  шум  в прессе. В
газетах  появилась  ее  фотография  с  колье  на шее и мужем рядом, с лицом,
словно тот надкусил зеленую айву.
     Она  щеголяла  в  колье  в  казино,  в клубе, в опере и была на седьмом
небе.
     Но  через  месяц  одну  из ее подруг, с колье, которое я постеснялся бы
предложить  самому  захудалому  из своих клиентов, огрели по голове, а колье
украли.  Женщина  так  и  не  оправилась  от  травмы  и  теперь  нуждалась в
постоянном  внимании  сиделки.  Это  нападение  до  смерти  напугало  миссис
Плессингтон,  которая  только  теперь  сообразила, что ее бриллианты ценой в
миллион  восемьсот  тысяч  могут  навлечь  на нее смертельную опасность. Она
немедленно  сдала  колье  в сейф своего банка и больше не рисковала надевать
его.
     Все  это  происходило  пять  лет  назад, а теперь, по словам Сидни, она
хочет  продать колье. Для нас не было секретом, что в последнее время миссис
Плессингтон  пристрастилась  к  игре.  Она  проводила в казино буквально все
вечера.  Муж  не препятствовал ей в этом, так как помимо продажи здоровенных
ломтей  Флориды  и  повсеместного  возведения  небоскребов  он имел еще одно
увлечение: он был страшным бабником.
     В  то  время как его жена большую часть ночи проводила за игрой, сам он
предавался  постельным развлечениям с любой приглянувшейся ему девчонкой. Но
Плессингтон  знал  счет  своим  деньгам,  так  что время от времени проверял
счета   жены,  устраивая  ей  головомойку.  Миссис  Плессингтон  никогда  не
выигрывала.  Зная  все  это,  не трудно было догадаться, что к этому времени
она  по  уши  в  секретных  долгах  и  вынуждена  продать колье, пока муж не
догадался о их размерах.
     - Ларри?   -   донесся   до   меня  голос  Сидни  Фремлина  сквозь  шум
электрических разрядов. - Ты слушаешь?
     Мне  было  наплевать на миссис Плессингтон, на ее колье, да и на самого
Сидни, если на то пошло. В голове засела только жгучая мысль о Рее.
     - Я слушаю.
     - Ради  Бога,  сосредоточься,  Ларри,  -  настойчиво  произнес Сидни. -
Пожалуйста,  ради  меня, ты должен вернуться. Не могу представить, чем можно
заниматься  в  этом  ужасном  городе.  Ну, скажи же, ты вернешься и поможешь
мне?
     Снова  судьба  направляла меня: еще несколькими минутами раньше я думал
о  самоубийстве.  Если  бы  Сидни  попросил  меня заняться не продажей колье
Плессингтонов,  а  чем-либо  иным,  я  без раздумий бросил бы трубку. Но это
колье  было  вершиной  моих  достижений.  Создав  эту  игрушку,  я  приобрел
репутацию  одного  из лучших специалистов по бриллиантам. Мрачное настроение
вдруг  покинуло  меня.  Может  быть, еще одна перемена обстановки излечит от
маниакального  влечения  к  Рее, но я хотел все же оставить себе лазейку, на
всякий случай.
     - Я   не   поправился,   Сидни.  У  меня  болит  голова  и  еще  трудно
сосредоточиться.  Если  я  вернусь  и  все наилучшим образом устрою с колье,
сможешь ли ты продлить мой отпуск еще на месяц?
     - Конечно,  милый  мальчик!  Кроме  того,  я  дам  тебе один процент от
выручки.  А  если  захочешь, будешь отдыхать еще шесть месяцев. Справедливее
некуда, не так ли?
     - Сколько она за него хочет?
     Он зажужжал, как пчела в бутылке, прежде чем ответить.
     - Я  не  обсуждал  с ней этот вопрос. Ей не терпится получить деньги. Я
сказал,  что  проконсультируюсь с тобой, а уже потом ты лично переговоришь с
ней.
     Я вновь заколебался, подумав о Рее, но потом решился.
     - Хорошо, я сейчас же выезжаю и послезавтра буду у тебя.
     - Не  бери  машину.  Найми  воздушное  такси. Я оплачу расходы, - Сидни
просто  изнывал от нетерпения меня увидеть. - Ты не представляешь, какое это
для  меня  облегчение.  Давай  пообедаем вдвоем где-нибудь в тихом местечке?
Встретимся около девяти в "Ла-Палме", согласен?
     "Ла-Палме"   -   один   из   самых   дорогих  и  изысканных  ресторанов
Парадиз-Сити. Сидни явно хотел задобрить меня.
     - Договорились, - ответил я и положил трубку.
     Во  время  двухчасового  перелета  в  Парадиз-Сити  в кабине маленького
самолета  мысль,  подобная  черной змее, незаметно пробралась в мой мозг. "В
этой  стране  полно  старых  жирных  дураков, которые сидят на миллионах", -
сказала Рея.
     Зачем  ждать, пока я стану старым, жирным и богатым? Почему бы сразу не
завладеть огромным богатством? Я думал о колье Плессингтонов.
     Миллион  восемьсот  тысяч долларов! Я был уверен, что по роду специфики
своей  работы,  зная  крупнейших торговцев бриллиантами в мире, я не встречу
ни  малейших трудностей со сбытом камней, надо только соблюдать элементарную
осторожность.  Эти  торговцы  с  руками  оторвут  все,  что я им предложу. Я
достаточно  часто  продавал бриллианты от имени Сидни, а тот всегда требовал
оплаты  наличными.  Партнеры  по  сделкам  никогда  не  возражали,  зная эту
прихоть  Сидни,  и  Сидни  тоже  всегда платил наличными, но самое главное -
везде  признавалась  моя  подпись.  Итак,  разобрав  колье, я буду иметь все
шансы  выгодно  сбыть  бриллианты. В последнее время операции подобного рода
целиком  перешли  в  мое  ведение.  Сидни  больше не поддерживал контактов с
коммерсантами,  всецело  полагаясь  на меня. Мне уплатят наличными, полагая,
что  я  действую от имени Сидни, а на самом деле я открою счет в швейцарском
банке  на  свое  имя.  Легче  легкого продать колье, но вот украсть его так,
чтобы никто ничего не заподозрил, - совершенно другое.
     Я воспринял это как вызов.
     Может  быть, я ничего не стою, когда речь идет о тривиальном грабеже, и
до  смерти пугаюсь при попытке угнать чужую машину, но операция по похищению
колье  хотя  и  представляла  немалую  опасность, тем не менее позволяла мне
действовать в своей стихии.
     В  течение  следующего  часа,  под  монотонный  гул  моторов маленького
самолетика,  уносившего  меня  в  Парадиз-Сити,  я  перебирал в уме методы и
средства.


     Я  нашел  Сидни  с  бокалом  двойного  мартини  в  отдельном  кабинете.
Метрдотель  ресторана  "Ла-Палме"  проводил меня туда с почтением, достойным
члена  королевской  семьи.  Как  обычно,  ресторан был полон, и