ов губок. Она  не
была расположена к болтовне, и Гарри помалкивал. Потом  отворилась  дверь  и
вошла девушка, неся заставленный поднос.  На  ней  был  вьетнамский  костюм:
белые шелковые брюки и длинный пиджак цвета розы. Заплетенные в косу  волосы
спускались вдоль спины, как толстая черная  веревка.  Знак  девственности  -
замужние вьетнамки причесывали волосы кверху. Она появилась за спиной  Лизы,
и Гарри увидел ее первым.  На  мгновение  у  него  остановилось  сердце.  Он
никогда не  встречал  такой  красивой  женщины.  Мелкие,  деликатные  черты,
большие миндалевидные глаза, фигура феи - все это ошарашило его.  Он  быстро
отвел глаза, а  девушка  принялась  расставлять  перед  ними  тарелки.  Лиза
взглянула на нее, потом, заметив ее красоту, впилась  глазами  в  Гарри,  но
тот,  как-то  ухитрившись   придать   своему   лицу   скучающее   выражение,
рассматривал еду.
     - Выглядит съедобно, как ты думаешь?
     - Пожалуй, да.
     Девушка вышла. У Гарри было такое чувство,  словно  перед  ним  засияло
солнце, но лишь на несколько секунд, после которых наступил внезапный мрак.
     Девушка была  дочерью  Донг  Тхо.  Ей  исполнилось  18  лет.  Ее  мать,
американка, одно время работала в американском  посольстве  в  Сайгоне.  Она
познакомилась с Донг Тхо и вышла за него замуж. У них  родился  единственный
ребенок - Таня. Родители увезли пятилетнюю Таню из Сайгона  и  поселились  в
Парадиз-Сити. Донг Тхо открыл ресторан на деньги жены. Два года  назад  мать
Тани умерла, несколько лет она тяжело болела раком. Эта смерть ни  для  кого
не явилась неожиданностью. Тане пришлось заменить ее,  хотя  она  ненавидела
работу в ресторане. Две стороны ее характера - вьетнамская и американская  -
никак не могли уравновесить друг друга, затрудняя ей жизнь.
     Когда она пришла убрать тарелки и поставить новые  блюда,  Гарри  вновь
бросил  на  нее  быстрый,  оценивающий  взгляд.  Быстрый,  потому   что   он
чувствовал  враждебность  Лизы  к   девушке.   От   ее   волшебной   красоты
перехватывало горло. В ней сочетались  достоинства  обеих  рас  -  изящество
вьетнамки  и  женственность  американки.  Вид  ее  грудей,  холмившихся  под
розовым пиджаком, возбуждал кровь, ноги были длинными, а  бедра  узкими,  но
крепкими.
     Лиза ко всему придиралась, хотя ела с аппетитом. Гарри был  рад,  когда
ужин закончился.
     - Эта девушка... - заговорила Лиза в ожидании счета, - она  полукровка.
Как ты ее находишь?
     - В самом деле? Я не обратил внимания. - Гарри  смотрел  в  окно.  -  И
вообще, азиатки меня не волнуют.
     Лиза подалась вперед, глаза ее блестели.
     - А кто тебя волнует, Гарри?
     Он выдавил улыбку.
     - Сейчас скажу, - солгал он. - Меня волнуешь ты. Я  помню  нашу  первую
встречу... тот раз был лучшим в  моей  жизни.  С  этой  памятью  я  и  живу,
дорогая... о том, как нам было хорошо.
     Жесткое, угрюмое лицо Лизы дрогнуло. Она взяла его за руку.
     - Это самое приятное, самое чудесное, что я от тебя слышала, Гарри.


     Три дня Гарри мечтал о Тане. На четвертый  день  утром  в  его  кабинет
вошла мисс  Бернстойн  и  сообщила,  что  клиент,  с  которым  он  условился
позавтракать, вынужден отменить встречу. Гарри ухватился  за  подвернувшийся
шанс.
     - Жаль... Раз так, позвоните в клуб и скажите, что я не приеду.
     - Где вы будете завтракать, мистер Льюис?
     - Не знаю... возьму где-нибудь сэндвичей.
     Гарри поспешил  в  ресторан  "Сайгон".  Завидев  его,  Донг  Тхо  низко
поклонился и провел его в отдельный кабинет.  Минутой  позже  вошла  Таня  с
меню в руках. Они посмотрели друг  на  друга.  Гарри  понимал,  что  времени
терять нельзя. Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой и сказал:
     - Вы самая красивая девушка, какую я видел в жизни.
     Ее лицо сохраняло свойственное азиатам ничего не  говорящее  выражение,
которое еще многие месяцы спустя беспокоило Гарри.
     - Благодарю вас, - она протянула меню.
     Близость девушки, ее  тонкий  стан  феи,  белая,  как  слоновая  кость,
безупречная кожа воспламенили Гарри.
     - Как вас зовут? - спросил он.
     - Таня.
     - А меня - Гарри Льюис.
     - Да.
     Таня знала о нем все, и в особенности о  миссис  Льюис,  которая  слыла
богатейшей женщиной в городе.
     Гарри  колебался.  Он  понимал,  что  в  ближайшие   недели   едва   ли
представится   еще   одна   возможность   посетить   ресторан.   Приходилось
действовать очертя голову. В том, как смотрела на  него  эта  девушка,  было
что-то, придававшее ему смелости.
     - Вы свободны в следующее воскресенье утром? - спросил он.
     Пан или пропал. Другого  выхода  не  было,  оставалось  идти  напролом.
Выражение  ее  лица  не  изменилось.  Она  смотрела  на   него   с   прежним
бесстрастным видом.
     - В полдень я должна быть здесь.
     - Но перед этим... вы не заняты?
     - Нет.
     Гарри с облегчением перевел дух и вкрадчиво произнес:
     - Не могли бы мы  где-нибудь  встретиться?  Мне  хочется  поговорить  с
вами... получше вас узнать.
     Девушка опустила глаза. Она выглядела так прелестно, что  Гарри  стоило
труда сдержаться и не схватить ее в объятия, отшвырнув стол.
     - Мне нужно спросить отца, - сказала она, не глядя на него.
     "Боже! Во что я ввязываюсь!" - подумал Гарри.
     - Это обязательно? - с тревогой спросил он.
     Таня посмотрела на него и ободряюще улыбнулась.
     - Мой отец восхищается американцами. Он очень снисходительный.  Что  бы
вы хотели поесть?
     - О... - Гарри успокоился, почувствовав себя увереннее.  -  Поесть?  Да
что-нибудь... я не голоден.
     Она кивнула и ушла. Гарри закурил и уставился  в  окно.  Не  выйдет  ли
неприятность? Имея дело с азиатами, ни в чем нельзя быть  уверенным,  и  все
же... он вновь представил себе это тонкое восхитительное тело.
     Таня нашла Донг Тхо на кухне, где он присматривал за работой поваров.
     - Папа... - она поманила его рукой.
     Он вышел за ней в коридор.
     - Мистер Льюис хочет поговорить со мной в воскресенье утром.  Куда  мне
его повести?
     Черные глаза Донг Тхо загорелись радостью.
     - Пригласи его сюда,  разумеется.  Он  всегда  может  занять  отдельный
кабинет.
     Твердо глядя на отца, Таня покачала головой.
     - Папа, там должна быть постель.
     Донг Тхо дернулся, как от укола, однако он был реалистом. Его мозг  уже
заработал в  нужном  направлении.  Если  дочь  станет  любовницей  человека,
женатого на богатейшей женщине в городе,  не  только  Таня,  но  и  он  сам,
несомненно, извлечет из этого выгоду.
     - Можно в отель Ванг Чо, - предложил он. - Там умеют молчать.
     Таня сделала отрицательный жест.
     - Ох, нет. Мистеру Льюису там не  понравится.  Он  большой  джентльмен.
Комнаты там слишком маленькие и только с одной кроватью.  -  Она  помолчала,
потом серьезно посмотрела на отца. - Я думаю, он в меня влюбился.
     Донг Тхо повеселел. Это нравилось ему все больше  и  больше.  Он  долго
размышлял и, наконец, сказал:
     - Я мог бы поговорить с Анной Ву. Пусть уступит вам на одно  утро  свою
квартиру.
     Анна Ву  была  самой  преуспевающей  девушкой  по  вызову  в  китайском
квартале. Она снимала роскошную квартиру на первом этаже  дома,  населенного
богатыми китайцами, которые занимались своими делами  и  никогда  не  совали
нос в чужие дела.
     - Это было бы очень хорошо, - согласилась Таня.
     - Но Анна - большая плутовка, - Донг Тхо насупился. -  Придется  хорошо
заплатить ей. Ты уверена, что у него серьезные намерения? Он не бросит  тебя
после одной встречи?
     - Нет... это очень серьезно, я уверена.
     - Тогда я сейчас же ей позвоню.
     Таня прошла на кухню и наполнила чашку  китайским  бульоном.  В  другую
положила жареных креветок с рисом и отнесла все Гарри.
     - Ну? - лихорадочно спросил он. - Вы говорили с отцом?
     - Еще нет,  -  сказала  Таня,  ставя  перед  ним  тарелки.  -  Кушайте,
пожалуйста. - На пороге она помедлила и, обернувшись, улыбнулась ему.  -  Не
волнуйтесь, - и она закрыла дверь.
     - Да, так вот  все  и  началось,  -  сказал  Эл  Барни,  вынимая  новую
сигарету. - Конечно, это должно было кончиться бедой, как обычно и бывает  в
такого рода делах, но утро  следующего  воскресенья  стало  счастливейшим  в
жизни Гарри. После долгих месяцев монашеской  жизни  Таня  прямо-таки  свела
его с ума.
     По случайности Лизе как раз тогда стало хуже. Время от  времени  у  нее
начинались сильные боли, и в то воскресное утро, когда Гарри  подошел  к  ее
спальне, Хельгар встретила его в дверях и  сказала,  что  мадам  не  следует
беспокоить. Она приняла снотворное. У Гарри  отлегло  от  сердца.  Постоянно
думая о свидании с Таней, он пришел в такое возбуждение, что  боялся  выдать
себя перед Лизой. Он сказал Хельгар, что вернется через пару  часов,  и  она
молча уставилась на него своим холодным враждебным взглядом.
     Гарри уже позвонил Джеку Инглишу и предупредил, что не придет  в  клуб.
Инглиш ничего не имел против: у его подружки началось  женское  недомогание,
и ему оставалось только играть в гольф.
     - Нашли что-нибудь интересное, Гарри?
     - Да. Теперь нам придется чередоваться.
     - Везет же мне! Что ж, ладно, вы-то меня выручали. Я согласен.
     Квартира Анны Ву понравилась Гарри. Для машины нашлась крытая  стоянка,
а когда Таня открыла  дверь,  его  удивила  роскошная  обстановка.  Анна  Ву
неплохо устроилась. Просторная, высокая комната с  зелеными  жалюзи,  резной
мебелью, кроваво-красным ворсистым ковром  и  диваном  королевских  размеров
была идеальным любовным гнездышком. В  бледно-голубом  платье  поверх  белых
брюк  с  распущенными  волосами  до  самого  пояса,  Таня   была   до   того
очаровательна, что Гарри только топтался на месте, пожирая ее глазами.
     - Хочешь сначала выпить, Гарри? - спросила она, улыбаясь ему. - Или  мы
сразу займемся любовью?
     Их страсть вначале была неистовой, а  потом  тихой  и  нежной.  Раз  за
разом, пока Гарри не спохватился, что прошло больше трех часов.
     - Господи! Мне же пора идти!
     Он бросился  одеваться,  а  Таня,  обнаженная,  похожая  на  богиню  из
слоновой кости, наблюдала за ним с  дивана.  Она  спокойно  улыбалась,  хотя
сердце ее билось сильнее обычного. Не совершила ли она ошибку? Что, если  на
этом все кончится? Американец, удовлетворив свое  желание,  забудет  ее?  Но
она напрасно тревожилась.
     - Как  насчет  следующего  воскресенья?  -  спросил  Гарри,   натягивая
спортивную рубашку.
     Она отрицательно покачала головой и  поднялась  с  постели.  Теперь  ее
сердце билось не так сильно.
     - Подруга  не  сможет  опять  дать  мне  квартиру...  это  было  особое
одолжение.
     Гарри в смятении смотрел, как она одевается.
     - Но мы должны... Ты же  знаешь  какое-нибудь  другое  место,  куда  мы
могли бы пойти?
     Уже два дня, как они с Донг  Тхо  пытались  найти  какое-нибудь  другое
место. Цена, заломленная Анной Ву, ужасала Донг Тхо.
     - Есть одна маленькая меблированная квартирка,  не  такая  хорошая,  но
все равно миленькая, которую сдают в  доме  напротив,  -  ответила  Таня.  О
свободной квартире сказала ей сама Анна Ву.  -  Она  стоит  сто  долларов  в
месяц. За три месяца требуют вперед.
     Гарри не колебался.
     - Сними ее. Деньги я тебе дам.
     Он с легким беспокойством подумал о своем истощенном банковском  счете.
Придется  ограничить  себя  в  личных   расходах.   Он   протянул   ей   три
стодолларовые бумажки.
     - Мне нужно идти.
     Гарри еще раз обнял ее, лаская и  целуя,  потом,  понимая,  что  опасно
затягивает возвращение домой, попрощался.
     - В следующее воскресенье в девять... через улицу.
     Она радостно улыбнулась.
     - Да.


     Гарри  встретил  в  яхт-клубе  Джека  Инглиша.  Оба  привели  на   ленч
клиентов.
     - Я не приду в воскресенье, - сказал Гарри.
     - Ох, ну вот еще! - Инглиш заметно встревожился. - Мы  же  договорились
чередоваться. Это воскресенье - мое.
     - Очень сожалею.
     Инглиш сузил глаза.
     - И правильно сожалеете. Если вы не  покрываете  меня,  я  не  покрываю
вас.
     Гарри предвидел такую реакцию. Он немало размышлял в поисках выхода.
     - Как вы думаете, нельзя ли как-нибудь договориться с Джо Гейтсом?
     Джо Гейтс работал  в  яхт-клубе  барменом  и  принимал  все  телефонные
звонки членам клуба, находившимся на поле. Инглиш повеселел.
     - Хорошая мысль... А как?
     - Почему бы ему не давать по двадцатке в неделю, и пусть отвечает,  что
мы играем. Когда будем уходить от подружек, позвоним ему, и он скажет,  если
нас спрашивали.
     Инглиш смотрел на Гарри с восхищением.
     - Вот здорово! Потрясающе! За двадцать монет Джо родную  мать  продаст.
Ладно, предоставьте это мне. Я с  ним  потолкую.  Одну  неделю  платите  вы,
другую - я. Идет?
     Позже Инглиш позвонил Гарри на работу и сообщил,  что  все  в  порядке.
Гарри заранее предупредил его,  что  мисс  Бернстойн  подслушивает,  поэтому
Инглиш только сказал:
     - Я договорился с Джо насчет нашей игры в воскресенье. Дело в шляпе.
     Гарри сам не знал, как он вытерпел до воскресенья.  Таня  занимала  все
его мысли, и  раз  или  два,  заметив  его  отсутствующий  вид,  Лиза  резко
спрашивала, о чем он мечтает. Вырванный из задумчивости, Гарри отвечал,  что
пытается найти способ убедить техасца - того  звали  Хэл  Гаррард  -  купить
участок земли.
     - Продать я сумею, уверен, вот только найти к нему правильный подход.
     - И это все, о чем ты думаешь?
     - Черт возьми, ведь речь идет  о  трехста  тысячах  долларов!  -  Гарри
закурил, не желая встречаться с ней взглядом. - Это крупная сделка.
     Лиза пожала плечами.
     - Какие же вы, мужчины... У нас и так полно денег.
     Гарри угрюмо подумал, что денег полно у нее, а не у него.
     - Знаешь, дорогая, - сказал он спокойно,  -  тебе  хорошо  говорить.  У
меня всего двадцать тысяч, и они очень быстро уплывают на  всякие  случайные
расходы.
     Лиза внимательно посмотрела на него. На ее недобром,  изнуренном  болью
лице отразилось недоверие.
     - Если тебе не хватает, скажи... Принеси мне свои счета, я оплачу их.
     Гарри с трудом подавил вспышку раздражения.
     - Тебе не кажется, что после этого я буду похож на жиголо?
     Она вскинула черные брови. Ты ведь и есть жиголо, не  так  ли,  говорил
ее взгляд.
     - Это мои деньги, Гарри. Будь любезен, включи телевизор.
     Тем  и  кончилось.  Гарри  понял:  придется  как-то  обходиться  своими
деньгами. По крайней мере, теперь он мог одеваться за счет Лизы, но и  здесь
требовалась осторожность. Она вполне способна потребовать  показать  ей  его
банковскую расходную ведомость, дай ей только предлог.
     В субботу вечером его ждал  удар.  Пообедав,  они  сидели  на  террасе.
Гарри пытался читать какой-то боевик, но не мог сосредоточиться, потому  что
все его мысли занимала Таня. Он представлял, что через  несколько  часов  он
будет  держать  ее  в  объятиях...  и  тут  раздался  голос  Лизы,  решавшей
кроссворд:
     - Гарри, я забыла сказать. Завтра утром мы едем в Майами. Ван  Джонсоны
пригласили нас на ленч.
     Гарри едва не выдал себя.  Ему  с  трудом  удалось  сохранить  на  лице
спокойное выражение.
     - Извини, дорогая, я не могу поехать. Я обещал Джеку...
     - Гарри, мы едем!
     - Слушай, почему бы То-то не отвезти тебя? Я уговорился с Джеком и...
     - Меня повезешь ты,  Гарри,  -  сказала  она  холодным,  категорическим
тоном, не допускавшим возражений. - Тебя тоже пригласили.
     - Но, послушай... - начал Гарри и осекся, заметив, что  Лиза  бледнеет,
а глаза  ее  загораются  яростью.  Он  не  хотел  сцены,  которая  неизбежно
последовала бы, если бы он продолжал упорствовать. - Ну, хорошо,  я  позвоню
Джеку, - и, встав, он вышел в гостиную.
     Там он долго стоял, так разозленный своей трусостью,  так  расстроенный
тем, что теперь не сможет заняться любовью с Таней  после  всех  бесконечных
дней, заполненных  ожиданием  и  мечтами,  что  ему  хотелось  вернуться  на
террасу и убить эту крючконосую и искалеченную стерву. Но он овладел  собой.
Позвонить Тане он не мог. Хельгар и  То-то  могли  подслушать  по  одной  из
многочисленных отводных линий. Поэтому он  позвонил  Инглишу,  сообщил,  что
повезет Лизу в Майами, и извинился за пропущенную  игру.  Сразу  все  поняв,
тот лишь посетовал вслух  на  неудачу.  Может,  в  следующее  воскресенье...
Предупредить Таню  не  было  никакой  возможности.  По  телефону  -  слишком
рискованно. Почтовое отделение находилось в трех  милях.  В  ту  ночь  Гарри
почти не спал.
     На следующее утро в одиннадцатом часу  они  выехали  в  путь.  Сидя  за
рулем "роллс-ройса", Гарри думал о Тане,  которая  будет  ждать  его,  потом
решит, что он ее обманул. Эта мысль выводила его из  себя.  Неожиданно  Лиза
сказала:
     - Не понимаю, что с тобой  творится  с  самого  утра.  Ты  сидишь,  как
манекен. Неужели тебе нечего мне сказать?
     Ладно,  подумал  Гарри,  это  воскресенье  не  последнее.   Глупо   так
расстраиваться. Ни в коем случае нельзя рисковать.
     - Извини, - отозвался он вслух, - все не идет из головы эта сделка.
     И он принялся болтать о пустяках, но так вяло и  неинтересно,  что  она
велела ему замолчать.
     - Если я настолько тебе безразлична,  что  ты  не  можешь  найти  более
увлекательную тему для разговора, тогда помолчи, ради Бога!
     Они  вернулись  из  Майами  в  шестом  часу.  На  обратном  пути   Лиза
критиковала Ван Джонсонов, их ленч и их прислугу. Желая умаслить  ее,  Гарри
со всем соглашался. Лиза сказала:
     - Я устала. Сейчас приму ванну, а потом слегка поужинаем на террасе.
     - Хорошо, - ответил Гарри. -  Отдохни.  Я  сгоняю  на  машине  в  гараж
Джефферсона. Нужно отрегулировать карбюратор. Ты обратила внимание, как  шла
машина всю обратную дорогу?
     - Машина шла отлично, - Лиза смотрела на него с недоверием.
     - За рулем сидел я, - спокойно ответил Гарри.  -  В  цилиндры  попадает
слишком много бензина. Это надо устранить.
     - Ох, хорошо.
     Перенеся Лизу в кресло и подождав, пока Хельгар вкатит ее в дом,  Гарри
снова сел в машину и поспешил к ближайшей аптеке, расположенной  примерно  в
двух милях от дома. Поставив машину, он заперся в телефонной будке и  набрал
номер ресторана "Сайгон". Трубку взял Донг Тхо.
     - Таня там?
     Узнав голос Гарри, Донг Тхо издал долгий  вздох  облегчения.  И  он,  и
Таня весь день ходили расстроенные, решив, что Гарри натешился и  больше  не
появится. Хотя у них  еще  оставалось  триста  долларов,  они  были  связаны
теперь контрактом на квартиру на шесть месяцев,  не  считая  большой  платы,
которую потребовала Анна Ву.
     - Пожалуйста, подождите минутку, сэр.
     Донг Тхо позвал Таню к  телефону.  Услышав,  что  Гарри  позвонил,  она
прижала руки к своей полной груди и закрыла глаза. Донг Тхо дал ей шлепка.
     - Говори же!
     - Таня?
     - Да.
     - Это Гарри.
     - Да.
     - Таня, послушай... мне пришлось поехать с женой в  Майами.  Я  не  мог
связаться с тобой. Из-за этого я просто с ума сходил.  Мне  очень  жаль.  Ты
простишь меня?
     Таня улыбнулась с закрытыми глазами.
     - Я понимаю. Для тебя это так сложно. Мне тоже очень жаль.
     Гарри вытер пот со лба.
     - Ты на меня не сердишься?
     - Сержусь? Я люблю тебя.
     От слов "я люблю  тебя"  Гарри  до  конца  недели  чувствовал  себя  на
седьмом небе. Это была плохая неделя для Лизы,  которая  лежала  в  постели,
сильно  страдая.  Гарри  редко  видел  ее,  но  не  покидал  дом.  Он   ждал
воскресенья, ждал его со страстным нетерпением. Пусть только Лиза  попробует
помешать ему в этот раз! Он пошлет ее к чертям! Он храбрился, отлично  зная,
что не сделает ничего подобного. Но  в  воскресенье  она  сама  послала  его
играть в гольф с Инглишем.
     Снятая Таней квартира никак не могла сравниться с  любовным  гнез