было очевидно: я еще никогда не видел его таким счастливым.
     - Миссис Зерек этим утром сказала, что ей нездоровится.
     Во рту у меня пересохло.
     - Она заболела?
     Он  положил  руку  на  мое плечо, его рот растянулся до ушей, так что я
мог пересчитать все его зубы.
     - Нет,  не  больна!  Плохо  себя чувствует, вы понимаете? Нездоровится.
Это  первый  признак,  вы  понимаете?  Плохое  самочувствие  по утрам... Это
хорошо!
     Я ничего не сказал, да и что я мог сказать.
     Он  вытащил  носовой  платок  и вытер свой огромный нос. Затем приложил
платок к глазам. Было видно, Зерек вот-вот расплачется от счастья.
     - Неужели это случилось? Я жду вот уже три года! Мой сын!
     Я  повернулся  к  нему  спиной,  чтобы  скрыть выражение своего лица, и
помешал  угли  в  камине.  Конечно,  по  моим  глазам  он  мог  бы  обо всем
догадаться.  Но  Зерек  был так занят своим счастьем, что не обращал на меня
никакого внимания.
     - Она  себя плохо чувствует этим утром! Она хочет остаться дома. Вполне
понятное желание. Я смогу вернуться дня через три, четыре...
     Я  тоже  почувствовал прилив счастья. Тогда, в сарае, Рита сказала, что
останется  здесь,  когда  муж  улетит  в  Париж.  Ее  болезнь - не более чем
выдумка!
     - Надеюсь,  мне не обязательно находиться здесь, мистер Зерек, во время
вашего  отсутствия? Могу я провести несколько дней в Лондоне, пока вы будете
в Париже?
     Сияя, он повернулся ко мне.
     - Хорошо.  Вы  можете  взять  отпуск.  Думаю,  вы  хорошо  отдохнете. Я
никогда не спрашивал вас, Фрэнк. У вас есть девчонка?
     - Разумеется. Она будет рада видеть меня.
     - Вы уже поженились?
     Я покачал головой.
     - Я пока не женат.
     Он потрепал меня по плечу.
     - Вы должны подумать о женитьбе, Фрэнк. Сын - это очень хорошо.
     Я улыбнулся.
     - Хорошо - это когда у ребенка богатый отец.
     Пока  я  заводил  машину, он позвонил Эмми и сообщил ей о том, что ждет
сына.  Наверное,  бедняжка  сказала  что-то не очень лестное по поводу этого
радостного события.
     - Я  чувствую  это, - закричал он в трубку. - Это сын! Я знаю! Нехорошо
говорить такие вещи! Я не хочу этого слушать! Это сын!
     Я  стоял  возле  лестницы,  выслушивая  его  монолог  и прикидывая, как
повидать  мне  Риту.  Но он не дал мне этой возможности. Дверь гостиной была
открыта,  и лестница просматривалась очень хорошо. Мне ничего не оставалось,
как сесть за руль автомобиля.
     Через  несколько  минут  он  присоединился  ко  мне,  завернутый в свое
ужасное  пальто,  и  всю  дорогу  до аэропорта изводил разговорами о том, на
кого будет похож сын, и тому подобной чепухой.
     - Так  я  могу  пока  оставить  ваших цыплят, мистер Зерек, и навестить
свою девушку?
     - Это  сын!  Я  знаю, это сын! Какие к черту девушки? Не говорите мне о
них!
     Мисс  Робинсон  вышла  приветствовать  его, и он, разумеется, не мог не
поделиться с ней приятной новостью.
     - Извините,  мистер  Зерек,  но  если  я  вам  больше  не нужен, могу я
уехать? Надеюсь, за вами присмотрят.
     - Все в порядке. Езжайте.
     Махнув на прощание рукой, он продолжил разговор с мисс Робинсон.
     Я слышал, что сказала она:
     - Ужасно  рада за вас, мистер Зерек, ведь вы так хотели мальчика. Желаю
ему удачи. Ну и, разумеется, вам и миссис Зерек.
     Она  всем  своим  видом  излучала  радость, как будто сама осчастливила
этого господина.
     Я  сел  в  машину  и  поехал  обратно  в  усадьбу  "Четыре  ветра".  На
Вестерн-авеню  я зашел в бар и выпил хорошего вина. Моя машина начала делать
прыжки  на  дороге, подобно сумасшедшему кенгуру, но я не снижал скорости. Я
летел!
     Приехав  домой, я загнал машину в гараж и закрыл дверь. Предполагалось,
что  я  не  вернусь  сюда,  и  я совсем не желал, чтобы какой-нибудь викарий
увидел  меня здесь, а потом рассказал об этом Зереку. Я открыл входную дверь
и прошел в гостиную.
     Рита  стояла  на  коленях  возле  камина  и разжигала огонь. На ней был
зеленый  халатик.  Увидев  меня,  она улыбнулась. Под глазами ее были темные
круги,  лицо  осунулось,  и она, действительно, выглядела больной. Но улыбка
успокоила меня.
     - Ты в самом деле больна?
     - Еще как. Я съела кусочек мыла.
     Я схватил ее за плечи и поднял на ноги.
     - Так это не более чем розыгрыш?
     - Неужели ты мог подумать, что я позволю ему сделать ребенка?
     - Но  он  в  этом не сомневается. Он выглядит совершенно сумасшедшим от
счастья.  Рассказывает  о твоей беременности всем встречным-поперечным. Даже
стюардессе.
     - Я  и  не  сомневалась, что он поверит в этот розыгрыш. Мне необходимо
было заболеть, иначе он заставил бы меня поехать в Париж.
     - Но мыло?..
     - Ты  не  знаешь  его  так хорошо, как я. Ему нужны были неопровержимые
доказательства. Мигрени или чего-либо в этом роде явно недостаточно.
     Неожиданно до меня дошел комизм ситуации, и я от души рассмеялся.
     - Но ты его сегодня очень порадовала.
     Она вновь бросила на меня странный взгляд.
     - Вот уж никогда бы не подумала, что ты найдешь это забавным.
     - А  разве  не  так?  Представляю его лицо, когда он узнает, что ничего
нет.
     - Нужно что-то придумать.
     Я улыбнулся.
     - Что еще можно придумать?
     - То, чтобы он не узнал, что его обманули.
     Улыбка исчезла с моего лица.
     - Мы можем уехать отсюда вместе.
     - Неужели?  Я  в  этом  не  уверена.  Зачем тогда я терпела все эти три
года?
     - Но, послушай...
     - Я  знаю.  Знаю  наперед,  что ты мне скажешь. Бесполезно! Мы не можем
уйти отсюда просто так.
     - Почему же? Упаковываем чемоданы и - вперед. Что нам может помешать?
     Ее глаза расширились.
     - А что мы будем делать без денег?
     На  меня  словно  упала  стена.  Я  совершенно забыл о деньгах: все мои
мысли сконцентрировались на ней.
     - Я  устроюсь  на  работу. Можешь не беспокоиться, я принесу тебе денег
столько, сколько понадобится.
     - Ты?  -  Ее  глаза заблестели. - Прекрасно! Иди и принеси их мне. Я не
хочу  постоянно  жить на хлебе и воде. Я уже сыта этим по горло, так же, как
и любовью.
     - А  здесь разве жизнь? Сидеть взаперти в этой крысиной норе? По-моему,
худшего не бывает. Мы сможем начать новую жизнь уже завтра.
     - Тогда  что  тебя  держит? Уходи. Но не рассчитывай, что я последую за
тобой раньше, чем буду уверена, что у тебя достаточно денег.
     Я хотел возразить, но она закрыла мне рот рукой.
     - Фрэнки,  давай  начнем  все  сначала,  но без блефа. Ты знаешь так же
хорошо,  как  и  я,  что  никогда  не  получишь больших денег. Сколько Зерек
платит   тебе   -   десять   фунтов?   Неужели   ты   думаешь,  что  я  могу
довольствоваться десятью фунтами в неделю? Нам этого не хватит.
     - Хорошо, начнем все сначала. Что ты предлагаешь?
     Рита  откинулась  на  спинку  дивана - так, что ее халатик распахнулся,
открывая коленки. Когда я подошел к ней, она быстро сказала:
     - Что мы будем делать, Фрэнк? Мы убьем его. Это единственный выход.
     - Ты сумасшедшая и меня хочешь сделать таким.
     - Никто ничего не узнает. Мы будем вне подозрений.
     Я  подошел  к  бару,  взял  бутылку скотча и, налив две большие порции,
отнес их к дивану.
     - Нет ничего тайного, что не стало бы явным.
     Она взяла виски.
     - Я все придумала, нас никогда не раскроют.
     - Так  ты  уже  придумала?  О'кей!  Расскажи  мне свой план, и я тут же
объясню, в чем ты не права.
     - В нем нет изъянов.
     - Надо ж! Слушаю тебя.
     - Но если ты признаешь, что план хорош, ты поможешь мне, Фрэнк?
     - Не  знаю,  не  знаю... Вообще, я не разделяю твою уверенность, но тем
не  менее  посвяти меня в детали. Когда я объясню тебе, в чем ты ошибаешься,
ты будешь благодарна мне за то, что я спас твою прекрасную шею.
     Ее зеленые глаза засверкали, губы плотно сжались.
     - Ты считаешь меня идиоткой, так?
     - Разумеется,  нет,  но  чтобы спланировать совершенное убийство, нужен
трезвый   ум,  а  женщина,  по  моему  убеждению,  подобными  качествами  не
обладает. Когда убийством займется полиция, тебя "вычислят" в два счета.
     - Можно подумать, ты придумаешь нечто получше.
     - Поживем - увидим.
     Некоторое время она молчала. Наконец, решилась:
     - Ты знаешь, молочник всегда оставляет молоко возле ворот...
     - Стоп!..  Молочные  бутылки  у ворот! Нет проблем! Я прекрасно понимаю
ход твоих мыслей. Этот трюк уже изначально обречен на провал.
     - Почему?  -  С  побелевшим  лицом,  она наклонилась вперед, напряженно
глядя на меня.
     - Ну,  так  слушай.  Вначале все кажется достаточно разумным. Я признаю
это.  Каждое  утро  молоко  ставится  возле  ворот,  и любой может подсыпать
отраву...  Как  я  понял, именно это ты собираешься сделать. Я видел шприц у
тебя  в  спальне.  И  подметил  еще  одну деталь: за завтраком ты никогда не
добавляешь  в  свой  кофе  молоко.  Ну вот, ты подсыпаешь отраву в молоко и,
когда  явятся  полицейские,  можешь  смело  заявить,  что по утрам молоко не
употребляешь.  И  они  будут  вынуждены  поверить  тебе. Но могут начаться и
неприятности.
     - Какие?
     - Неужели  непонятно? Теперь я понимаю, почему ты отправляла эти письма
с   угрозами.   Ты  считала,  что  они  обеспечат  твое  алиби.  Неужели  ты
воображаешь, что полиция настолько глупа, что поверит тебе?
     Рита выпила рюмочку. Ее руки дрожали.
     - Почему ты считаешь, что мне не поверят?
     - Прежде  всего,  полисмены  начнут отрабатывать свои версии, и тут уж,
надо  признать,  они  люди  дотошные.  Разумеется,  проверят письма, обратят
внимание  на бумагу. И вот как раз это даст им пищу для размышлений. Неужели
ты  воображаешь,  что  конкуренты Зерека пользуются бумагой подобного сорта?
Само  собой,  начнутся розыски машинки. И если ты не найдешь для нее лучшего
места,  чем  за  шкафом, тебе конец. Но даже если машинку не обнаружат, есть
приметы,  указывающие на женщину. Жену! Кстати, семьдесят пять отравлений из
ста  было  спланировано  и совершено женщинами. Да, а откуда ты возьмешь яд?
Учти, здесь тоже необходимо алиби.
     - Я  припасла  яд давно, - сейчас Рита уже не была столь уверенной, как
вначале. - Никто не узнает, откуда он взялся.
     - Это  ты так думаешь? Добрая дюжина отравителей тоже думала так. И где
они?  Если  у  полисменов  появится  хоть  капля  сомнений,  уж  они тебя не
выпустят.  И  не воображай, что ты можешь обратить все в шутку. Ты все время
будешь  думать,  не знают ли они больше, чем говорят тебе. Это заставит быть
все  время  настороже. Возможно, ты себя и не выдашь, но если вместе с тобой
буду  я,  этого  и не понадобится. Достаточно посмотреть на нас обоих, чтобы
сразу  догадаться о мотиве убийства. И тут уж шутки в сторону, они возьмутся
за  нас всерьез. Ты считаешь, что сможешь выдержать день, два, неделю. Может
быть,  ты  не  продержишься  и  дня... - Я остановился и посмотрел на нее. -
Кстати, а почему ты решила убить его? Не расскажешь?
     - Долго же ты собирался задать этот вопрос.
     - Я всегда думал, что ты просто хочешь развязать себе руки.
     Ее нежные губы изобразили нечто похожее на улыбку.
     - Как  я понял, ты задумала убийство уже давно, еще до моего появления.
Написала  три  письма,  а  уж  потом на сцене появился я. - Повысив голос, я
наклонился,  напряженно  глядя  на  нее:  - Что ты замышляешь? Чего я еще не
знаю?
     Рита положила свою руку на мою.
     - Ты торопишься, Фрэнк.
     - Хорошо,  хорошо,  расскажи  мне  все.  Почему ты хочешь избавиться от
него?
     - Я хочу денег.
     Я удивленно отшатнулся.
     - Каких денег?
     - Его  денег,  разумеется.  Зерек объявил себя банкротом. А это, как ты
сам  понимаешь,  вынуждает  его вести нищенскую жизнь. В противном случае он
будет  вынужден  платить  жуткие  налоги. Раз он не может декларировать свои
доходы, он их тщательно скрывает.
     Итак,  я  был  прав.  Уже один взгляд на бриллиант толстухи Эмми убедил
меня,  что  Зерек  набит  деньгами, как сейф. Сейчас я получил подтверждение
своей догадке.
     - И каков же его капитал?
     - Это тебя интересует, Фрэнк?
     Я встряхнул ее.
     - Ну?..
     - Приблизительно сто пятьдесят тысяч фунтов. Может быть, чуть больше.
     И  в  этот  миг  я  вспомнил то, что сказал Нетте: "Я так хочу получить
крупный куш, что готов ради него на все, даже на убийство".
     Сто пятьдесят тысяч фунтов!
     Холодок пробежал по моей спине.


ГЛАВА 10

     Вытянувшись,   она  лежала  на  спине,  глядя  в  потолок.  Ее  волосы,
подсвеченные огнем в камине, вспыхивали призрачным золотым сиянием.
     - Что  ты  думаешь  на  сей  счет?  -  Рита  прикрыла руками обнаженные
колени.
     Я  отошел от окна и, подойдя к дивану, присел рядом. Некоторое время мы
молча смотрели друг на друга.
     - Все очень серьезно. Почему ты уверена, что у него есть деньги?
     - Видела.  Около  двадцати  пяти  тысяч  в  пятифунтовых  банкнотах.  А
остальное - в небольших бриллиантах.
     Я перестал дышать.
     - Бриллиантах?
     - Ведь их можно продать, не так ли, Фрэнк?
     - В  Америке  на  них  сейчас  большой  спрос.  Ты  хотела бы поехать в
Америку?
     - Я люблю эту страну.
     - Сто  пятьдесят  тысяч  фунтов  - солидная сумма. Как он сумел собрать
столько?
     - Неужели  ты  думаешь, он работает честно? Все, к чему он прикоснется,
превращается  в  деньги.  Когда  Зерек  переехал  в Лондон, то выдал себя за
коммерсанта  и  умудрился взять кредиты на несколько тысяч фунтов, якобы под
товар.  Через некоторое время объявил себя банкротом. Это дало ему стартовый
капитал.  Затем  он  ввязался  в  торговлю автомобилями: покупал и продавал.
Сейчас  он  занят  валютными  операциями.  Вот для чего он ездит в Париж. Он
гений денежных афер.
     - И где же твой муж хранит свои сокровища?
     - Там, где я найду их после его смерти.
     Я пристально посмотрел на Риту. Она не смутилась.
     - И ты не выдашь такой большой секрет?
     - Зачем  тебе  это  знать? Я скажу лишь после того, как он будет мертв,
но не раньше.
     Я улыбнулся ей фальшивой улыбкой.
     - Неужели ты думаешь, что я могу обмануть?
     - Никому нельзя доверять, когда речь идет о такой огромной сумме.
     - Но мы говорим не о ком-то, мы говорим обо мне.
     Вновь мы обменялись взглядами.
     - Я скажу тебе, когда он будет мертв.
     - Итак, я должен всецело положиться на тебя?
     - А что в этом плохого?
     Я  поднялся и налил себе вторую порцию виски. Что-то здесь было не так,
я печенкой это чувствовал.
     - Тогда, что мешает нам забрать деньги сейчас и скрыться?
     - Неужели  ты  думаешь,  что  я  не  сделала  бы  это  без тебя? Но это
невозможно.
     - Почему  невозможно?  Даже  если  эти бриллианты "выбросить" на черный
рынок,  он не пойдет жаловаться. Так что тебя останавливает? Если ты знаешь,
где бриллианты, нужно взять их. Мы можем сделать это прямо сейчас.
     - Нет и нет.
     - Да!
     - Поверь,  что я не обманщица и не настолько глупа, чтобы упустить шанс
взять  деньги  без  убийства. Нет, чтобы завладеть ими, остается только этот
путь.
     - Чего-то я здесь не понимаю. Объясни, не делай из всего тайну.
     Она закурила сигарету, выбросив спичку в камин.
     - Я  уже говорила тебе, что очень хорошо знаю Зерека. Вся его никчемная
жизнь  целиком  связана  с  деньгами.  Если  я  исчезну  вместе  с  ними, он
обязательно  обратится  в  полицию.  Я  знаю это совершенно точно. Он скорее
согласится  сам  сесть в тюрьму, чем позволит мне убежать с его капиталом. А
у  меня  нет  ни  малейшего  желания постоянно скрываться от полиции. Нет, я
должна жить безо всякого риска.
     Я  пытливо смотрел на нее. Ее зеленые глаза были столь же выразительны,
как каменная стена.
     - Чтобы  мы  работали  вместе,  ты должна посвятить меня в курс дела. -
Все-таки  я  не  такой  простак,  как  ей  кажется.  - Так вот, ты лжешь. Ты
отлично  знаешь, что он ни при каких обстоятельствах не обратится в полицию.
Он  не  глуп.  Сообразит,  что  даже  если  тебя поймают с бриллиантами, это
именно  его посадят в тюрьму на несколько лет. Нет, он не будет обращаться в
полицию, и ты это так же хорошо знаешь, как и я.
     - Мудришь, Фрэнк.
     - Все  говорит  о том, что тебе надо лишь овладеть этими бриллиантами и
исчезнуть.  Это  гораздо  проще и гораздо безопаснее, нежели убийство. Но ты
на  это  не идешь. Почему? Я скажу, почему. Потому что он знает о тебе нечто
такое,  что  ты  хочешь  скрыть  от всех, включая меня, и уж, разумеется, от
полиции.  Если  ты  украдешь  эти  деньги, Зерек заговорит, и тебя упрячут в
тюрьму.  Но  не  за  то,  что  ты похитила деньги, а за какое-то твое давнее
преступление. Не так ли?
     - Если ты все знаешь, то зачем спрашиваешь?
     - Не  сердись.  Если  мы будем работать вместе, ты должна доверять мне.
Необходимо, чтобы я знал все.
     Она ничего не ответила.
     - Я  скажу тебе кое-что еще. Разыскивая пишущую машинку, я наткнулся на
пачку  писем  в ящике шкафа. Прочитав их, я многое узнал о тебе. Ты получила
дюжину  предложений  от  людей,  которые гораздо приятнее Зерека. У тебя был
огромный  выбор,  но ты почему-то остановила его на этом уроде. И до сих пор
с  ним.  Вначале  я  ничего не мог понять, но сейчас дело проясняется. Ты не
смогла  отказать  Зереку,  хотя  он  страшен,  как смертный грех. Совершенно
очевидно,  он  держит  тебя  на  крючке.  Вот  почему  ты  хочешь его убить,
заставив тем самым замолчать раз и навсегда.
     Она  села,  ее  халатик  распахнулся.  С белым, как свежевыпавший снег,
лицом, она сжимала и разжимала кулачки.
     - Это примерно так, Фрэнки. И что ты теперь намереваешься делать?
     - У  меня два пути. Первый - поскорее уехать из этого дома, предоставив
тебе  в  одиночку  играть  в отравительницу. В этом случае у тебя совершенно
нет  шансов,  и  мне  тебя  жалко. Ты слишком красива, чтобы гнить в тюрьме.
Второй  -  я  остаюсь. Но нужно доверять друг другу. Я не хочу знать, чем он
держит  тебя  при  себе,  но  вот  где  он  прячет бриллианты, ты должна мне
сказать.  А  уж  после  этого  я постараюсь придумать способ, как уничтожить
этого пигмея. Сколько ты мне заплатишь за то, чтобы я убрал его?
     Она раздумывала.
     - А сколько ты хочешь?
     - Все. И тебя впридачу, чтобы тратить деньги вместе.
     - Ты серьезно?..
     - Очень серьезно.
     - Они в сарае, Фрэнк. Я не знаю, где точно, нужно будет искать.
     - Ты уверена?
     - Вскоре  после нашего переезда сюда он заперся на некоторое время там,
прихватив лопату.
     - Теперь обсудим мое предложение?
     - Ты сможешь... проделать это аккуратно и без риска, Фрэнк?
     - Так  должно  быть. Если я буду видеть хотя бы малейший изъян в плане,
я  откажусь  от  него.  Моя  голова  стоит значительно больше ста пятидесяти
тысяч фунтов.
     - Я согласна.
     Позже, когда Рита переоделась, мы отправились в сарай.
     Я  осмотрелся.  Это  было  большое  строение,  тут можно закопать сорок
сундуков.   Сено,   солома,   огромная   поленница  дров,  уголь,  курятник,
косилка-сноповязалка   и   мотки   колючей   проволоки   для  ограды  -  все
пространство заставлено, занято, закрыто.
     - Когда привезли уголь и дрова? До или после?
     - После.
     - Итак,  не  исключена  возможность  того, что бриллианты зарыты именно
под углем.
     - Да.
     Я  ударил  каблуком  утрамбованную  землю  пола.  Она  была тверда, как
цемент.
     - Он пользовался лопатой или киркой?
     Она виновато посмотрела на меня.
     - Я забыла.
     Без  кирки  рыть эту землю было невозможно, но я ничего не сказал Рите.
В отсеке для инвентаря кирки не было.
     Совершенно  очевидно,  Рита  лжет.  Бриллианты  не  могли быть зарыты в
сарае.  Я  сразу  не  поверил,  когда  она  сказала, что они здесь, а сейчас
воочию  убедился  в  этом. У Зерека не было никакого резона прятать клад под
тоннами