ю
пинка  хозяина.  Люси  сидела  на  скамье,  лицо  у нее раскраснелось, глаза
блестели.  Но  блеск тут же потух, и она смотрела на меня, как бы спрашивая,
не натворила ли она чего.
     - Что  у  вас  тут  делается?  - я улыбнулся Люси, но почувствовал, что
улыбка вышла натянутой. - Я слышал стрельбу.
     Она попыталась подыграть мне, но не слишком удачно.
     - Да...  и  я попала в мишень. Так что в нашей семье метко стреляешь не
только ты. Посмотри сам...
     Не  обращая внимания на Тимотео, я взглянул на далекую мишень. Дырка во
внешнем кольце и еще одна у самого центрального круга.
     - Так, так! Интересное дело. Выстрел в круг весьма неплох.
     - Я  так  и  знала!  Вы,  мужчины,  всегда  заодно. Это он. Я попала во
внешнее кольцо.
     Даже мне этот диалог показался ужасным.
     Я повернулся к Тимотео и улыбнулся.
     - Видите?  Все  не  так  уж  страшно, не правда ли? Это хорошее начало.
Продолжайте.  Патронов  у  нас  хватит, - я посмотрел на Люси. - У меня есть
ружье, которое тебе подойдет. Ты хочешь стрелять вместе с ним?
     Поколебавшись, Люси кивнула.
     Я  подошел к ящику, где хранились ружья, открыл замок, откинул крышку и
достал  ружье,  из  которого  Ник  Льюис учил стрелять женщин. Зарядил его и
передал Люси.
     - Подождите,  пока  я  поставлю  новые  мишени.  А  затем  сделайте  по
пятьдесят выстрелов. Хорошо?
     Тимотео  сжался,  словно  кролик,  готовый  броситься  наутек. Я словно
этого и не заметил. Вышел на солнце, поставил новые мишени.
     - Можете  начинать,  -  крикнул  я.  -  А  я побуду в бунгало. Мне надо
написать  несколько писем. Я хочу, чтобы к моему возвращению вы разнесли эти
мишени в клочья.
     Я  улыбнулся, помахал им рукой и направился к бунгало. Прошел на кухню,
достал  из  холодильника  банку  пива.  Так рано я обычно пиво не пил, но от
прогулок  по жаре меня мучила жажда. Сел на веранде, выпил полбанки, выкурил
сигарету.
     Выстрелов не было.
     Я  подождал  еще  пять  минут... все та же тишина. Я допил пиво, бросил
недокуренную  сигарету, вынул из пачки новую. Часы показывали 10:43. Тимотео
находился  в  тире  уже  четыре  часа  и  сорок  пять минут. За это время он
выстрелил один раз.
     Чем  они  там занимаются? Кровь вновь ударила мне в голову. Люси должна
знать,  как  важно для меня научить этого жлоба стрелять. Неужели они до сих
пор сидят и обсуждают своих родителей, свои страхи, свои слабости?
     Я вскочил, но заставил себя вновь опуститься на стул.
     Надо дать ей время, сказал я себе.
     Время? Черт! Времени-то у меня и не было!
     Слушая  их  разговор,  я  решил,  что  она  нашла  правильный  подход к
Тимотео.  В  конце  концов, у нее он попал в мишень, но теперь... Почему они
не стреляют?
     Я  просидел  на  веранде  двадцать  пять минут. Каждую секунду я ожидал
выстрела. Секунда проходила, а его все не было.
     Я  уже  не на шутку разозлился. Я клял Тимотео и клял Люси. Что за игру
они затеяли? Я встал, выбросил четвертую кряду сигарету и пошел к тиру.
     Плевать  я  уже  хотел на его нервы. Если б потребовалось, я бы дал ему
хорошего пинка. Я ворвался в пристройку.
     Тишина  и  пустота.  Оба  ружья лежали на одной из скамей. Мишени так и
остались  нетронутыми.  Ящерица  метнулась  вверх  по  стене, показывая, что
жизнь идет своим чередом.
     Я  вышел  из  пристройки, кипя от ярости. И заметил две цепочки следов,
ведущих к морю. Подняв голову, я оглядел берег.
     Они  шли  рядышком,  по  самой  кромке воды. Он наклонил голову, слушая
Люси.  Она  сняла сандалии и несла их в руке. Похоже, они забыли обо всем на
свете, кроме своей беседы.
     Я, однако, не мог позволить себе такой роскоши.


Глава 3

     Стоя  под  жарким  солнцем,  я  решил,  что  могу  выбрать один из двух
вариантов:  оставить  их  вдвоем или подойти к ним, схватить его за шиворот,
отволочь в тир, сунуть ружье в руки и заставить стрелять до посинения.
     Стоял  я  долго,  затем  развернулся,  сдерживая ярость, и направился к
бунгало.
     Мое  решение  основывалось  на  том,  что  произошло раньше. По крайней
мере,  при  Люси  он  попал  в  центральный  крут  мишени,  а у меня не было
уверенности, что я смогу добиться от него того же.
     Чтобы  как-то  занять  себя  и  немного  успокоиться,  я  рассортировал
консервы  и  убрал  их  в буфет. Две бутылки шампанского и дюжину банок пива
поставил в холодильник.
     На  ленч,  решил  я,  мы  съедим  томатный суп, куриное мясо, компот из
персиков  и фруктовый салат. Выставив на стол банки с названными продуктами,
я  взял  из холодильника банку пива, отнес на веранду и сел, все еще кипя от
ярости.
     Часы показывали 11:36.
     Пляжа  я не видел. Пристройка загораживала обзор. Думал я об облигации,
похороненной мною в песке.
     Таким   же  стрелком,  как  вы,  говорил  Саванто.  Сейчас  век  чудес.
Действительно,  помочь  мне могло только чудо, если мы будем продолжать так,
как начали.
     Я  выкурил  три сигареты и допил пиво, когда из-за пристройки появилась
Люси. Она полушла, полубежала, с сандалиями в руке.
     Одна!
     Я заставил себя не двинуться с места.
     Почему одна?
     Я  ждал.  Она  подошла,  слегка запыхавшись. По выражению ее лица я мог
судить, что она испугана.
     - Привет!  -  я  глянул  на  нее  так,  как  смотрел  в армии на полных
идиотов. - Поболтали неплохо?
     Она дрогнула, но не бросилась в бегство.
     - Ничего  другого  не  оставалось, - я видел, что она торопится мне все
объяснить.  -  Когда  ты  ушел,  он  не  мог взять ружье в руки. Ты насмерть
перепугал его.
     - Неужели?  - я едва сдерживал себя. - Что происходит с этим слизняком?
У него не все в порядке с головой?
     - Ты пугаешь его, Джей.
     - Правда?  -  я  побагровел. - Если он будет продолжать вести себя, как
чертова примадонна, вот тогда я действительно напутаю его. Где он?
     - Я попросила его остаться на пляже, пока не поговорю с тобой.
     - Что  он  там  делает...  бросает камешки в воду? Ты понимаешь, что он
должен  стрелять?  Ты  понимаешь,  что  мы  не  получим  деньги,  если он не
научится стрелять? Ты это понимаешь?
     Она посмотрела мне в глаза.
     - Именно  потому,  что  я  понимаю,  как  важно  для тебя выполнить это
поручение, я стараюсь тебе помочь.
     - И твоя помощь состоит в том, что ты уводишь его на прогулку?
     - Ты загоняешь его в себя... я пытаюсь помочь ему раскрыться.
     - Что  значит...  загоняю  его  в себя? - рыкнул я. - Я и так глажу его
только  по  шерстке.  Я  оставил  его  с тобой, лишь бы он стрелял. И что из
этого вышло? Вы ушли гулять!
     - Ты, похоже, не понимаешь, что пугаешь людей, Джей.
     - А теперь ты хочешь сказать, что я пугаю и тебя, не так ли?
     Она  кивнула.  Ее  пальцы  сжались в кулачки. Выглядела она такой юной,
испуганной, ранимой.
     - Да.  С  тех  пор  как все это началось, ты стал совсем другим. Да, ты
пугаешь меня.
     Я шлепнул ладонями по коленям. От резкого звука она даже подпрыгнула.
     - Извини.  Я  не  хотел  тебя испугать, но для меня очень важно научить
его  стрелять.  И  для  тебя тоже. Времени-то у нас совсем ничего, - я искал
способ разрядить обстановку. - Хочешь пива?
     - Да, пожалуйста.
     Я  поднялся,  прошел на кухню, достал из холодильника банку, открыл ее,
налил  полный  стакан  и  отнес  его Люси. Она сидела лицом к тиру. Я дал ей
стакан, пододвинул стул, сел рядом.
     Напряжение  спало. Я наблюдал, как она пьет пиво. Ее рука чуть дрожала.
Я ждал.
     - Видишь ли, Джей... он не хочет стрелять.
     Я уставился на Люси.
     - Он не хочет стрелять?
     - Нет.
     - Прекрасно!  Изумительно!  Только  этого мне сегодня и не хватало! - я
отбросил  недокуренную  сигарету. - Значит, он не хочет стрелять? Так какого
черта  он  приехал  сюда?  Его папаша говорил, что этот подонок осознает всю
ответственность. А теперь ты заявляешь, что он не хочет стрелять.
     - Он боится своего отца.
     Я пробежался пальцами по волосам.
     - Но тебя он не боится... это интересно.
     - Мы очень похожи.
     - Как  бы  не так! Не сравнивай себя с этим оболтусом, Люси. Мне это не
нравится.
     - Мы думаем одинаково, Джей.
     Я вновь закурил.
     - Я  тебе  не  верю,  да  это  и  не  важно.  Давай  начнем сначала. Ты
поговорила  с  ним.  И  выяснилось,  что  ему  наплевать,  потеряет его отец
полмиллиона долларов или нет?
     - Он этого не говорил.
     - И  ему,  естественно,  плевать,  получим  ли  мы пятьдесят тысяч, - я
наклонился  вперед. Мое лицо перекосило от ярости. - Но мне-то не плевать! И
его  отцу тоже! Поэтому он будет стрелять, даже если мне придется избить его
до  полусмерти.  Он  обещал отцу, что будет помогать мне, и другого выхода у
него нет!
     Люси  поставила  на  стол  недопитый  стакан, положила руки на колени и
пристально разглядывала их, словно видела впервые в жизни.
     - Ты  не  сможешь  заставить  его  стрелять,  Джей,  пока  он  этого не
захочет. И ты это знаешь.
     - Так я заставлю его захотеть!
     Долгая пауза, затем она подняла глаза на меня.
     - И как ты это сделаешь?
     Да... вопрос на засыпку.
     - Я  поговорю с ним, - ответ не показался убедительным даже мне самому.
- Я постараюсь доказать ему, что это очень важно.
     - К деньгам он безразличен, Джей. Мы говорили об этом.
     - Конечно.  Это  же  не  его деньги. Это деньги его отца и мои. Чему уж
тут удивляться.
     - Он безразличен и к собственным деньгам.
     Я старался держать себя в руках.
     - А  теперь  послушай,  Люси. В армии мне попадались такие, как он, и я
превращал  их  в  хороших  стрелков.  Поначалу всегда идешь им навстречу, но
потом  приходится  их  ломать.  - Я помолчал, затем продолжил: - Я прихожу к
выводу,  что  у  Саванто  были основания завести разговор о твоем отъезде. Я
хочу,  чтобы  ты  собрала  чемодан и поехала в Парадиз-Сити. Номер в отеле я
тебе  сниму.  Я  хочу, чтобы ты пожила там девять дней и забыла о Тимотео. Я
хочу, чтобы ты уехала немедленно.
     - Ты  хочешь,  чтобы  я уехала, потому что намерен обращаться с Тимотео
так, как не решился бы в моем присутствии. Я права, Джей?
     Она не ошиблась, хотя признаваться в этом я не собирался.
     - Не  болтай ерунды. Этот парень должен понять, что такое дисциплина. В
армии,  как ты знаешь, женщин нет. Вот я и хочу, чтобы ты уехала. Это важно.
Не к чему тебе здесь оставаться.
     - Я приготовлю ленч.
     - Люси! Ты слышала, что я сказал! Я хочу, чтобы ты уехала!
     Она поднялась.
     - Я приготовлю ленч, - и ушла на кухню.
     Я посидел еще пару минут, выпуская пар, затем последовал за ней.
     Она разглядывала стоящие на столе банки.
     - Это наш ленч, Джей?
     - Если ты не возражаешь.
     Люси начала открывать консервы.
     - Я хочу, чтобы ты уехала после ленча.
     - Я  не  уеду,  - она вылила суп в кастрюльку. Посмотрела на меня. Я не
уеду,  Джей,  -  ее глаза блестели от слез, но губы решительно сжались. - Ты
сказал:  "Что бы ни случилось, Люси, я тебя люблю. Потом ты оглянешься назад
и  простишь  меня,  если  я  тебя  обидел".  Вот что ты сказал, - по ее телу
пробежала  дрожь,  она  отвернулась  к окну. - Сейчас ты обижаешь меня, но я
оглянусь назад и прощу тебя.
     Меня  словно  обдало  холодной  водой.  Ярость  испарилась,  как дым. Я
поднял руки.
     - Хорошо,   Люси,  ты  победила.  Я  не  собираюсь  терять  тебя  из-за
пятидесяти  тысяч долларов. Поэтому я отказываюсь от своего обещания и скажу
Тимотео,  чтобы  он  выматывался  отсюда  к чертовой матери. Будем жить, как
прежде, и постепенно встанем на ноги. Ты этого хочешь?
     Люси смотрела на вскрытую банку с куриным мясом.
     - Выглядит аппетитно. Ты голоден?
     - Ты слышала, что я сказал?
     Слезинка скатилась по ее щеке.
     - Да,  я  слышала,  -  у  нее  задрожали губы. - С тобой иногда трудно,
Джей,  бывает,  ты груб, но я знаю, что ты не из тех, кто останавливается на
полпути.
     Какие-то  мгновения  я  стоял  и смотрел на нее. Когда же до меня дошел
смысл ее слов, я схватил Люси, поднял на руки и метнулся в спальню.
     - Джей!  Что  ты делаешь? - она попыталась вырваться из моих объятий. -
Джей! Надо же готовить ленч! О, Джей, ты сумасшедший!
     Я  расстегнул  пуговицу  на  ее  джинсах,  дернул  вниз молнию и рывком
стащил с нее джинсы, поставив ее чуть ли не на голову.
     Она протестовала, смеясь и плача одновременно.
     Я не мог найти подхода к Тимотео Саванто, но не к своей жене.
     Хемингуэй  как-то  написал,  если  мужчина  и  женщина вместе достигают
вершины блаженства, то содрогается земля... не часто, но иногда.
     Ну в этот раз земля дрогнула наверняка.
     - Джей... я могу забеременеть.
     Я  открыл  глаза,  уставился в блики солнечного света на потолке, затем
повернулся на бок и посмотрел на Люси.
     - Ты бы этого хотела?
     - Да. А ты?
     - Наверное. Я бы научил этого мальчугана стрелять.
     - Может родиться девочка.
     Я улыбнулся.
     - Тогда  ты  будешь  учить  ее,  как  стать  такой же красивой, доброй,
чуткой  и  сексуальной,  -  наши  взгляды  встретились.  -  Извини, дорогая.
Незачем мне было выходить из себя. Извини.
     Она коснулась моей руки:
     - Все нормально, Джей... правда.
     По ее улыбке я понял, что это так.
     - Ты действительно думаешь, что можешь забеременеть? - спросил я.
     Люси хихикнула.
     - Именно  так  делаются  дети.  Все  возможно,  -  она  соскользнула  с
кровати, надела джинсы. - Посмотри на часы!
     12:43.
     - Я его приведу. А ты готовь ленч.
     - Нет...  не  ходи.  Он сказал мне, что не придет на ленч. Он ест раз в
день.
     Я пожал плечами, подумав, что он настоящий чудик.
     - Хорошо, но помни, пожалуйста, что я ем три раза в день.
     - Как будто я могу об этом забыть.
     И она упорхнула на кухню.
     Я  тоже  встал.  Час  в постели явно пошел мне на пользу. Я чувствовал,
что наладил отношения с Люси, теперь предстояло налаживать их с Тимотео.
     После ленча мы с чашечками кофе сидели на веранде.
     - Что ты собираешься делать. Джей?
     - Пойду  на  пляж  и  поговорю с ним. Не волнуйся, Люси, я не собираюсь
кричать  на  него, буду гладить по шерстке. Ты дозвонилась до наших шестерых
учеников?
     - Я... я забыла, - она даже покраснела.
     - Неважно. Телефон не работает.
     Люси вопросительно взглянула на меня.
     - Что с ним?
     - То  же, что и с машиной. Мы отрезаны от мира на девять дней. Раймондо
обеспечивает секретность.
     - Это безумие!
     - Похоже, что так. Я полагаю...
     Тут  я  заметил,  что она меня не слушает. Она оцепенела, увидев что-то
за моей спиной, и страх вновь наполнил ее глаза.
     Я обернулся.
     Раймондо   прислонился   к  одному  из  столбов,  поддерживающих  крышу
веранды. Сощурившись, он смотрел на меня.
     Я допил кофе, затем спросил, что ему нужно.
     - Могу я поговорить с вами? - вежливый тон, никаких улыбок.
     - Я слушаю.
     Он взглянул на Люси.
     - Давайте пройдем в тир.
     Я поднялся.
     - Пора работать. - я улыбнулся Люси. - До скорого.
     Из  тени  веранды  я  вышел  на  солнечный  свет  и  направился к тиру.
Раймондо пристроился рядом. По пути мы не перемолвились ни словом.
     - Что ты еще придумал?
     - Придумал не я, а вы. Почему он не стреляет?
     - Послушай, красавчик, твое дело - секретность, а мое - стрельба. Так?
     Его глаза буравили меня.
     - Пора  вам  спуститься  на  землю, солдат. Вы, похоже, не понимаете, в
какую попали передрягу.
     - Ты  опять  слишком  много болтаешь. Так что закрой пасть. Я занимаюсь
своим  делом,  ты - своим. Я не лезу к тебе и уж ты, пожалуйста, не суйся ко
мне. А теперь проваливай!
     Он  вошел  в  пристройку  и  сел  на  одну из скамей. Мне не оставалось
ничего другого, как войти следом.
     - Я же сказал... проваливай!
     Он посмотрел на меня.
     - У вас трудности с Тимотео?
     - Слушай, хватит болтать.
     - Если да, я могу помочь. Для этого я здесь.
     - Правда? А я думал, что ты ведаешь секретностью.
     - И этим тоже.
     Тут  я  вспомнил  слова  Саванто.  Завтра  с  Тимотео  приедут два моих
человека.  Они будут следить за тем, чтобы посторонние не подходили к школе,
и приглядят за Тимотео, если тот выйдет из-под контроля.
     Я опустился на соседнюю скамью. Задумался, затем пожал плечами.
     - Пожалуй, у нас не все гладко. Он не хочет стрелять.
     - Ясно. Почему вы не сказали мне? Я все улажу.
     Уверенность голоса Раймондо заставила меня посмотреть на него.
     - Я не прошу ничего улаживать. Что с ним вообще творится?
     Раймондо усмехнулся.
     - Трус  он,  вот  и все. Вы и миссис Бенсон были с ним с шести утра. За
это время он выстрелил дважды. Ладно, я с ним поговорю.
     - Что вы ему скажете?
     Вот тут блеснули белые зубы.
     - Это  останется между мной и Тимотео, солдат. - Сначала поговорю с ним
я.  Сегодня  утром  он  так нервничал, что не мог держать в руках ружье. Ему
дали  время,  чтобы  успокоиться. Если ничего не получится, с ним поговоришь
ты.
     - Хорошо. Даю вам два часа.
     - Ничего  ты  мне  не  даешь!  Я сам скажу тебе, когда ты сможешь с ним
поговорить... Понятно?
     И  столько  насмешливой  жалости  было  во взгляде Раймондо, что я едва
сдержался, чтобы не ударить его.
     - О-ля-ля!  Сколько  гонора!  Может, перед тем, как поговорить с ним, я
лучше  поговорю с вами, - он пристально посмотрел на меня. - Вы еще этого не
знаете,  но  положение у вас неважнецкое. Или вы выполняете порученное дело,
или  пеняйте  на  себя.  Вам  пора уяснить, что это не игра. Этот трусохвост
должен  стрелять,  а  ваша  задача - заставить его стрелять. Если вам это не
удастся,  вы не только потеряете деньга, обещанные Саванто, вас ждут большие
неприятности.
     Кровь бросилась мне в лицо.
     - Ты мне угрожаешь?
     - Нет.  Я  никому  не  угрожаю.  Я  -  посыльный. Я говорю лишь то, что
просил  передать  вам  мистер  Саванто.  Запомните:  это не игра. Вам хорошо
заплатят.  Или  вы  делаете  то,  что  от  вас  требуется, или ждите беды, -
Раймондо  встал.  - И не стоит злиться на меня. Я всего лишь посыльный, - он
переступил  с  ноги на ногу, руки его свободно висели по бокам, я видел, что
он готов к драке. - Вы все поняли, солдат?
     - Включите  мой  телефон.  Я  поговорю  с  мистером  Саванто. Я намерен
сказать ему, что не желаю больше терпеть твое присутствие.
     Раймондо улыбнулся.
     - Давайте  договоримся  так. Если он не начнет стрелять к четырем часам
дня, я поговорю с ним.
     И  он  ушел.  Когда  нас  разделило  ярдов  пятьдесят,  он запел. С его
внешностью и голосом ему следовало податься на телевидение.
     Я  нашел Тимотео под пальмой. Он сидел, поджав колени к груди и охватив
их руками, смотрел в море.
     Я  постоял,  наблюдая  за  ним.  Он даже не пошевельнулся. Казалось, он
погружен в глубокий транс.
     И  я должен научить этого зомби стрелять! В армии через мои руки прошло
много неумех, но такого, похоже, не попадалось.
     Я  обещал  Люси,  что  буду  гладить его по шерстке. Но более всего мне
хотелось  пинком  поднять его на ноги и гнать к тиру. Я подождал еще минуту,
успокаивая  нервы,  затем  направился  к  нему. Он не замечал меня, пока моя
тень не упала на его ноги.
     Его  будто  огрели  кнутом.  В  панике  он вскочил, озираясь, словно не
зная, куда бежать.
     - Привет,  Тим.  Извините,  что  напугал  вас. Далеко вы забрались, еле
нашел.
     Черные  очки  снова  закрывали  его  глаза.  Я едва сдержался, чтобы не
сдернуть их и не втоптать в песок.
     - Ради  Бога,  присядьте.  А  то  создается  впечатление,  что я вам не
нравлюсь.
     Я  уселся  в  теньке.  Он  все еще стоял, готовый сорваться с места, на
виске пульсировала жила.
     - Чего бы вам не сесть?
     Он  шумно  сглотнул,  затем  опустился  на  песок в пяти футах от меня.
Подтянул к груди