сть к ней и через некоторое  время  убедит
вас, что она  несчастна,  так  как  всецело  попала  под  мое  гипнотическое
влияние, и единственный способ избавиться от него - это убить меня.  Но  это
абсурд, Берди. Я предупреждал вас, что, ПОВЕРИВ ЭТОМУ, ВЫ ПОВЕРИТЕ ВСЕМУ.
   В отеле Сан-Сальвадора оба  ваших  номера  прослушивались.  Запись  ваших
разговоров с ней  заставила  меня  много  смеяться.  Чего  стоит  весь  этот
разговор о моих дьявольских способностях, насилии  под  гипнозом.  Дайер  ей
здорово подыгрывал. Он подготовил вашу встречу  с  тем  черным  проходимцем,
чтобы укрепить в вас веру в ее слова. А вы дали себя обвести  этому  старому
прохвосту вокруг  пальца.  Они  же  нам  подсказали  и  мотив  моего  вполне
объяснимого самоубийства, чтобы  вы  себя  чувствовали  в  безопасности.  Ее
рассказ о том, что я накануне банкротства,  что  мною  занимается  налоговое
управление, что я готовлю побег в Лиму - все это вздор. Но видя, что на  вас
это подействовало, я из предосторожности взял ваш револьвер. Да, это я  взял
его, Берди, чтобы вы  не  натворили  глупостей.  А  талант,  с  которым  она
вызывала у себя припадки, одурачившие  не  только  вас,  но  и  врачей,  был
приобретен ею в третьеразрядной бродячей труппе,  с  которой  она  выступала
некоторое время до того, как стала вашей секретаршей.  Вы,  конечно,  можете
всему этому не верить, Берди,  но  существуют  записи,  которые  вы  сможете
прослушать в любое для вас время. Они достаточно убедительны. - Он поднялся.
- Ну, ладно, на сегодня достаточно. Завтра вы прослушаете записи,  а  сейчас
можете все разойтись по своим комнатам... Я, конечно, разведусь с  Валерией,
Дайеру придется подыскать себе другую работу. Для вас, Берди, я найду  место
в своей организации, но это мы подробно обсудим завтра. Спокойной ночи, -  и
он вышел в сопровождении Газетти.
   Я посмотрел на Вал, которая даже не переменила  позы,  и  на  Дайера.  Он
отвернулся от меня, что-то пробормотав, и, тяжело ступая, вышел из комнаты.
   - Вал! - Она не пошевелилась. - Скажи, что он лжет, Вал, и я поверю тебе.
- Она продолжала сидеть, как каменная.  -  Вал!  Пожалуйста!  Он,  наверное,
лжет. Ты не могла так поступить со мной. Я не переставал тебя любить все эти
шесть лет. Я все еще люблю тебя. Скажи, что он лжет!..
   Вдруг она вздрогнула и тихим, хриплым голосом сказала:
   - ОН СКАЗАЛ ПРАВДУ.
   Теперь она сама подтвердила это, но я не успокаивался. Мне все  еще  было
мало. Боже мой, как сильна любовь.
   - Вал, дорогая, выслушай меня. Он обещал развестись  с  тобой.  Мы  уедем
вместе и будем  вместе  работать.  Дорогая!  Я  не  сужу  тебя  строго.  Мне
наплевать на Дайера. Я люблю тебя. Мы начнем новую жизнь.
   Наконец-то она посмотрела на  меня,  но  в  глазах  у  нее  было  горькое
презрение.
   - Новую жизнь с тобой? Да я тебя никогда не любила. Ты жалкий дурак.  Все
это была лишь шутка. - Теперь она кричала мне  в  лицо,  вся  содрогаясь  от
гнева. - Кому нужна твоя любовь, безмозглый идиот? Я надеюсь больше  никогда
не видеть тебя.
   Она ушла, а я, обхватив голову руками, окунулся в кошмар,  который,  увы,
был реальностью.
   Гром продолжал сотрясать дом, а ветер и дождь все  так  же  стуча  ни  по
окнам. Я продолжал сидеть, уставившись глазами в  ковер.  В  моих  ушах  еще
звучали ужасные слова, брошенные ею на прощание:
   "Я НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ЛЮБИЛА".
   Как это страшно, и больно слышать  от  женщины,  которую  я  столько  лет
боготворил и которая до сих пор жила в моем воображении.
   - Эй, парень, очнись! - Голос Газетти заставил меня  поднять  голову.  Он
стоял возле меня, рот его был перекошен в змеиной усмешке. Я отпрянул.
   - Убирайся от меня!
   - Вставай, парень, пора спать. Я должен знать, где тебя найти. Поверь!
   Угроза и  его  голосе  заставила  меня  встать.  Когда  мы  поднялись  по
лестнице, я увидел стоящего у двери Видаля с фонарем в руке.  Я  внимательно
посмотрел на него. В его маленьких блестевших глазках было что-то  зловещее,
от чего меня бросило в жар.  Внезапное  ощущение  опасности  овладело  мною,
когда Газетти распахнул передо мной дверь моей комнаты. Что-то  должно  было
произойти, предчувствие не могло обмануть меня. Стальные  пальцы  сжали  мою
руку как клещами а плечо Газетти, как бетонный  блок,  навалилось  на  меня,
уперлось в грудь. В следующий момент от его толчка я уже влетел в темноту  и
дверь захлопнулась за мной. Шатаясь, я ощупью нашел кровать, и повалился  на
нее. Темнота была непроницаемой, и все кругом выло, стонало  и  громыхало  -
Меня охватила дрожь, напряжение нарастало.  Что-то  должно  было  произойти,
чего я не мог предотвратить. Вцепившись руками в матрац, с сильно  стучавшим
сердцем я напряженно вслушивался в темноту. Вдруг за диким ревом  урагана  я
услышал слабей крик. Он был тотчас поглощен разбушевавшейся стихией, но я не
сомневался, что это был крик.
   Вскочив и подбежав к двери, я стал искать ручку. Дверь не открывалась:  я
был заперт. И вновь раздался крик. Теперь сомнении уже  не  было  -  кричала
Вял. Бросившись на дверь, я стал колотить по ней кулаками, но звуки от  моих
ударов тонули в шуме урагана. Затем дверь вздрогнула,  как  бы  под  напором
встречного потока, ворвавшегося в коридор, и я понял, что  открылась  дверь,
ведущая на крышу.
   - Вал!!!
   Я бросился на дверь, как сумасшедший, но она стояла как скала.
   Затем шум ветра в коридоре стих - закрыли дверь, ведущую на крышу.  Затем
я прильнул к двери, прислушиваясь. Как будто что-то живое оборвалось у  меня
внутри. Бросившись к кровати, я повалился на нее. Сомнений не  оставалось  -
Вал больше не было в  живых.  Газетти  вытолкнул  ее  на  крышу,  как  Дайе,
вытолкнул Видаля. В голове моей эхом раздавался ее предсмертной крик.  Вдруг
дверь скрипнула и вошел Видаль с фонарем в руках.
   - Произошел несчастный случай, Берди, - сказал он, ставя фонарь на  стол.
- Валерия сошла с ума. - Его  маленькие  глазки  светились  триумфом.  -  Вы
поняли? Врачи  знают,  что  у  нее  было  нервное  потрясение.  Этот  ураган
окончательна доконал ее. Прежде чем я успел удержать ее,  она  выскочила  на
крышу и, по-видимому, тут же была снесена ветром. - Его глаза не  отрывались
от моего лица.
   - Вы поняли, Берди, что я сказал?
   - Вы убили ее, - ответил я.
   - Не говорите глупостей, Берди. Просто произошел несчастный случай. Дайер
тоже... - Он залился своим лающим смехом. - Он оказался героем.  Прежде  чем
мы с Газетти попытались удержать его, он бросился вслед за ней. Поняли?
   - Вы убили их обоих, - сказал я.
   - Тот, кто покушается на мою жизнь или на  мои  деньги,  не  останется  в
живых. Вы ничего не знали и  не  слыхали,  Берди,  вы  спали.  -  Голос  его
приобрел  зловещую  окраску.  -  Не  думаю,  что  полиция  станет  вас  даже
расспрашивать. Но если станет, вы теперь знаете, что вам  надо  отвечать.  Я
оставляю вам этот шанс, потому что вы спасли мне жизнь.
   Вошел Газетти и угрожающе посмотрел на меня.
   - Да, это был несчастный случай, - хрипло произнес я.
   - Правильно, - кивнул головой Видаль. - Такие люди, как те двое, не имеют
права жить.
   Я сидел, прислушиваясь к реву урагана, пытаясь уверить себя, что Рода все
же лучше, чем тоскливое одиночество. И  эта  мысль,  сама  по  себе  глупая,
должна была помочь мне справиться с моим потрясением.



   Джеймс Х. ЧЕЙЗ
   ВЕЧЕР ВНЕ ДОМА


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru



   Не всякого тигра узнаешь по хвосту!


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

   Последний вагон поезда, увозившего Энн, скрылся в утреннем тумане, и  Кен
Холанд остро почувствовал свое одиночество. Он медленно пошел  к  выходу  из
вокзала, пытаясь убедить себя, что  поступил  правильно.  Действительно,  не
каждый день его  мать  предлагала  Энн  погостить  в  Лондоне,  нельзя  было
упускать такой возможности.
   Энн сначала хотела отказаться: она и подумать не могла оставить Кен  дома
одного, но Кен сказал, что в конце концов, уборщица-мулатка приходит  каждый
день, и если она даже забудет приготовить обед, ничего страшного не случится
- можно пообедать и в ресторане. Но Энн очень переживала,  представляя,  как
ее несчастный муж останется один и будет тянуть лямку в банке,  в  то  время
как она развлекается и бездельничает в Лондоне.
   - Пойми, дорогая, - убеждал Кен жену, - такой случай представляется  один
раз в жизни. Может быть, тебе уже никогда  больше  не  придется  съездить  в
Лондон. Кроме того, я не собираюсь скучать  без  тебя:  увижусь  со  старыми
друзьями, схожу в какое-нибудь ночное кафе, и вернусь домой,  когда  захочу.
Может быть, даже напьюсь!
   Энн слушала мужа со снисходительной улыбкой: она прекрасно  знала  своего
Кена. Он будет чувствовать себя несчастным. Мало того, что  он  ни  разу  не
опоздает,  и  станет  возвращаться  домой  в  установленный  час,  а  потом,
поработав в  саду,  устроится  перед  телевизором,  мало  этого!  Обед  его,
конечно, ограничится банкой консервов!
   И все же Кен  уговорил  ее  уехать,  и  теперь,  когда  она  согласилась,
чувствовал себя одиноким и никому ненужным.
   Сев за руль старенького "линкольна", Кен вздохнул и отправился на службу.
Он задавал себе вопрос: что же делать сегодня вечером? Поль  Вильсон  и  Бен
Вайли, в компании которых он развлекался до  женитьбы,  вряд  ли  обрадуются
встрече. Он не видел Вильсона четыре года, с Вайли они  иногда  сталкивались
на улице, но ни один не испытывал от этого радости. Они кивали  друг  другу,
этого было достаточно. Кен понимал, что ни Поль, ни Бен не станут прыгать от
радости,  если  он  предложит  им  отправиться  куда-нибудь  вечером  в  его
компании.  И  потом,  какой  смысл  возобновлять  знакомство,   если   после
возвращения Энн его все равно придется прекратить.
   В этот вечер по телевизору не было ничего интересного, но Кен решил,  что
лучше вернуться домой. К чему менять свои привычки под  предлогом,  что  нет
жены?
   Паркер,  который  работал  за  соседним  окошком,  приветствовал  Холанда
многозначительной улыбкой.
   - Вы снова холостяк? - спросил он, открывая ключом ящик своей конторки. -
Чего бы я ни отдал, лишь бы только моя жена уехала куда-нибудь на  недельку!
Вот уже четырнадцать лет она сидит на моей шее, не слезая.
   Кен кисло улыбнулся тяжеловесной шутке Паркера, который в свои сорок пять
лет начал полнеть и лысеть, но при каждом возможном  случае  вспоминал  свое
бурное и веселое прошлое.
   - Если хотите немного переменить обстановку, - продолжал Паркер, открывая
окошечко своей кассы, -  советую  вам  провести  вечер  в  "Сигнале".  Я,  к
сожалению, там никогда не был, но говорят - это то, что надо.  Хорошая  еда,
отличная выпивка и хорошенькие курочки на любой вкус.  Они,  конечно,  любят
доллары, но с женщиной, за которую  приходится  платить,  не  заскучаешь.  И
потом - перемена всегда полезна. Все мы, верные  мужья,  губим  себя.  Я  бы
сказал, что поменять иногда женщину, очень хорошо для здоровья.
   - Меняйте, если хотите, - хмуро отозвался Кен, - меня  вполне  устраивает
моя жена.
   И  тем  не  менее,  этим  утром  Кен  Холанд   чувствовал   себя   как-то
по-особенному. Женившись, Кен никогда не изменял Энн и, возвращаясь  вечером
домой, предвкушал прелести семейной жизни. Теперь же, при мысли, что вечером
нужно будет идти в  пустой  дом,  Кену  становилось  не  по  себе.  А  если,
действительно, отправиться куда-нибудь после работы?
   Кен, безусловно, мог напроситься в гости к кому-нибудь из сослуживцев, но
что за удовольствие идти  в  семейный  дом  одному?  В  таких  компаниях  он
предпочитал  появляться  с  женой.  И,  кроме  того,  если  быть  уж  совсем
откровенным, ему хотелось в этот  вечер  совершенно  переменить  обстановку.
Вспомнились слова Паркера... "Сигнал"... Он часто проходил мимо этой  ночной
коробки на Майн-стрит, сверкающей хромом и  неоновой  рекламой,  с  цветными
фотографиями  полуобнаженных  женщин  в  витрине.  Конечно,  это  место   не
подходило  для  развлечения  женатого  мужчины,  респектабельного  служащего
банка... Запирая ящик своей конторки, Холанд твердо решил даже не  думать  о
"Сигнале". Никаких историй! У него масса дел.  И  главное  -  он  любит  Энн
больше всего на свете, поэтому вернется домой и займется садом. Он  вошел  в
служебную комнату, чтобы забрать шляпу, и наткнулся на Паркера, который  мыл
руки.
   - Ну, вот и вы, - сказал он, беря полотенце. - Итак, что вы решили насчет
вечера: кино, любовь, виски, или только любовь?
   -  Я  останусь  дома.  Мне  нужно  подстричь  лужайку.   Паркер   скорчил
презрительную гримасу.
   - Вот как! Значит, вы  погрязли  во  всем  этом  больше  меня.  Подстричь
лужайку, и это когда жены нет дома! На вашем месте, я знал бы,  что  делать.
Нет, Холанд, серьезно, есть же у вас обязанности по отношению к самому себе.
То что не видит глаз, не ранит  сердце.  Это,  может  быть,  ваша  последняя
возможность, еще несколько лет, и вы состаритесь.
   - Я вполне доволен жизнью! - сказал Кен. - А вот вы  меня  удивляете:  до
сих пор сохранили мальчишеские замашки.
   - И очень этим доволен, - возразил Паркер. - Когда занятия с  лужайкой  я
предпочту всему остальному, знайте -  Паркер  состарился  и  скоро  отбросит
копыта!
   Не дослушав,  Холанд  направился  к  лестнице  служебного  хода.  Шуточки
Паркера начали надоедать ему, и в  то  же  время,  где-то  в  глубине  мозга
теплилась мысль, что может быть сослуживец и прав.  Действительно,  старость
не за горами, и тогда даже, если очень захочется, незачем будет идти куда-то
свободным вечером. Да, такой возможности  больше  не  будет:  пройдут  годы,
прежде чем Энн уедет снова... Но хочется ли мне в самом  деле  поразвлечься?
Он заспешил к ресторану, где перекусывал обычно в перерыв.
   Впереди по тротуару шла  высокая  блондинка  в  белом  платье,  и  Холанд
почувствовал  вдруг,  что  не  может   оторвать   взгляда   от   ее   плавно
покачивающихся бедер. Он быстро отвел глаза. Женившись  на  Энн,  Холанд  ни
разу не позволил себе посмотреть на женщину ТАК.
   - Что со мной творится? - подумал Кен. - Я становлюсь похожим на Паркера.
- И он снова уставился на блондинку, отгоняя мысль, что ночь с ней могла  бы
оказаться волшебной. Паркер сказал - то, что не видит глаз, не ранит сердце.
Конечно, люди не страдают от того, чего не знают. Это так.  Энн  никогда  не
узнает, если даже он и позволит себе какую-нибудь вольность. И какой женатый
мужчина, оставшись один, не позволит себе маленькое развлечение?  Почему  он
должен быть святее Папы Римского? Решение было принято:  он  пойдет  сегодня
вечером в "Сигнал" и выпьет там стакан вина.  И,  может  быть,  какая-нибудь
блондинка, вроде той, что идет сейчас впереди, уделит ему немного времени.
   Нечего раздумывать. Последняя приятная прогулка. Кажется, это  называется
лебединой песней, не так ли?

***

   День тянулся медленно. Впервые в жизни работа  казалась  пресной  и  даже
неприятной. Холанд  ловил  себя  на  том,  что  без  конца  посматривает  на
настенные часы. Теплый воздух,  просачивающийся  сквозь  оконные  щели,  шум
проезжающих машин и красные лица клиентов раздражали его.
   - Идеальный вечер, чтобы подстригать  лужайку,  -  иронически  усмехаясь,
заметил Паркер, когда служащий закрывал двери банка. - Вы будете потеть, как
сыр.
   Кен ничего не ответил и стал проверять свою кассу.
   - Вы не хотите проявить инициативу, - продолжал сослуживец. -  Можно  без
труда найти человека, который займется этой  лужайкой  в  то  время  как  вы
пойдете развлечься.
   - Оставим это, - сухо сказал Кен. - Вы даже не оригинальны.
   Паркер вздохнул и покачал головой.
   - Упустить такой случай. Эх, если бы я был на вашем месте!
   Они молчали до тех пор, пока не проверили свою наличность, а потом Паркер
не выдержал:
   - Если вы на машине, то могли бы подвезти меня до дома.
   Паркер жил недалеко, перспектива везти его совсем не  улыбалась  Холанду,
но отказать он не смог.
   - Согласен! - сказал он, убирая  книги  и  запирая  кассу.  -  Только  не
копайтесь, а то мне надоело здесь болтаться.
   В машине Паркер, просматривая газеты, стал обсуждать  последние  новости.
Кен почти не слушал его. По дороге домой обычная осторожность взяла верх над
желаниями. Надо быть идиотом, чтобы не ночевать дома! Один неверный  шаг,  и
он рискует счастьем свой супружеской жизни, а может быть и карьерой.
   - Пожалуй, не стоит везти  меня  до  самого  дома,  -  неожиданно  сказал
Паркер. - Высадите меня где-нибудь в вашем районе, и я пройдусь пешком:  мне
необходимо размяться.
   - Мне совсем не трудно довезти вас.
   - Нет, хочу пройтись. Или вот что, давайте заедем  к  вам.  Если  это  не
слишком вас обременит, я бы выпил у вас  немного  виски.  Оно  мне  было  бы
сейчас очень кстати, а дома мы спиртного не держим.
   Кену хотелось сказать, что он тоже не держит спиртного, но он  сдержался.
В конце концов, почему бы и нет?
   Движение  становилось  все  оживленней.   Холанд   сбросил   скорость   и
остановился возле красивого дома, который, впрочем, почти  не  отличался  от
своих собратьев на этой улице.
   - О, да ваша  лужайка  действительно  нуждается  в  уходе!  -  воскликнул
Паркер, выходя из машины. - Поздравляю. Вам предстоят очень приятные минуты.
   - Здесь совсем немного работы, - возразил Кен, идя по дорожке к дому.  Он
открыл дверь и пропустил Паркера в маленький вестибюль с  затхлым  воздухом.
Холанд кинулся в гостиную и широко раскрыл все окна.
   - Пфф! Они были закрыты весь день, не так ли? - спросил Паркер.
   - Весь день, - подтвердил Кен, снимая пиджак и падая  в  кресло.  -  Наша
уборщица приходит только по утрам.
   Ему не хватало Энн, шума ее шагов, милой болтовни... Дом казался  мертвым
и пустым. Он наполнил виски два стакана и достал сигареты.
   - Нужно спешить,  -  проговорил  Паркер,  -  жена  удивится,  что  я  так
запаздываю. Чуть что не по ней - начинаются вопросы.
   - Да, не повезло вам, - улыбнулся Кен.
   - Могло быть и хуже! А то, чего не видит глаз... По правде говоря, у меня
есть одна крошка, о которой я никому не говорю. Это довольно сложно, но  все
же я умудряюсь ходить к ней раз в месяц, когда жена  отправляется  навестить
свою мать.
   Кен изумленно посмотрел на него.
   - Как это?
   - Да очень просто. Нас познакомил один мой приятель. Все  это  происходит
очень быстро и почти без всякого риска:  они  сами  заботятся,  чтобы  никто
ничего не знал. - Он вынул бумажник  и,  достав  визитную  карточку,  что-то
нацарапал на ней.
   - Вот телефон. Ее зовут Фей  Карсон.  Позвоните  и  скажите,  что  хотите
повидаться с ней, она сразу же назначит вам  свидание.  Берет  она,  правда,
дорого, но стоит того.
   - Я этим не интересуюсь, - сухо сказал Кен.
   - Кто знает? - пожал плечами Паркер. Он допил свой стакан и  встал.  -  Я
обещал рекомендовать ее моим знакомым и стараюсь выполнять обещание.
   Кен швырнул карточку на пол.
   - Сохраните ее, - посоветовал  Паркер.  -  Никогда  ничего  нельзя  знать
заранее. Малышка потрясающая! Иначе я не стал бы рекомендовать ее.  Клянусь,
девушка замечательная во всех отношениях.
   - Не сомневаюсь, - резко сказал Кен. - Но меня такие вещи не интересуют.
   - Тем хуже для вас. До завтра. Спасибо за виски.
   - Заберите это, - показал Кен на карточку, лежащую на полу у камина. -  Я
не хочу, чтобы она лежала здесь. Приберегите ее для другого случая.
   - Ну что вы! Не нужно меня обижать. До свидания. Не  провожайте,  я  знаю
дорогу, - и Паркер, пройдя через вестибюль, исчез за дверью.
   Кен поднял карточку и невольно прочел номер телефона: "Риверсайд  33344".
Он подумал немного, разорвал карточку и бросил в корзину, потом взял  пиджак
и, пройдя по коридору, вошел в спальню, которая показалась ему необыкновенно
чистой и уютной. Кен бросил пиджак на постель  и  стал  раздеваться.  Сквозь
полуопущенные шторы было видно, как косые лучи солнца заливают лужайку.  Для
с