- Сандра, вы здесь чувствуете себя как дома.
   - Я прихожу сюда довольно часто. Когда женщина одна и ни от  кого  не
зависит, ей приятно приходить туда, где ее хорошо знают.
   - Вот бы не подумал, что вы можете быть одна. Она пожала плечами.
   - Вообще-то у меня нет свободного времени. И сейчас  я  здесь  только
потому, что мистер Валински надумал пойти в казино.
   - Вы хотели поговорить со мной?
   - Да, но время еще не пришло.
   Когда  мы  доедали  устрицы,  я  услышал,   как   прозвенел   звонок.
По-видимому, она нажала на какую-то кнопку в полу. Почти тотчас появился
тот же официант, собрал тарелки, а другой официант вкатил  сервировочный
столик.
   - Сюда, в основном, приходят любители даров моря, - сказала Сандра. -
Как вы относитесь к такой еде?
   - Ничуть не возражаю.
   Официант уже заполнил наши тарелки из большого блюда.  В  них  лежали
куски омара, снятые с шампуров, поджаренные моллюски и огромного размера
креветки, начиненные  мясом  крабов.  Все  это  было  сдобрено  рисом  с
разбросанными кусочками красного перца и обильно полито густым  кремовым
соусом.
   Мы ели молча и с аппетитом.
   Наконец, разделавшись со всем этим, она  расслабленно  откинулась  на
спинку стула, при этом внимательно на меня посмотрела.
   - Кофе, - сказала она официанту, когда он  собрал  тарелки.  -  Дайте
мне, пожалуйста сигарету, Дирк.
   Я достал из пачки сигарету и когда она ее взяла, дал ей прикурить.
   - Вот теперь лучше, - сказала она и  улыбнулась.  -  Теперь  можно  и
поговорить.
   Вернулся официант с кофейником и чашками, разлил кофе и удалился.
   В ожидании, я не спускал с нее глаз. Она была так  хороша,  что  я  с
трудом верил, что сижу рядом. В ней было все, чему бы могла позавидовать
любая женщина и против чего не устоял бы и святой, но блеск  ее  зеленых
глаз, этих двух тяжелых изумрудов, предупреждал меня,  что  эта  женщина
крайне опасна.
   - Итак, о чем, все-таки, мы будем говорить? -  вновь  поинтересовался
я, потягивая кофе.
   - Вы первый мужчина в этом  богом  проклятом  городе,  которого  есть
мужество, а мне нужен решительный и смелый человек.
   - Почему же вы решили, что я обладаю такими качествами?
   - Человек, который разгромил  эту  вонючую  коробку  "Блэк  Кэзет"  и
напугал такую обезьяну, как Смелди, заставив его убраться отсюда,  имеет
смелость и решительность.
   - А откуда вам известно, что он уехал?
   - Час тому назад он звонил по телефону. Хотел поговорить с  шефом.  Я
узнала его голос и сказала, что тот занят, спросив  при  этом,  что  ему
нужно. Он сообщил, как вы вырвали у него признание о том, что его наняла
Анжела Торнсен, и сказал, что он срочно должен уехать. Он также спросил,
не сможет ли шеф дать ему  немного  денег.  Я  послала  его  к  черту  и
повесила трубку. Затем я  послала  одного  из  наших  парней  проверить,
действительно ли он уезжает. Так вот, Смелди уехал поездом на Майами.  Я
не сказала шефу о  том,  что  мне  рассказал  Смелей  по  поводу  Анжелы
Торнсен. Ведь она представляет для него  немалый  интерес.  Если  бы  он
узнал, что она замешана в деле с кислотой, он бы решил, что вы  захотите
рассчитаться и с ней тоже, а этого он  допустить  не  может,  и  в  этом
случае ваша жизнь исчислялась бы даже не днями, а часами. Он всесилен.
   - Спасибо, но это ничего не меняет. Он от меня не уйдет.
   - Учитывая все это, Дирк, - продолжала она,  -  я  хочу  вас  немного
просветить.
   - А зачем вам это?
   - Я уже сказала: мне нужен  смелый,  решительный  человек.  Теперь  я
поняла, что нашла его и не могу допустить, чтобы он наделал глупостей  и
совершал безрассудные поступки, обуреваемый приступами ярости  и  жаждой
мщения.   Вы   -   одиночка,   что   вы    можете    против    железной,
дисциплинированной, сплоченной организации!? Так вот слушайте.  Валински
главный мафиози во Флориде. Он собирает деньги для организации  со  всех
видов деятельности частных лиц и даже многих государственных учреждений.
Все они, чтобы спокойно жить, платят дань мафии. Флорида - золотая жила.
Все, имеющие деньги, имеют свои секреты и поэтому тысячи и тысячи из них
подвергаются  шантажу.  Крупные  универмаги,   казино,   отели,   лучшие
рестораны и т.д., платят, кроме того, чтобы не подвергаться ограблениям,
так называемые протекционистские взносы, и  пусть  только  попробуют  не
заплатить. Шеф живет в "Спэниш Бэй"  бесплатно,  и  администрация  отеля
только  рада  этому.  У  них  не  бывает  никаких  неприятностей:  краж,
поджогов, убийств. Ему стоит только поднять  палец,  и  все  закрутится.
Доход мафии по городу  около  полутора  миллиона  долларов  в  месяц,  и
Валински отвечает перед организацией  за  эти  деньги.  Кроме  того,  он
должен всячески наращивать эту цифру. Вот в этом  его  уязвимость.  Если
возникнут  перебои  в  выкачивании  средств,  его  моментально  сместят.
Поэтому он и беспокоится так  о  тишине  и  порядке  в  городе,  а  ваши
действия способны все разрушить. Он получает десять  тысяч  долларов  от
девчонки Торнсен. Если вы займетесь ею, он может  лишиться  этих  денег.
Организация уже и так проявляет недовольство его работой - недостаточным
приростом средств, а тут еще вы с вашими амбициями. Скажу  даже  больше.
Вы остались жить только благодаря вашим связям с полицией. С ними он  не
хочет ссор и избегает всякой огласки. Надеюсь,  теперь  многое  для  вас
стало ясным.
   - Но почему вы все это мне рассказываете, Сандра? Вы  ведь  работаете
на Валински, и он вас так высоко ценит.  Ее  лицо  исказилось  злобой  и
горькой усмешкой.
   - К этому мы еще подойдем. Единственной целью,  с  которой.  Валински
пригласил вас, было убедить вас в том  сочувствии,  которое  он,  якобы,
испытывает в связи с гибелью вашей невесты. Вы ведь поверили, что Мински
мертв и где-то в земле или в воде кормит червей.  Но  это  не  так.  Шеф
очень искусный лжец. Мински - его правая рука. Именно Мински и банда его
хорьков  подкапывают  под  богачей,  добывая  мотивы   для   шантажа   и
вымогательства. Неужели вы думаете, что ради  вас  он  пожертвует  своей
правой рукой? Без Мински шеф конченый человек. Мински жив и  по-прежнему
в деле. Смелди - глупый бычок и совершенно бесполезный  для  организации
человек. Когда он появится в Майами, его сразу же  уберут.  Об  этом  уж
Мински позаботится.
   Я наклонился вперед.
   - Вы утверждаете, что тот сукин сын, который облил кислотой лицо моей
девушки, жив?
   Она утвердительно кивнула головой.
   - Именно так.
   Я чуть не задохнулся от гнева,  который  холодом  разлился  по  моему
позвоночнику.
   - Где я могу его найти?
   - Вы не сможете этого сделать. Вы даже не знаете, как он выглядит.
   - Он коренастый, широкоплечий, носит белый пиджак и шляпу с  большими
полями...
   - Ну и что из этого? Он снимет шляпу, а пиджак  сменит  на  серый.  А
сколько тысяч приземистых, широкоплечих мужчин  разгуливают  по  улицам.
Без меня вам его не найти.
   Я пристально взглянул на нее.
   - Но ради чего же вы готовы мне помочь? Лицо ее окаменело, а  зеленые
глаза превратились в маленькие щелочки.
   - Потому что ОН УБИЛ МОЕГО ОТЦА!
   Слова вырвались из нее, как шипение из паровозной трубы.
   - За что?
   - Мой отец был предшественником  Валински  и  управлял  всеми  видами
рэкета во Флориде. Дела шли успешно, а я была его секретаршей.  Мы  были
очень близки. - Она откинулась на спинку стула и знаком  попросила  дать
ей другую сигарету.
   - Так вы тоже мафиози?
   - Конечно, но сейчас я червяк в яблоке, которое  стараюсь  подточить.
Когда убили моего отца, я поклялась на его  мертвом  теле  отомстить,  и
этим я живу. Вот почему мне нужен  такой  человек,  как  вы,  Дирк.  Два
червяка сделают  больше,  чем  один.  -  Она  наклонилась,  и  я  поднес
зажигалку к ее сигарете, а я, между тем,  медленно  усваивал  тот  поток
информации, который она на меня извергла.
   - И для этого вы стали работать с Валински?
   - Да, но он не догадывается, что я знаю о его роли в  убийстве  отца.
Его сбила машина на одной из улиц Майами и исчезла. Вы ведь знаете,  как
это делается. Точно также было и с вашей девушкой...  Отец  оставил  мне
письмо. Он знал, что Валински метит на его место. Я три года работала  с
отцом и знала в рэкете немного больше, чем Валински,  поэтому  он  очень
обрадовался, когда я предложила ему свои услуги.
   - Зачем же вы это  сделали?  Представляю  себе,  как  вы  должны  его
ненавидеть.
   - Я уже сказала вам, что я червяк в его яблоке.  Больше  года  я  жду
своего шанса. Одна я не  могла  свалить  эту  парочку.  Мне  нужна  была
помощь. Теперь я встретила вас  и  надеюсь  с  вашей  помощью,  с  вашей
решительностью и отвагой, отомстить за отца, а вы поквитаетесь  за  свою
невесту. У нас теперь общее дело.
   - Итак, вы считаете, что если вывести из дела Мински, то для Валински
это будет смерти подобно.
   - Да... Конечно, рэкет этим не остановить, на их место придут  другие
люди. Организация не прекратит существования, но это  уже  другое  дело.
Нам с вами нужны эти двое. Я должна насладиться местью.
   Мне было над чем поразмыслить. Мне не хотелось работать с мафиози, но
раз  таким  способом  я  мог  выйти  на  Мински,  я  решил  принять   ее
предложение.
   - Хорошо, - сказал я. - Я с вами. Можете на меня рассчитывать. С чего
же мы начнем?
   Она пристально изучила мое лицо своими зелеными глазами.
   - Вы это твердо решили, Дирк?
   - Можете на меня положиться. Она удовлетворенно кивнула.
   - Первым делом нужно отыскать Мински. В отель  он  не  приходит  и  с
шефом связывается только по телефону. Он неуловим.  Он,  конечно,  будет
знать о вашем разговоре со Смелди, но о том, что вы знаете, что он жив -
этого он не знает. Он твердо убежден, что вы считаете  его  мертвым.  Он
может стать более беспечным и менее бдительным. На свою квартиру  он  не
вернется. Он снимал ее, чтобы иметь крышу в городе. В ней для  видимости
жил Смелди. Должен же был  кто-то  жить  и  платить.  А  для  Мински  не
составит большого труда снять другое помещение. Так что, найти его будет
нелегко.
   - А может быть, он укрылся на яхте "Гермес"?
   - Откуда вы знаете о "Гермесе"?
   - Я наводил справки, и кто-то мне об этом сказал.
   - Там он быть не может. У яхты  узкоцелевое  назначение.  Это  пункт,
куда стекается вся дань для мафии. Валински  там  бывает  первого  числа
каждого месяца. Он собирает деньги и отвозит их в Майами. Мински там  не
бывает.
   - Откуда вы это знаете?
   - Мне говорил об этом отец. Раньше Мински работал на него.
   - Вы можете мне его описать? Она отрицательно покачала головой.
   - Я его никогда не видела. Я только знаю его голос,  который  не  раз
слышала по телефону. Он говорит с сильным итальянским акцентом.
   - Может быть, у него здесь есть подружка? Она задумалась.
   - Возможно. Как-то раз, когда шеф разговаривал с ним по телефону,  он
упомянул имя Долли и спросил, как она поживает. Может быть, это  и  есть
имя подружки Мински?
   Я сразу же вспомнил о Долли Джильберт, проститутке,  которая  жила  в
Брэкерсе. Если она была любовницей Хулы Мински,  то  неудивительно,  что
испугалась, когда я упомянул о Хенке Смелди.  В  отсутствии  Мински  она
забавлялась с Хенком. К этому стоило вернуться снова и понаблюдать.
   - Вы не знаете, куда они теперь перенесут место  встречи,  раз  "Блэк
Кэзет" больше не существует? Ведь все эти жертвы шантажа  должны  знать,
куда нести взносы.
   - Еще не знаю, но вскоре буду знать.
   - Мински, наверняка, появится первого числа. Он же сборщик.  В  нашем
распоряжении  восемь  дней.   Постарайтесь   узнать,   где   это   будет
происходить. Я накрою его там, если не смогу добраться до него пораньше.
   - Я это сделаю и позвоню вам. Оставьте мне ваш номер телефона.
   - Вы найдете его в справочнике, и еще одно, Сандра. Вы, случайно,  не
знаете, почему шантажируют Анжелу Торнсен?
   - Нет, не знаю. Все списки находятся у Мински.  Шеф  не  интересуется
черновой работой. Ему подавай денежки.
   - Вы хотите сказать, что Валински совершенно не знает грехи  и  имена
людей, которых шантажируют, и от которых он  получает  полтора  миллиона
долларов в месяц?
   - А зачем ему это? Он всецело доверяет Мински и  не  хочет  утруждать
себя деталями. Вы себе не представляете, насколько это осложнило бы  его
жизнь. Детально он занимается только наркотиками,  а  рэкет  с  шантажом
полностью лежит на Мински!. - Она посмотрела на часы.  -  Ну,  мне  пора
идти - скоро вернется шеф. Я доверилась вам, Дирк...  В  общем,  вы  все
понимаете, на что я пошла.
   - Во мне можете не сомневаться.
   - У меня здесь открытый счет, так что  беспокоиться  вам  не  о  чем.
Выйдите через пять минут после меня.
   Она встала  и  направилась  к  двери.  Но  у  двери  остановилась  и,
повернувшись ко мне, сказала:
   - Когда найдете  Мински,  не  убивайте  его.  -  Зеленые  глаза  рыси
блеснули злыми искрами, и вновь лицо  стало  каменным.  -  Оставьте  это
удовольствие для меня, - и, махнув рукой, она удалилась.

***

   Когда я покинул "Три краба", время приближалось к часу ночи. Что-либо
предпринимать было уже поздно, и я поехал домой. Билл давно уже спал.  Я
тоже лег, но сон ко мне не шел. Мозг усиленно перерабатывал  информацию,
полученную от Сандры. Наконец, веки мои отяжелели, и я заснул.
   Утром за завтраком я обо всем рассказал  Биллу.  Размешивая  в  чашке
кофе, он задал свой уникальный вопрос:
   - Что же мы будем делать дальше?
   - Буду искать Мински, - сказал я. - А потом займемся Анжелой. Я хочу,
чтобы ею занялся ты. Мы о  ней  слишком  мало  знаем.  Приклейся  к  ней
намертво,  Билл.  Выясни,  чем  она  занимается?  Куда  ездит?   С   кем
встречается? Не сидит же она весь день в этом своем  чертовом  коттедже,
хорошо?
   - Хорошо, но что ты собираешься делать?
   - Проеду в Брэкерс, поговорю с тем сторожем-дворником или кто он  там
еще. Может быть. Мински перебрался к Долли. Что бы он ни делал,  где  бы
он ни был, я должен все свое внимание сфокусировать на нем. А ты,  Билл,
вплотную займись Анжи. Встретимся  вечером,  -  и  я  тут  же  удалился,
оставив его одного.
   Было 11.00, когда я приехал в Брэкерс. Знакомый уже мне  дворник  был
на  своем  месте  со  своей  неразлучной  метлой.  Его  поросячье   лицо
расплылось в подобострастной улыбке, когда он увидел меня.
   - Ах, это опять вы? - сказал он. - Ну, что, нашли Зайглера?
   - Нет. Теперь я ищу другого человека. Вы не видели здесь  невысокого,
плотного мужчину, который носил белый пиджак и широкополую шляпу?
   Он тяжело облокотился на свою метлу:
   - Мимо меня то и дело, туда и сюда, проходит много людей.
   - Меня не интересует "много", меня интересует только этот один.
   - Все возможно, - сказал он, окинув меня долгим, ожидающим взглядом.
   Пришлось достать бумажник и вынуть  десять  долларов.  -  Это  обычно
освежает вашу память.
   Он вырвал купюру из моих пальцев,  поцеловал  ее,  как  это  делал  и
раньше, и положил в свой грязный, замусоленный карман.
   - Да, здесь есть один такой тип. Время от времени захаживает к Долли,
но я предпочитаю не распространяться о людях, которые  здесь  живут  или
приходят сюда. Им это может не понравиться, мистер.
   - А откуда они об этом узнают, если ты сам не разболтаешь? Он почесал
свою волосатую руку:
   - Наверное, вы правы.
   - Вот именно, опиши-ка мне его поподробней.
   - Нет, мистер. Ему это может не понравиться. Не хочу неприятностей.
   Пришлось вынуть еще одну бумажку в десять долларов.  Я  сложил  ее  и
посмотрел на попрошайку.
   Он тоже не спускал глаз с купюры, как собака с сахара.
   - Это мне?
   - Возможно, если опишешь этого мужчину. Он подумал  и  удовлетворенно
кивнул.
   - Как вы уже сказали, он невысокий и грубый. Я видел его  дважды,  но
этого вполне достаточно. Лицо такое, как будто  бы  кто-то  прошелся  по
нему, когда он был еще ребенком: плоский нос, покатый  лоб,  лицо  может
напугать любого. - Он опять взглянул на купюру в моих руках:
   - Так это мне?
   - Какого цвета у него волосы? Темные, светлые?
   - Откуда я знаю? Он бреет голову, поэтому, наверное, и носит шляпу. И
брови у него выбриты.
   Это было уже кое-что, можно было работать, и я  отдал  ему  обещанную
десятку.
   - И часто он сюда приходит?
   - Я не  считаю.  Он  был  здесь  вчера.  Я  как  раз  выносил  пустые
консервные банки, а он в это время входил в дом. Возможно, он и сейчас у
этой шлюхи.
   - Хорошо, - проговорил я. - Мы еще встретимся.
   Бесшумно и осторожно я поднялся  к  квартире  Долли.  На  двери  была
пришпилена бумажка с надписью: "ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ".
   Я тихо подошел, прислонил ухо к дверной панели и  прислушался.  Можно
было  различить  слабо  доносившиеся  голоса:  мужской  и  женский.  Они
доносились из спальни.
   Спустившись по лестнице и  выйдя  на  улицу,  я  направился  к  своей
машине, забрался в  нее,  закурил  сигарету  и  приготовился  к  долгому
ожиданию.
   Так продолжалось битых два часа. Было  уже  13.40,  когда  показалась
Долли в сопровождении  невысокого,  плотного  человека.  На  Долли  было
тонкое пальто цвета, имитирующего шкуру  леопарда,  а  на  голове  серый
шарф; но все мое внимание было сконцентрировано на мужчине. На голове  у
него была черная спортивная кепка с длинным козырьком, а  на  плечи  был
накинут водонепроницаемый плащ с капюшоном.
   Я не сомневался, что это был Хула Мински. Жестокое, хищное лицо могло
напугать кого угодно, а  широкими  плечами  и  короткими  толстыми,  как
бревна, ногами он напоминал гориллу.  Глядя  на  него  и  зная,  что  он
повинен в гибели Сюзи, я едва сдержался, чтобы не выхватить револьвер  и
не застрелить его на месте.
   Пройдя немного с Долли, он остановился у темно-зеленого  "кадиллака",
открыл  ключом  дверь  водителя  и  скользнул  за  руль.  Долли  села  с
противоположной стороны.
   Я включил двигатель, дождался, пока он отъехал и двинулся за ними.
   Они  проехали  по  Оуши  Бульвар,  затем  свернули   в   переулок   и
остановились у итальянского  ресторана.  В  зеркало  водителя  мне  было
видно, как они вошли в ресторан.
   Я припарковал машину в конце улицы, перешел на другую сторону и вошел
в закусочную. Устроившись  так,  чтобы  хорошо  был  виден  ресторан,  я
заказал два сандвича с мясом и кофе.
   Прошел примерно час и мне уже три раза  приносили  кофе.  Наконец  из
ресторана вышла Долли и пешком направилась в сторону Брэкерс-стрит.
   Оплатив по счету, я вышел  на  улицу  и,  проходя  мимо  "кадиллака",
запомнил его номер; затем,  сев  в  машину,  стал  наблюдать  за  дверью
ресторана, при этом не теряя из поля зрения и "кадиллак".
   Мински появился  через  полчаса  с  высоким  худым  человеком,  глаза
которого закрывали темные очки. Он был в рубашке с открытым воротом и  в
джинсах; длинные волосы спадали до плеч, а  черная  соломенная  шляпа  с
опущенными вниз полями почти закрывала  лицо.  Оба  сели  в  "кадиллак",
который проехал  мимо  меня,  в  то  время,  как  я  включал  зажигание.
Подождав, пока они не достигли конца улицы, я поехал за ними. Доехав  до
перекрестка и повернув направо, я выехал на Сивью  Авеню,  которая  была
забита транспортом. Ни один водитель не дал  себя  обогнать  и,  прождав
минуты четыре, ругаясь на чем свет стоит, я понял, что  Мински  от  меня
ушел.
   Свет светофора переменился на зеленый и, проехав по Сивью  Авеню  еще
два квартала, я свернул к "Нептуну".
   Там я без труда нашел Эла Барни, сидящего на своем  обычном  месте  с
банкой пива в руке. Когда он увидел меня, его жирное лицо просияло.
   - Я тороплюсь, Эл, - сказал я, опуская  двадцатидолларовую  купюру  в
его замусоленный карман. - Высокий,  худой  парень  с  длинными  черными
волосами  до  плеч,  на  голове  черная  соломенная   шляпа,   громадные
солнцезащитные очки. Кто это? Барни вздрогнул:
   - Это Яд. Держитесь от него подальше, мистер Уоллес. Это Сол  Хармэс.
Он шкипер на яхте Валински.