ад этой идеей, тем больше она мне нравилась, и в
конце концов я  убедил  себя,  что  осуществить  этот  план  можно  легко  и
безопасно; а убедив себя, мне оставалось только  убедить  Бет.  Судя  по  ее
словам: "я думала - какая жалость, что он жив", вряд ли  ее  придется  долго
уговаривать.
   Часы внизу пробили семь, и я встал с кровати. Я прошел в ванную, побрился
и осмотрел себя в зеркале над раковиной. Выглядел я так же как всегда, но  я
знал, что глядящее на меня из зеркала лицо стало теперь лицом  того,  кем  я
никогда не собирался становиться, - лицом убийцы.
   До меня донесся запах жареного лука. Я спустился по лестнице в кухню. Бет
стояла около плиты, мясо жарилось на гриле,  а  лук  шипел  в  сковородке  с
маслом.
   - Пахнет аппетитно, - сказал я, останавливаясь в дверях.
   Она кивнула, но лицо ее осталось безжизненной маской. Я заметил,  что  на
решетке жарятся только два бифштекса.
   Понизив голос, я спросил:
   - Где он?
   - В комнате.., погиб для общества.
   - Может быть, уложить его в кровать?
   - Оставь его там, где он есть.., может быть, попозже. - Бет отвернулась к
плите.
   Оставив Бет на кухне, я тихонько прошел в гостиную. Он сидел за столом  с
раскиданными бумагами, широко раскрытые глаза смотрели  неподвижно,  дыхание
было тяжелым и замедленным.
   - Мистер Маршалл?
   Я подошел ближе и дотронулся до него. Никакой  реакции.  Я  провел  рукой
перед его раскрытыми глазами - в них  ничто  не  шевельнулось;  Бет  сказала
точно: "погиб для общества". Бутылка виски, уже пустая, стояла на столе.
   Держась позади Маршалла на тот случай, если он вдруг очнется, я  заглянул
в лежащие на столе бумаги. Это были документы на  недвижимое  имущество,  на
дом под названием "Белые дубы" в Кармеле, а также множество пометок, чисел и
имен, которые мне ни о чем не говорили.
   Бет тихо вошла в комнату.
   - Давай поужинаем, - сказала она. Я еще раз коснулся Маршалла и, опять не
добившись реакции, пошел с Бет на кухню. Мы сели напротив друг друга.
   - Бет, надо бы вызвать врача,  чтобы  посмотрел  на  него,  -  сказал  я,
разрезая бифштекс. - А вдруг это серьезно?
   Она глянула на меня и кивнула:
   - Подождем с полчаса,  а  потом,  если  не  очнется,  я  позвоню  доктору
Сандерсу.
   - Местный доктор? Он хороший врач?
   - Он практикует здесь уже лет сорок, всего лишь сельский лекарь.
   Мы посмотрели друг на друга, и на этот раз кивнул я. Мы доели бифштексы и
перешли к малине со сливками. Потом пили кофе. Ни один из нас не  произносил
ни слова. Нам было нечего сказать. Я всецело  предался  размышлениям,  а  по
сквозившей во взгляде Бет отчужденности я  мог  судить,  что  и  она  занята
своими мыслями. Мы ужинали  и  вполуха  прислушивались  к  тяжелому  дыханию
Маршалла, доносившемуся из гостиной. Я надеялся, что  оно  вдруг  прервется.
Уверен, что и Бет тоже надеялась на это; но друг другу мы не признавались.
   После ужина я вернулся в гостиную и на этот раз взял Маршалла за плечо  и
сильно встряхнул. Он завалился вперед и чуть было не упал  на  пол,  я  едва
успел его подхватить.
   Бет стояла в дверях и смотрела на нас.
   - Зови своего эскулапа, - сказал я.
   Бет пошла в холл, и я услышал, как она набирает номер.
   Поудобнее ухватившись за Маршалла,  я  вскинул  его  себе  на  плечо.  Он
застонал,  попытался   проснуться,   потом   громко   захрапел.   Совершенно
запыхавшись, я приволок эту тушу наверх по лестнице в его спальню  и  скинул
на кровать. Я ослабил ему воротничок, снял пиджак и ботинки.
   В дверях появилась Бет:
   - Доктор едет.
   Стоя над  этой  жирной  тушей,  мы  прислушивались  к  шумному,  тяжелому
дыханию. Мы переглянулись. Так легко было  бы  прижать  подушку  и  задушить
Маршалла, но риск слишком велик. Я набросил на него одеяло, и мы  спустились
на первый этаж.
   - Он выживет, - сказал я, входя в гостиную.
   - Пьяницы живучи.
   Я глянул на Бет, но на ее лице снова появилась безжизненная маска.
   Спустя пятнадцать минут, когда я безостановочно кружил по гостиной, а Бет
хлопотала на кухне, на стареньком "форде" прибыл доктор Сандерс  -  высокий,
похожий на аиста старичок с  пушистыми  седыми  усами,  одетый  в  давно  не
глаженный серый костюм и помятую панаму.
   Я держался в отдалении.
   До меня неясным бормотанием голосов доносился из спальни его  разговор  с
Бет, а через некоторое время они спустились по лестнице.  Я  не  выходил  из
кухни. Потом я услышал, что машина доктора зафырчала и уехала.
   - Он сказал, что с Фрэнком нет ничего  такого,  от  чего  не  вылечил  бы
хороший сон, - сообщила Бет, когда я вышел из кухни.
   - Это мы и хотели услышать, - сказал я. - Прекрасно, пусть проспится.
   Уже стемнело, но  неподвижный  воздух  оставался  горячим.  Сад  освещала
полная луна. Я взял Бет под руку, мы спустились в  сад  и  отошли  от  дома.
Зайдя за цветущие кусты роз и повернувшись спиной к дому, мы плечом к  плечу
уселись на сухую, теплую траву.
   Если я собираюсь сделать то, что задумал, я должен быть уверен в Бет.
   - Бет, если с ним что-то случится, -  начал  я,  -  ты  выйдешь  за  меня
замуж?
   Вопрос был поставлен ребром.
   - Зачем ты спрашиваешь? - откликнулась она. - Пьяницы живут вечно.
   - Ну, а допустим, что нет. Тогда ты выйдешь за меня?
   Бет кивнула и сказала:
   - Да.
   - И ты захочешь остаться здесь, жить как отшельница,  ничего  не  делать,
только убирать в доме и работать в саду?
   - А что мне еще, по-твоему, делать?
   - С его деньгами. Бет, я мог бы стать важной шишкой.  Я  мог  бы  утроить
капитал за какой-нибудь год. Мы могли бы держать большой  дом  с  прислугой,
встречаться с влиятельными людьми. У тебя  бы  полностью  переменился  образ
жизни. Хотела бы ты этого?
   - Может быть.., мне надо подумать. Да... Здесь мне уже наскучило. Если ты
мне поможешь.., да.
   Один барьер взят.
   - Ты уверена, Бет?
   Она опустила ладонь на мою руку:
   - Разве можно быть  уверенным  хоть  в  чем-то?  Но  почему  мы  об  этом
говорим?
   - Через две недели он вложит капитал в акции  этой  стальной  компании  и
профукает все. Ты говорила - жаль, что он не умер. Ты так сказала, помнишь?
   Бет кивнула.
   - Сказала?
   - Да.
   - Ты действительно этого хотела?
   - Да.
   - И до сих пор хочешь?
   - Да.
   - Что ж, он может умереть.
   - Но как?
   - Ты знаешь, что это означает. Бет?
   Она откинулась на локоть и смотрела на луну.
   - Кейт, я спрашиваю тебя - как?
   - Сейчас не время задумываться - как. Я хочу, чтобы ты сказала  мне,  что
ты вполне осознаешь то, что мы задумали сделать. - Я помолчал, затем  сказал
медленно и раздельно:
   - Мы задумали убить его.
   Это было сказано настолько прямо, насколько вообще возможно.  Теперь  все
зависело от нее.
   - Но как? - повторила она.
   - Бет, тебя это не пугает? Что мы с тобой убьем его?
   - Тебе обязательно талдычить одно и то  же?  -  В  голосе  ее  прозвучала
язвительность.
   - Я хочу, чтобы ты осознала, на  что  мы  идем.  Выигрыш  составит  около
шестисот тысяч долларов, и я смогу жить с тобой, а ты сможешь жить со  мной,
и мы поделим его деньги, но это будет убийство.
   Бет откинулась на спину, руками прикрывая глаза от белого лунного сияния.
   - Бет?
   - Если нам придется убить его, мы убьем его. Я взглянул на нее.  Ее  лицо
было закрыто ладонями. Я склонился и отвел ее руки в стороны. В лунном свете
лицо Бет казалось вырезанным из мрамора.
   - Именно это нам и предстоит сделать, - сказал я.
   Бет высвободилась и снова закрыла лицо ладонями.
   - Как ты это сделаешь,  Кейт?  -  Ее  голос  был  так  тих,  что  я  едва
расслышал.
   - Вместе с тобой, - сказал я. - Я не смогу сделать это один. Я и ты, Бет.
Это будет легко и безопасно, если ты сможешь до конца осознать, что мы  идем
на убийство... Ты сможешь?
   Она провела по траве длинными ногами:
   - Да.
   Я сделал долгий, глубокий вдох:
   - Хорошо. Мне нужно увидеть его завещание.
   - Это можно устроить. Я знаю, где оно лежит.
   - Я хочу получить тебя и хочу получить его деньги, Бет. Ты понимаешь?
   - Да.
   - А ты хочешь меня. Бет? Она кивнула.
   - Ты видела его новую машину? Бет убрала ладони с  лица  и  с  удивлением
взглянула на меня:
   - Нет.
   - Пойдем посмотрим на нее. Это дорогая игрушка, и она его убьет.
   Рука об руку мы в лунном свете направились к гаражу.

Глава 6

   Я сидел на кухне и смотрел,  как  Бет  жарит  яичницу  с  беконом,  когда
послышались тяжелые шаги  спускающегося  по  лестнице  Маршалла.  Мы  с  Бет
переглянулись, и я успел пройти в гостиную до того, как он  открыл  дверь  и
вошел в нее.
   На лице Маршалла застыло  брезгливое  выражение,  глаза  покраснели,  но,
учитывая состояние, в котором он находился предыдущим вечером,  он  выглядел
не так уж плохо.
   - Доброе утро, мистер Маршалл, - сказал я негромко.  Я  понимал,  что  он
страдает от жуткого похмелья.
   Маршалл что-то хрюкнул и направился на кухню.
   - Только кофе, - сказал он. Потом вернулся в гостиную. - У меня назначена
встреча во Фриско. Я должен попасть на утренний поезд.
   Таким образом,  у  нас  оставалось  меньше  сорока  минут  на  то,  чтобы
добраться до станции, - прощай, мой завтрак.
   Бет услышала его и выключила плиту. Шкворчание  яичницы  с  ветчиной,  на
которую я так рассчитывал, затихло.  Бет  налила  нам  кофе.  Маршалл  хмуро
повернулся ко мне спиной и, уставившись в окно, пил кофе.
   - Выводи машину, - не оглядываясь, сказал он.
   Не допив кофе, я  вышел  и  вывел  "кадиллак"  из  гаража.  Мне  пришлось
несколько минут ждать Маршалла. С тяжелым атташе-кейсом в руках он плюхнулся
на пассажирское сиденье, и я тронулся в путь.
   Через некоторое время настроение у Маршалла, похоже, немного улучшилось.
   - Черт, отличная машина! - воскликнул он. - Я тебе вот что  скажу.  Такая
машина лучше любой женщины. Мне невтерпеж самому на ней поездить.
   - Этого ждать уже недолго, мистер Маршалл. Он повернулся и  уставился  на
меня:
   - Брось ты этого "мистера", Кейт. Вчера я был в плохом  настроении.  Зови
меня просто Фрэнк.
   - Хорошо, Фрэнк, - сказал я, подумав про себя: "Скоро ты все равно будешь
мертв, пьяный сукин сын".
   - Просто запомни одну вещь, - продолжал Маршалл.  -  Не  лезь  ко  мне  с
советами насчет денег. Мне известно о деньгах больше,  чем  ты  можешь  себе
представить.
   Мне удалось сохранить бесстрастное выражение лица.
   - Как скажешь, Фрэнк,  но  ты  сначала  говорил,  что  я  могу  оказаться
полезным.
   - Помню, что я  говорил,  но  я  был  пьян.  -  Он  потянулся  и  включил
стереоприемник.
   На этом разговоры закончились.
   Когда я подъехал к  станционной  автостоянке,  множество  пассажиров  уже
спешили от своих машин на платформу. И все как один остановились, завистливо
глядя на "кадиллак", и стали махать руками  Маршаллу.  Он  сделал  вид,  что
ничего не замечает.
   С платформы сошел Джон Пиннер с тяжелым чемоданом в руках.  Поставив  его
на землю, он бросился к выходящему из машины Маршаллу.
   - Эй, Фрэнк! Я специально ждал тебя, чтобы сказать пару слов.
   Не обращая на него внимания, Маршалл сказал мне:
   - Я вернусь в шесть часов. Будь  здесь,  -  и,  миновав  Пиннера,  словно
человека-невидимку, пошел на платформу.
   Пиннер удивленно и обиженно смотрел ему вслед.
   - Не обращай внимания, Джон, - сказал я. - У него жуткое похмелье.
   Дергая себя за усы и понимая, что остальные пассажиры  смотрят  на  него,
Пиннер подошел ко мне:
   - Все-таки это было грубо. Понизив голос, я сказал:
   - Джон, строго между нами, вчера  вечером  он  был  настолько  пьян,  что
миссис Маршалл испугалась, и ей пришлось вызвать доктора Сандерса. - Я знал,
что эта новость облетит весь город к полудню, если не раньше.
   Глаза Пиннера широко раскрылись:
   - В самом деле?
   - Только никому не говори, Джон.
   - Конечно. Ну и ну...
   Я кивнул ему и уехал со станции. В зеркальце заднего вида я видел, что он
уже разговаривает с парочкой пассажиров, и к нему  подходят  еще  несколько.
Сплетня распространится как лесной пожар - этого я и добивался.
   Когда я вернулся в дом. Бет убирала кровати. Услышав, что я вхожу в холл,
она вышла на верхнюю площадку лестницы.
   - Кейт, хочешь позавтракать?
   - Не сейчас. Я подогрею себе кофе.
   - Я спущусь через минуту. Когда она вошла в кухню, я уже пил кофе. На ней
были бесформенные  слаксы  и  старый  поношенный  свитер,  но  что-то  в  ее
внешности все равно сводило меня с  ума.  Глядя  на  Бет,  я  был  полностью
уверен, что если ее правильно одеть, по-другому причесать, отдать ее в  руки
людей, умеющих из любой женщины сделать красавицу, то она станет  образцовой
женой для миллионера, то есть для меня!
   - На что ты так уставился? - недовольно спросила она. Я улыбнулся:
   - На тебя.., представляю, как ты будешь выглядеть месяца через  три.  Это
будет что-то! Она пожала плечами. Наступила пауза, потом я попросил:
   - Покажи мне его завещание.
   Бет подошла к бюро, выдвинула ящик и достала стопку бумаг. Порылась в них
и наконец протянула мне листок бумаги.
   Завещание не могло быть изложено проще. Маршалл все оставлял своей  жене:
свой дом, свое агентство, свои деньги. Никаких других распоряжений не  было.
Бет получала все. Размашистую подпись завещателя удостоверили  Юле  Олсон  и
какая-то Мария Люкс, видимо секретарша Олсона.
   Я взглянул на Бет:
   - У него нет родственников? Никого, кто сможет оспорить завещание?
   - Никого.
   Завещание было написано три года назад.
   - Это был его свадебный подарок, - сказала Бет.
   Я  перечитал  завещание.   Оно   выглядело   не   менее   надежным,   чем
железобетонная плита. Маршалл начал пить через год после свадьбы -  об  этом
знал весь город. Если он тайком изменил свое завещание после того как  начал
пить, Бет сможет оспорить  его,  как  составленное  нетрезвым  человеком,  а
поскольку протестовать будет некому, она выиграет дело. Похоже, с завещанием
все в порядке. Я отдал листок Бет:
   - Бет, как только завещание его тетки вступит в силу, мы с ним покончим.
   Она оглядела меня отчужденными черными глазами:
   - На это могут уйти месяцы.
   -  Нет,  само  утверждение  не  занимает  много  времени.   Сразу   после
утверждения завещания он считается наследником. Потом будет уплата налогов и
прочие"  формальности,  но,  как  только  завещание  утвердят  и  он  станет
наследником, Маршалл сможет в  ожидании  вступления  в  право  собственности
получить любой кредит. Он уже купил машину в кредит.  Как  только  он  будет
признан законным наследником миллиона долларов, мы должны с  ним  покончить,
потому что ты, как его вдова, автоматически будешь наследовать его состояние
в случае его смерти.
   Она по-прежнему глядела на меня.
   - Ты уверен?
   - Я тебе говорю.
   Бет кивнула, подложила завещание к другим бумагам  и  сунула  их  в  ящик
бюро.
   - Бет, когда завещание будет утверждено, мы его убьем. - Я решил, что она
должна осознавать, на что мы идем.
   И снова безжизненная маска на лице и отчужденный взгляд. Она кивнула.
   - Ты поняла? - спросил я.
   Она отвернулась и пошла к дверям.
   - Бет! Ты поняла?
   Обернувшись через плечо, она кивнула  и  вышла  из  комнаты,  направляясь
вверх по лестнице. Через секунду-другую я услышал, как  закрылась  дверь  ее
спальни.
   Поскольку Маршалл, кроме денег, ничего для меня  не  значит,  я  способен
сохранять хладнокровие, но для нее, думал я, с ним наверняка  связано  нечто
большее. В конце концов, она ведь была его женой.., она спала с ним.
   Однако Бет держится так, словно мы задумали  всего  лишь  утопить  кошку.
Даже смерть кошки, вероятно, вызвала бы у нее больше эмоций.
   По моей спине снова скользнул холодный палец мертвеца.
   Выйдя из дома, я неприкаянно болтался по саду. Я твердил  себе,  что  это
мой второй шанс удовлетворить свое честолюбие. Я  должен  использовать  его.
Возможно, третьего у меня никогда не будет.
   Вдали от дома я сел на траву, чувствуя, как греют  меня  лучи  солнца,  и
начал размышлять, что я сделаю, когда деньги станут  моими.  Я  был  уверен,
что, как только они попадут мне в руки, никто и ничто  не  удержит  меня  от
восхождения на самый верх.
   Я  закурил  сигарету  и,  откинувшись  на  траву,  пустился  в   приятные
размышления о будущем. Я был все еще погружен в грезы, когда  Бет  крикнула,
что обед готов.
   За едой я начал рассказывать, как мы будем жить вместе, но  Бет  оборвала
меня. Казалось, она мыслями пребывала где-то далеко, ее черные глаза хранили
все то же холодное выражение.
   - Потом, - резко оборвала она меня. - Не хочу говорить об этом сейчас.
   Так что мы доели обед в полном молчании. Убирая посуду, Бет сказала,  что
хочет сварить варенье и, если мне нечем заняться, газон  давно  нуждается  в
стрижке, - таким способом она давала понять, что хочет побыть одна.
   Газонокосилка стояла в  гараже.  "Кадиллак"  я  оставил  на  лужайке  под
деревьями. Через дверь кухни я вышел  в  маленький  тамбур,  сообщающийся  с
гаражом. Я остановился, чтобы осмотреть замок  на  двери  гаража.  Крепежные
винты проржавели - хороший удар ноги мог бы вышибить этот замок.
   Устроено все было так, что, заехав в гараж, следовало запереть его  дверь
изнутри, затем открыть дверь, ведущую на кухню, и потом закрыть ее за собой.
Моей первой мыслью было купить засов, чтобы надежно запереть дверь на кухню,
но я быстро сообразил,  что  новый  засов  вызовет  подозрения.  Сама  дверь
выглядела тяжелой и прочной. Я  прошел  через  гараж  и  осмотрел  замок  на
наружной двери. Он тоже выглядел не слишком надежным.
   Вытащив газонокосилку наружу, я после недолгой возни завел ее.  Разъезжая
взад-вперед по огромному газону, я напряженно размышлял. В  конце  концов  я
пришел к выводу, что два деревянных клинышка будут решением всех проблем.
   В четыре часа я перестал косить газон и поднялся в свою комнату. Я принял
душ и надел чистую рубашку. Запах малинового варенья наполнял весь  дом.  Из
транзисторного  приемника  слышалась  классическая  музыка.  Спустившись  на
кухню, я увидел, что Бет запечатывает крышками добрый десяток банок варенья.
   - Варенья у тебя хватит, чтобы магазин открыть, - сказал я.
   - Мне нравится это делать. - Не взглянув на меня, она  принялась  чистить
большой медный таз, в котором варила ягоды.
   Ее отчужденность начала меня беспокоить.
   - Бет, что-то не так? Она помотала головой:
   - Нет.., просто я привыкла к одиночеству.
   - Но теперь ты не одна.., у тебя есть я. Бет продолжала драить таз.
   - Ты хочешь сказать, что я тебе мешаю? - резко спросил я.
   - Все изменится, когда я уеду из этого дома.
   - Еще как изменится!
   Я подошел к ней и поцеловал сзади в шею. Она  задрожала  и  вырвалась  от
меня.
   - Найди себе какое-нибудь дело, - недовольно сказала она. - Я занята.
   Мне стоило больших усилий не схватить ее в свои объятия. Несколько  минут
я смотрел на ее  очаровательную  продолговатую  спину,  потом  ушел,  сел  в
"кадиллак" и поехал на станцию. Я приехал на  полчаса  раньше  шестичасового
экспресса из Сан-Франциско,  поэтому  купил  газету,  забрался  в  машину  и
попытался отвлечь себя новостями, но мои мысли крутились вокруг Бет.
   В кровати она была вне конкуренции, однако  я  начал  сомневаться  насчет
женитьбы  на  ней.  Я  убедился,  что  характер  у  нее  своенравный  и  она
необщительна; но ведь если я на ней не женюсь, то не смогу получить  деньги.
Я начал понимать, что столкнулся с еще одной проблемой.
   Я настолько погрузился в свои  мысли,  что  не  слышал  прибытия  поезда,
только возгласы расходящихся по машинам пассажиров ворвались в мои уши.
   Маршалл с кейсом в руках спускался с платформы. Я завел машину и подъехал
ему навстречу.
   Он залез в машину, вид у него был трезвый и довольный.
   - День был удачным, Фрэнк? - спросил я, выезжая со стоянки.
   - Да. А ты чем занимался?
   - Постриг газон.
   Он громко рассмея