уть позже одиннадцати часов высокая, прекрасно одетая женщина торопливо спустилась по ступенькам в бункер. Это была миссис Марш Гарланд, жена миллионера, заработавшего деньги на торговле сталью. Ира была предупреждена заранее о ее визите.
     - Она и ее престарелый муж улетают в Нью-Йорк во второй половине дня, - сказал ей охранник. - Они не слабо провели эту ночь в казино. Я думаю, она собирается оставить в нашем банке весь выигрыш. Запомни ее, она очень экстравагантная женщина.
     Ира поднялась, увидев миссис Гарланд.
     - Доброе утро, - вежливо сказала она.
     - Ты ведь дочь Мела, не так ли? - улыбаясь, спросила миссис Гарланд. - Я много слышала о тебе, - она уселась в кресло для посетителей, стоящее возле стола Иры. - Я познакомилась с твоей матерью примерно с год назад, Норена. - Женщина пытливо осмотрела Иру. - Ты очень похожа на нее. Я слышала. Мел намерен жениться. Как ты к этому относишься?
     - Я рада за него, миссис Гарланд.
     - Ты конечно же видела Джу?
     - Разумеется.
     - Она чудесная женщина, не правда ли?
     - Мне она очень нравится.
     - Жаль, что я не встретилась с тобой раньше. В следующем году мы возьмем с собой сына, - она открыла сумочку и вытащила пухлый конверт. - Не будешь ли ты так любезна и не положишь ли это в наш сейф? Вот ключ.
     - Конечно, миссис Гарланд.
     Ира почувствовала, как забилось ее сердце. Она взяла ключ и конверт. Выйдя из-за стола, подошла к сейфу Гарланда, открыла его и, бросив взгляд на содержимое, положила туда конверт. Некоторое время она колебалась, затем сняла отпечаток ключа. Зачем это ей надо? И все же не помешает, если Алджир сделает ей ключ. Это ей даже на руку. Он же не получит эти деньги до понедельника.
     Кроме свежего конверта, в сейфе находилось несколько футляров с драгоценностями и еще штук десять конвертов. Ира закрыла дверь сейфа и заперла его.
     Повернувшись, она вдруг поняла, что миссис Гарланд внимательно наблюдала за ней. Холодок пробежал по спине Иры. А если бы она не положила конверт в сейф? Ведь эта ехидна моментально уличила бы ее в краже!
     - Если ты когда-нибудь будешь в Нью-Йорке, - сказала миссис Гарланд, когда Ира подошла к ней, - обязательно загляни к нам. Я всегда приглашаю твоего отца навестить нас, но он так занят.
     - Спасибо, - Ира пыталась унять дрожь в голосе. - Но, боюсь, это вряд ли возможно, так как я не бываю в Нью-Йорке.
     - Хорошо, но помни о моем приглашении. До свидания, Норена, - и старуха торопливо ушла.
     Во время ланча Ира зашла в кафе, где ее с нетерпением поджидал Алджир.
     - Итак? - требовательно спросил он.
     Она молча передала ему коробочку с оттиском ключа.
     - Кому это принадлежит?
     - Миссис Марш Гарланд.
     - Там есть деньги?
     - Да... Много.
     - О'кей. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет, если ты снова соврала, - сказал он, пряча коробочку в карман. - Тебе вряд ли представится еще один шанс, маленькая стерва... Помни об этом!
     Она повернулась и вышла из кафе. Ира была так занята своими мыслями, что не заметила Джесса Фарра, сидящего за рулем потрепанного "форда" на противоположной стороне улицы. Алджир тоже не обратил никакого внимания на эту машину. Не оглядываясь, он сел в "бьюик" и уехал.
     Выплюнув сигарету, Джесс немедленно устремился за машиной Алджира.

***

     Фред Хесс с блаженством растянулся на золотом песке небольшого уединенного пляжа. Намечался превосходный пикник: теплое солнце и легкий бриз ласкали кожу, волны с ровным рокотом накатывались на песок пляжа.
     Это был его первый свободный уик-энд за месяц работы в полиции, и он решил провести его с женой Марией и сыном Фредом в каком-нибудь таком месте, где можно было бы отдохнуть от людей.
     Он уже почти задремал, как вдруг малыш потянул отца за руку. Хесс любил детей, но иногда ему все же хотелось, чтобы хотя бы на время его оставили в покое. Те короткие часы, когда он бывал дома, он всегда проводил с малышом. Мария была прекрасной матерью, но совершенно невыносимой женой. Она считала своего малыша самым прекрасным ребенком на свете, и, само собой, отец должен был уделять ему максимум времени.
     Минутой раньше Мария вытащила ребенка из воды, где он плескался почти полчаса, и сейчас малыш подыскивал себе другое занятие. Ему очень хотелось поиграть с отцом в мяч.
     На слабые протесты отца никто не обратил внимания. Материнские чувства Марии были гораздо сильнее, и она отпустила в адрес мужа несколько язвительных эпитетов.
     Видя, что отец ленится встать, сын начал закапывать его ноги в песок, совершенно игнорируя протесты. Что за жизнь! Хесс устало закрыл глаза. Господи, так приятно понежиться на солнце, забыв о прокуренном кабинете в полицейском участке! У тебя над ухом не жужжит Бейглер, не слышны звонки телефонов, не надо вежливо отвечать этим идиотам, которые то и дело звонят в полицию по совершенно пустяковым делам: как, например, разыскать сбежавшего пса или "почему не заводится моя машина". И пусть даже кому-то нравится такая работа, но ему лично порой хочется послать ее к черту.
     Сын, видя, что отец не обращает на него внимания, вновь отправился к воде.
     Хесс задремал, но идиллия продолжалась не больше пятнадцати минут. Малыш вернулся и с утроенной энергией вновь принялся закапывать ноги отца. Его возня разбудила Хесса. Мария всячески поощряла действия карапуза, довольная тем, что сын не лезет в воду.
     - Перестань! - проворчал Хесс, обращаясь к сыну.
     Маленький толстенький ребенок имел-таки характер! Его упорство, азарт и энергия были совершенно такими же, как у Хесса. Сын походил на отца как две капли воды. Надув губки, он глянул в сторону матери, которая сидела в тени зонтика.
     - Я хочу закопать папочку, - плаксиво протянул он.
     Мария не отличалась особой красотой, но по твердости характера могла кому угодно дать сто очков вперед. Хесс после десяти лет супружеской жизни потерял всякую надежду исправить ее и перевоспитать.
     - Хорошо, сынок, - сказала Мария. - Но делай это спокойно. Папочка хочет отдохнуть.
     - Эй! - не выдержал Хесс. - Я хочу покинуть это место, так что ни к чему меня закапывать здесь.
     - Но я хочу похоронить тебя, пап! - стоял на своем ребенок.
     - Фред! - Мария была на стороне малыша. - Ты же знаешь, дети любят копаться в песке.
     - Прекрасно! Тогда почему бы не позволить ему закопать тебя? - Фред тоже решил проявить характер.
     - Но я хочу похоронить папу! - захныкал малыш, повышая голос.
     - Вот видишь, дорогой, - с ноткой торжества в голосе сказала Мария, - он хочет похоронить тебя!
     - Я не мертвец! Если он подойдет ко мне, я надеру ему уши!
     - Но послушай, Фред, не будь таким букой. Малыш днями не видит отца. Сделай так, чтобы общение с тобой доставило ему удовольствие. Нет ничего предосудительного в том, что ребенок насыплет на тебя немного песка. Детям нравится это делать.
     - К чертям собачьим то, что нравится детям! Мне это не нравится! - рявкнул Хесс, покраснев от гнева.
     - Фред Хесс! Мне стыдно, что ты используешь подобные выражения в обществе ребенка! - в голосе Марии зазвучал металл.
     - К чертям! К чертям! К чертям! - закричал малыш, бегая взад-вперед, счастливый от того, что папочка вновь оказался неправ, и стремясь извлечь максимальную выгоду из этой победы.
     - Малыш, успокойся, - строго сказала Мария. - Я не хочу слышать подобное и от тебя.
     - Но почему? Папа говорит так, - сказал сын и заговорщицки глянул на отца.
     - Папа больше не будет говорить подобных слов, - заявила Мария.
     - Непослушный старый папочка! Непослушный старый папочка! - запел ребенок, приплясывая на месте. - Он не будет говорить "к чертям собачьим", но как тогда он будет говорить?
     - Вот плоды твоего воспитания! - заявила Мария, сердито глядя на мужа.
     Хесс находил создавшуюся ситуацию забавной, но сдерживался от того, чтобы не расхохотаться.
     - Дети всегда должны чему-то учиться, - назидательно сказал он. - Но все же оставь это занятие, малыш. Я хочу спать.
     - Я хочу закопать тебя, папочка, - в голосе малыша появилась просьба.
     Последовала долгая пауза, в течение которой Мария уничтожительно смотрела на мужа.
     - Если ты не хочешь ссоры, Фред, то лучше тебе позволить ребенку сделать то, что он хочет. Ты же его знаешь. Он так ждал этого дня.
     - Я хочу похоронить папочку! - триумфально запищал малыш, предвкушая скорую победу.
     - Не лучше ли мне отшлепать его? - кровожадно спросил Хесс. - Или надрать уши? Да, видимо, так и придется поступить.
     - Фред Хесс! - ужасным голосом произнесла Мария.
     Хесс пожал плечами.
     - О'кей, не будем обсуждать эту тему.
     Малыш, который отлично знал, что в обществе матери он находится в полной безопасности, поскольку она всегда принимает его сторону, начал приближаться к отцу с явным намерением приступить к акту похорон.
     - О'кей, малыш, - миролюбиво сказал Хесс. - Позволь я тебе кое-что расскажу.
     Ребенок остановился, заинтересованно глядя на отца.
     - Что именно?
     - Видишь вон ту большую песчаную дюну... самую большую? - сказал Хесс, указывая на высокий песчаный холм примерно в ста ярдах от них.
     - Да.
     - Я расскажу тебе кое-что, но вначале ты должен пообещать мне никому не говорить об этом. Это очень большой секрет.
     Малыш весь превратился в слух.
     - Что за секрет?
     Хесс поманил его пальцем.
     - Подойди ближе. Я не хочу, чтобы наша тайна стала кому-то известной.
     Заинтригованный малыш подошел к отцу и опустился на колени рядом с ним. Искушение было слишком велико. Понизив голос, Хесс сказал:
     - Там спал старик прошлой ночью. Это прекрасный дедушка. Он любит детей. Он принес с собой много пирожков с мясом, чтобы раздать их детям.
     (Если и было что-то, что особенно любил малыш, так это пирожки с мясом, и Хесс отлично знал это. Лицо мальчика просияло.)
     - И что случилось потом? - спросил он, пристально рассматривая песчаную дюну.
     - Он там лежит, - сказал Хесс. - Справа, под той большой песчаной дюной. Он уснул, а ветер дул и дул, и песок полностью засыпал его... и все его пирожки. Иди и откопай его.
     - Но пирожки все еще там?
     - Конечно. Прекрасные большие пирожки, поджаренные на масле.
     Хесс вдруг почувствовал, что проголодался, и пожалел, что Мария не прихватила с собой несколько пирожков.
     - Ух ты! - глаза малыша распахнулись от удивления. - Но как там старик... он не умер... в песке?
     - С ним все в порядке. Он будет рад, если ты откопаешь его. За это он отдаст тебе все пирожки. Иди и сам убедишься.
     Малыш заколебался. Что-то здесь было не так. А вдруг отец разыгрывает его?
     - А ты не пойдешь со мной, папочка, чтобы помочь? - спросил он.
     - Я бы, конечно, пошел, - сказал Хесс, делая попытку приподняться. - Но если я помогу тебе, то старик все пирожки отдаст мне, так как это я откопаю его.
     Малыш нахмурился.
     - Но я не понимаю, почему.
     - Это же так очевидно. Я больше тебя и более голоден.
     Малыш в нерешительности почесал подбородок.
     - В таком случае я откопаю его сам.
     Поднявшись, мальчик побежал к дюне.
     - Мне стыдно за тебя! - сказала Мария, пытаясь сохранить строгие нотки в голосе. - Так врать ребенку! Я посмотрю, как ты будешь извиняться, когда он не найдет там никаких пирожков.
     Хесс улыбнулся, устраиваясь поудобнее.
     - К тому времени, когда ему надоест искать, нам уже надо будет возвращаться домой, - сказал он. - Я еще вздремну немножко.
     Он глянул в сторону суетливо копошащегося сына, улыбнулся и закрыл глаза.
     Однако подремать ему удалось не более десяти минут. Со стороны дюны раздался взволнованный крик мальчика. Малыш приплясывал на месте и верещал.
     - Пап! Быстрее сюда! - кричал он. - Это не старик!.. Это женщина, и она воняет!

***

     Доктор Ловис большими шагами пересек пляж, направляясь к дюне. Полицейский фотограф уже закончил работу.
     Террел, Бейглер и Хесс стояли вблизи высокой дюны, в то время как полицейские осторожно извлекали тело женщины, обнаруженное малышом в песке.
     - Она в вашем распоряжении, - сказал Террел подошедшему Ловису. - Работы вы должны проделать быстро. Мне нужен подробный отчет.
     Ловис кивнул и наклонился над телом. Хесс хмыкнул:
     - Знаете, из моего малыша получится прекрасный полицейский. Это же надо - обладать таким чутьем!
     - Поживем - увидим, - улыбнулся Бейглер.
     - Ха! Уж за этим я прослежу, - пообещал донельзя довольный Хесс.
     - О'кей, парни, - сказал Террел. - Пора уходить. Нужно расспросить как можно больше людей, отдыхавших здесь, Фред. Любой факт может натолкнуть нас на верный след.
     Хесс кивнул и торопливо пошел вдоль пляжа.
     - Труп опознать практически невозможно, - сказал Бейглер. - Убийца снял всю одежду и, скорее всего, зарыл где-нибудь поблизости.
     - Нет ли сведений о пропаже девушки в интервале шести недель? - спросил Террел.
     - В нашем районе подобного не было.
     - Что ж, возвратимся в комиссариат и подождем заключения дока. Завтра необходимо сообщить ее описание журналистам и сделать объявление по радио и телевидению. Займись этим.
     - О'кей, - Бейглер осмотрел пустынный пляж. - Это мало что может нам дать. Нет надежды найти хоть какие-то следы. Скорее всего, ее привезли на машине. Песок скрыл все следы.
     Террел кивнул.
     - Да, но зачем понадобилось снимать с нее всю одежду? Что-то в этом кроется очень странное.
     Карета "Скорой помощи" проехала по пыльной дороге и остановилась рядом с полицейской машиной. Хесс, связавшись по рации с полицейским участком, присоединился к санитарам.
     - Мои ребята просеют здесь весь песок. Не может быть, чтобы мы чего-нибудь да не нашли.
     Санитары терпеливо ждали, пока доктор Ловис проводил осмотр тела. Затем завернули тело в простыню, внесли в машину и тут же уехали.
     Террел и Бейглер подошли к доктору, который закрывал свой саквояж.
     - Итак, док?
     - Убийство... ее задушили, - брезгливо сказал Ловис. - Она умерла примерно шесть недель назад. Она долго сопротивлялась. На левой щеке кровоподтеки. Это был сильный мужчина. Возможно, я узнаю еще что-то, когда тщательно исследую тело в морге.
     - Ее изнасиловали? - спросил Террел.
     - Нет.
     Террел и Бейглер обменялись взглядами, затем Террел пожал плечами. Нужно было искать мотив убийства.
     - Сколько ей было лет?
     - Между семнадцатью и девятнадцатью.
     - Никаких особых примет?
     - Нет.
     - Это была натуральная блондинка?
     - Да.
     - О'кей, док, я жду вашего письменного заключения. Она случайно не была беременна? - Террел все еще не терял надежды обнаружить мотив преступления.
     - Она была девственница.
     Кивнув, Ловис медленно пошел по пляжу в направлении своей машины.
     - О'кей, поехали, - сказал Террел. - Запросим Майами, не пропадала ли там девушка ее возраста. Если ответ будет отрицательный, раскинем сеть пошире. Это уже работа средств массовой информации. Я хочу, чтобы этот случай был максимально освещен в прессе. Как я догадываюсь, самое важное заключается в том, чтобы опознать тело.
     Когда Бейглер ушел, к Террелу подошел Хесс.
     - Ничего, Фред?
     - Она была убита не здесь, - сказал Хесс. - Я тщательно изучил песок и дорогу. У нее должна была идти кровь из носа и рта, но здесь нет никаких следов крови. Как только прибудут мои ребята, мы тщательно исследуем дорогу вплоть до магистрали. Может быть, что-нибудь обнаружим.
     - Мы вряд ли что успеем сделать сегодня, - сказал Террел, глядя на быстро темнеющее небо. - Еще час, и будет темно. Я уезжаю в комиссариат.
     Четыре часа спустя, сидя в кабинете, Террел звонил своей жене, Кэролайн.
     - Я приду сегодня немного позже, дорогая, - сказал он. - Может быть, через пару часов, - он коротко рассказал о своей находке на пляже. - Не волнуйся.
     - Хорошо, Фрэнк, - сказала Кэролайн. - Я займусь чем-нибудь до твоего прихода. Уже известно, кто эта девушка?
     - В том-то и проблема. Пока нам ничего не известно.
     Вошел Бейглер, и Террел вопросительно глянул на него. Тот отрицательно покачал головой.
     - Хорошо, не скучай, дорогая. Посмотри какую-нибудь программу по телевидению, - он положил трубку.
     - Ничего? - спросил он Бейглера.
     - Абсолютно. Ни в Майами, ни в Джексонвилле девушки не исчезали. Заключение доктора уже имеется?
     - Да. Вот оно, - Террел указал на несколько машинописных листков, лежащих на столе. - Ничего, за что можно было бы зацепиться. Здесь все странно. Убийца - сильный мужчина. Он буквально раздавил шейные позвонки. В результате сильного удара сломан нос. Шрамов нет... родимых пятен нет. По всему видно, что девушка - из обеспеченной семьи. Ногти и волосы в идеальном состоянии, она за ними тщательно следила.
     - А зубы?
     - Тоже не за что зацепиться. Превосходные. Никакой врач-дантист их не касался.
     Бейглер налил из термоса на столе чашку кофе.
     - Какие новости у Хесса? - поинтересовался Террел, наливая кофе себе.
     - Он все еще там. Распорядился вызвать бригаду, вооруженную мощными прожекторами, - Бейглер улыбнулся. - Ты же знаешь Фреда. Если совершено убийство, он будет рыть землю до тех пор, пока что-нибудь не найдет.
     - Да уж. - Террел пододвинул к себе заключение Ловиса и вновь принялся читать его.
     Бейглер допил кофе, закурил сигарету и неподвижным взглядом уставился в стену.
     - Здесь есть одна интересная деталь, - Террел взглянул на Бейглера поверх листа бумаги. - Она была убита через час после завтрака. Итак, ее убили днем.
     Бейглер нахмурился.
     Что она могла делать там в такое время?
     - А, может быть, это был поздний ужин, а не поздний завтрак?
     Бейглер пожал плечами.
     - Кто может это знать, шеф? Хорошо, я буду в своем кабинете.
     Террел задумался. Он прокручивал в голове одну версию за другой, но ничего конкретного на ум не приходило. Наконец, так и не придя ни к какому решению, Террел поднялся и прошел в комнату, где работали детективы.
     Бейглер читал чей-то рапорт, Лепски стучал на пишущей машинке, Якоби разговаривал по телефону. Было 21.05 вечера. Трое мужчин с надеждой посмотрели на Террела.
     - Мне нужно забежать домой, - сказал Бейглер. - Но я вернусь через пару часов. Затем вы сможете уйти. Вряд ли мы что-либо узнаем этой ночью. Мы сможем дать информацию журналистам лишь завтра утром. Кто-то же должен знать убитую. Но шесть недель - достаточно долгий срок.
     Едва он повернулся к двери, как она открылась, и на пороге появился Хесс. Его толстое лицо сияло, в глазах светилось торжество.
     - Я нашел место, где ее пристукнули, шеф, - сообщил он. - И, кроме того, нашел кое-что еще, - он положил на стол Бейглера расплющенную оправу очков и осколки стекла. - Я нашел это в трех футах от того места, где она умерла.
     Бейглер принялся изучать осколки стекла. Лепски присоединился к нему.
     - Прекрасная работа, Фред, - сказал Террел, присаживаясь на краешек стола и беря в руки оправу.
     - Мы прочесали все холмы, - сказал Хесс. - С помощью прожекторов это было достаточно легко. Слава Богу, не было дождей. Случайно мы обнаружили узкую тропу, которая ведет к магистрали 4"А", почти в самом конце тропинки была примята трава. Там явно кто-то с кем-то боролся. Недалеко от этого места, за большим валуном, мы обнаружили отличный отпечаток мужского ботинка. Джек сделал гипсовый слепок. Похоже, убийца ждал свою жертву за камнем и, как только увидел, набросился на нее. Его первый удар, скорее всего, пришелся по носу и разбил очки.
     - Ну что же, это хорошо. Лепски, спустись вниз и немедленно вызови лаборанта. Нужно провести тщательное исследование осколков стекол. - Он глянул на Хесса: - Ты собрал все осколки, Фред?
     - Да, шеф, - Хесс вынул из кармана конверт и положил на стол.
     - Я буду в своем кабинете, - сказал Террел, с сожалением думая о том, что он не скоро вернется домой. - Подготовь свой рапорт, Фред, как можно быстрее.
     Зайдя в кабин