бы  ввести  этот  элемент  в
повествование. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы это было научно подтверждено
фактами. Естественно, что за визит я заплачу вам.
   - Я очень занятой человек, мистер Феллоуз...  однако,  попытаюсь  уделить
вам немного времени, скажем, сегодня в двадцать один час.
   - Отлично, доктор, благодарю вас. Обязательно буду.
   Мы одновременно повесили трубки, и прежние  мысли  вновь  овладели  мною.
Дважды во время наших разговоров Вал упоминала имена Трильби и Свенгали. Она
говорила:
   "Я - ТРИЛЬБИ, А ОН - СВЕНГАЛИ".
   Кто же это такие? Возможно, что  это  литературные  герои,  и  существует
роман с таким названием. Я смутно припоминал, что о чем-то подобном  слышал,
но никогда не читал. Может быть, в этой книге была разгадка тех таинственных
событий, свидетелем Которых я стал? Возможно, в  городской  библиотеке  есть
эта книга.
   Я посмотрел на часы. Было только семь  часов  вечера,  и  я  решил  перед
визитом к доктору заскочить в городскую библиотеку.
   Выйдя в коридор, я столкнулся с миссис Клеменс.
   - О мистер Берди! Как хорошо, что я вас встретила.
   Я боялась, что вы уже ушли. Миссис Видаль просила вас зайти  к  ней.  Она
беспокоится, все ли сделано для поездки мистера Видаля в Ливию. Она сказала,
что не уснет, пока вы ее не успокоите.
   Я вздрогнул. Вал знала, что этот маршрут был уже оформлен.
   Это был предлог для миссис Клеменс, чтобы увидеть меня.
   - Может быть, пройдете со мной, мистер Верди?
   По дороге в комнату Вал она добавила:
   - Только не задерживайтесь долго, ей нужен покой.
   - Я зайду всего лишь на несколько минут.
   Возле комнаты она  остановилась,  тихонько  постучала  и  открыла  дверь,
пропуская меня вперед.
   Вал лежала на широкой двуспальной кровати.  Вечернее  солнце  отбрасывало
длинные тени  на  пол.  В  комнате  было  прохладно.  Только  темные  глаза,
излучавшие беспокойство, выделялись на  белом,  как  мел,  лице.  Я  схватил
протянутые ко мне руки. Они были холодны и сухи.
   - Как ты себя чувствуешь, дорогая? - спросил я негромко.
   - Я так рада, что ты пришел. Что со мной случилось?
   Я только помню, что сидела за столом, а потом вдруг оказалась в постели -
Как это произошло?
   Итак, Дайер не солгал. Он говорил мне, что она ничего не  помнила,  когда
выходила из транса. Рассказать ей все?
   Глядя  на  ее  испуганное  белое  лицо  и  чувствуя  ее  дрожь,  я  решил
промолчать.
   - Не знаю. Вал, в тот момент я был  чем-то  занят  и  не  видел  тебя.  Я
услышал только падение. Должно быть, обморок.
   - У меня не бывает обмороков, но такое со мной случалось и раньше. Как-то
я читала книгу в гостиной, а потом вдруг оказалась в постели. Так  случалось
семь или восемь раз. Я считала.
   В глазах ее светился ужас, когда она посмотрела на меня.
   - Это все он. Я знаю, это он.
   Теперь я больше не сомневался и верил всему, что она говорила.  Это  была
не истерика. Она была под влиянием Видаля.
   - Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты теперь не одна. Вал, я с тобой.
   - Ты ничего не сможешь сделать, он - дьявол.
   - Ты ошибаешься. У меня есть даже план.
   - Прости меня. Клей. Как ты себя чувствуешь? Как справляешься с  работой?
Тебе прислали машинистку?
   - Прислали какую-то девушку.
   Снаружи послышались шаги, затем  послышался  стук  в  дверь  и,  наконец,
появилась миссис Клеменс.
   - Миссис Видаль,  пора  принимать  лекарство.  Мистер  Верди,  вам  нужно
уходить.
   - Сейчас ухожу, - и, обратившись  к  Вал,  добавил:  -  Не  беспокойтесь,
миссис Видаль, все будет сделано вовремя.
   Я вышел в коридор и направился к лестнице. Передо  мной  все  еще  стояло
осунувшееся и заострившееся лицо Вал.
   Чтобы  добраться  до  городской  библиотеки,   мне   понадобилось   всего
пятнадцать минут. Навстречу мне поднялась улыбающаяся заведующая, с  которой
я был немного знаком, так как уже не раз брал у нее книги.
   - Здравствуйте, мистер Верди. Что вы хотите почитать?
   Я  оглядел  длинные  ряды  полок  и  сел.  За  столами  сидело  несколько
студентов.
   - Скажите, пожалуйста, существует ли книга с  названием  "Трильби!  "?  -
спросил я.
   Подумав немного, она кивнула.
   - Даже две и обе с таким названием. Одна написана в  1883  году  Чарльзом
Нодлергом, другая Джорджем Демурье в 1885 году.  Вас,  наверное,  интересует
вторая книга: ее спрашивают чаще. Она с  мистикой.  В  ней  проводятся  идеи
Меслера, связанные с гипнозом.
   Я вздрогнул и посмотрел на нее:
   - Да, по-видимому, мне нужна именно вторая  книга,  Демурье.  Я  могу  ее
взять с собой?
   - К сожалению, ее сейчас нет. На  этой  неделе  этой  книгой  уже  дважды
интересовались.
   Я был разочарован.
   - А вы сами ее читали? - спросил я.
   - Конечно, мистер Верди, и не один раз.
   - Там есть действующее лицо по имени Свенгали?
   - Да. Один из главных героев. Благодаря именно этому образу,  книга  была
воспринята как сенсация.
   - Почему? Может быть, вы мне вкратце расскажете содержание книги?
   - Только очень кратко. Свенгали - венгерский музыкант, встречает  молодую
девушку Трильби, которая едва сводит концы с  концами.  Автор  описывает  ее
очень красивой, с  великолепной  фигурой  и  ангельским  лицом.  Свенгали  -
гипнотизер, и под действием гипноза он обучает Трильби пению. У нее  нет  ни
голоса, ни слуха, но его влияние на  нее  так  велико,  что  она  становится
величайшей певицей. Императоры, герцоги, князья считают за  счастье  слушать
ее голос. Свенгали становится сказочно  богат,  эксплуатируя  ее  голос.  Но
однажды,  когда  Трильби  выступала  в   Лондоне   перед   аристократической
аудиторией, Свенгали, сидевший в ложе, вдруг умирает от сердечного приступа.
Утратив его чудесное влияние, Трильби теряет голос и умирает в нищете. Вот и
все, мистер Верди. Это, конечно,  мелодрама,  но  в  свое  время  роман  был
необычайно популярен.
   Я слушал ее рассказ с напряженным вниманием.
   - А вы не помните, кто интересовался этой книгой.
   - Один мужчина и одна женщина. Я их не знаю. Женщина была очень красива и
элегантно одета. Она брюнетка с большими голубыми глазами.  Она  была  очень
взволнована.
   "Вал! Это была она", - подумал я.
   - Спасибо, - сказал я, поднимаясь. - Я вам очень признателен.
   Подходя к машине, я посмотрел на часы: было 19.45. Не было  смысла  ехать
домой, а затем возвращаться в Уэст Пальм  Бич,  и  я  завернул  к  ресторану
Джонсона. Отыскав свободный столик в  углу,  вдали  от  шумных  туристов,  я
заказал сандвич и пошел звонить Роде.
   - Дорогая! Я задержусь, - сказал я, когда она  сняла  трубку.  -  Вернусь
часов в десять.
   - Так будет продолжаться все время? - спросила она резко.
   - Надеюсь, что нет. Как ты себя чувствуешь?
   - Нормально. Ты еще злишься на меня за вчерашнее?
   - Я все забыл. Я же тебе сказал.
   - Извиняюсь еще раз, а щека продолжает болеть.
   - Прости.
   - Ладно. Я сейчас спущусь вниз и куплю что-нибудь поесть.
   - Хорошо. Пока, дорогая, - и я повесил трубку.
   Что за дурацкий разговор, подумал я, возвращаясь к  своему  столику.  Там
меня уже поджидал заказанный сандвич. Разделываясь с ним,  я  не  переставал
думать, о чем буду говорить с доктором Раппаком.
   Улица, на которой жил доктор, была длинной и  узкой.  С  двух  ее  сторон
гнездились небольшие обшарпанные бунгало с хилыми садиками, отделенными друг
от друга полуразвалившимися заборами. На тротуаре  и  на  балкончиках  своих
неприятных  жилищ  сидели  пуэрториканцы,  мексиканцы  и   другие   цветные.
Некоторые играли на гитарах и что-то напевали, другие играли в карты. Тут же
находились и женщины с  неприкрытыми  прелестями.  Ничуть  не  стыдясь,  они
кормили детей.
   Пока  я  медленно  проезжал  по  улице,  отыскивая  дом  1141,  множество
любопытных, враждебных и безразличных глаз следили за мной.
   Нужный дом находился в самом конце улицы. Некогда белое здание  посерело,
штукатурка облупилась, дорожка  к  дому  совсем  заросла  сорняками  и  была
завалена  пустыми  консервными  банками  и   кожурой   от   фруктов.   Более
неприглядного вида трудно было себе представить.  В  мрачных  окнах  темнели
грязные занавески. Неужели это был дом доктора Раппака?
   Выйдя из машины и легко открыв калитку, я зашагал к дому, поднялся на три
ступеньки и остановился. Ни звонка,  ни  молотка  не  было  и  мне  пришлось
постучать кулаком. Внутри дома послышались шаги, и  высокий,  худой  негр  с
гривой седых волос показался в проеме открытой двери. Он был очень стар. Ему
можно было дать на вид лет восемьдесят пять - восемьдесят шесть. Глядя в его
проницательные глаза, я испытал непреодолимую силу.
   - Мистер Феллоуз?
   Я тотчас узнал его глубокий, густой голос.
   - Да, это я. А вы доктор Раппак?
   - Да, входите. Я вижу, как мои дети удивлены вашим появлением. А  что  им
еще остается, кроме любопытства?
   Он провел меня в мрачную,  неприбранную  комнату,  в  которой  было  лишь
несколько самых необходимых вещей.
   - Это моя приемная, мистер Феллоуз, - сказал он, усаживаясь за письменный
стол. - Садитесь на кушетку.
   Немного смутившись, я опустился на диванчик, и тут же  сломанная  пружина
больно стукнула меня по бедру. Как мог этот полубелый,  получерный  человек,
живущий в такой вопиющей нищете,  дружить  с  элегантным  Верноном  Дайером?
Неужели он действительно мог быть неврологом?
   - Я вижу, вы озадачены, мистер Феллоуз. Это вполне понятно. Попробую  вам
объяснить... Если бы я не жил в таких  условиях,  мои  больные  дети,  -  он
кивнул в сторону окна, - не приходили бы ко мне.  А  они  нуждаются  в  моей
помощи. Визит ко мне им обходится всего лишь в двадцать пять  центов.  -  Он
улыбнулся, обнажив ряд желтых зубов. - Я уже отошел от большой  практики,  а
раньше у меня была своя клиника. Теперь я стар и не нуждаюсь в деньгах.  Моя
цель - помогать этим больным заблудшим детям.
   - Честь и уважение вам, доктор, - сказал я растроганно.
   - А вот этого как раз мне и не надо. Я могу уделить вам  двадцать  минут,
мистер Феллоуз. Что вас интересует?
   Когда в ресторане я придумывал легенду, то ничуть не сомневался,  что  он
примет ее.
   - Как я уже объяснил вам по телефону, я пишу роман.
   Ситуация такая:  мужчина  по  имени  Доукс  обладает  силой  гипноза.  Он
работает в ночном клубе. Как-то в  клуб  приходит  компания  молодых  людей,
чтобы повеселиться. С ними была  девушка,  назовем  ее  Мери.  Подстрекаемая
друзьями. Мери разрешает загипнотизировать себя и выполняет в этом состоянии
разные  приказы  Доукса.  Девушка  понравилась  гипнотизеру,  и  он   решает
соблазнить ее. Не буду  обременять  вас  многочисленными  деталями,  доктор,
скажу только, что Доукс узнает, где живет Мери, приходит  к  ней  и  щелчком
двух пальцев  вводит  ее  в  транс.  В  этом  состоянии  он  ею  овладевает.
Проснувшись на следующее утро, она ничего не  помнит  из  того,  что  с  нею
случилось. Доукс же часто посещает ее  и  каждый  раз,  вводя  ее  в  транс,
овладевает ею. Она даже не подозревает, что  с  нею  происходит.  Таково,  в
основном, содержание романа. Теперь я хотел бы узнать, возможно ли это,  что
я вам рассказал?
   Старые черные глаза внимательно изучали меня.
   - Видите ли, мистер  Феллоуз,  откровенно  говоря,  мысль  эта  не  нова.
Ситуация, которую вы здесь обрисовали, случилась еще в восемнадцатом веке  с
одной французской графиней, которая была изнасилована под гипнозом одним  из
учеников Калиостро, который был величайшим магом.
   Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.
   - Значит, такое может случиться?
   - Вполне.
   - Но, доктор, я слышал, что ни одного человека  нельзя  заставить  делать
под гипнозом того, что ему противно, чего он не хочет. Если это верно, то ни
одну женщину нельзя изнасиловать без ее на то желания под влиянием гипноза.
   - В большинстве случаев это так, мистер Феллоуз, но не во  всех  случаях.
Многое все же зависит от  силы  гипнотизера  и  объекта.  Здесь  есть  много
индивидуального.  У  одних  большая  сила  сопротивления,  у   других   сила
сопротивления меньше. Говорят, например,  что  Распутин  тоже  обладал  этой
совратительной силой и, наверняка, Калиостро.
   Теперь  я  уже  чувствовал  себя  так  гадко,  что  поторопился  поскорее
закончить свою беседу.
   - Еще один вопрос, доктор. Если  Мери  покинет  город,  сможет  ли  Доукс
оказывать на нее свое влияние? Имеет ли значение расстояние?
   - Опять же, все будет зависеть от его силы.  Если  она  значительна,  то,
даже покинув страну, она будет испытывать его влияние.
   - И это научно обосновано?
   - Все факты, мистер Феллоуз, которые я вам изложил, научно обоснованны. У
меня есть ряд пациентов, которые давно переехали в другие места. И я до  сих
пор с ними поддерживаю связь. Они мне пишут или  звонят  по  телефону,  и  я
часто снимаю их беспокойство и разного рода отклонения гипнозом.
   Все, что рассказал мне доктор,  подтверждало  слова  Вал.  Мною  овладело
отчаяние.
   - Но как же все-таки Мери сможет избавиться от влияния Доукса?  Для  меня
это важно знать, чтобы связать воедино канву романа.
   - Это невозможно, мистер Феллоуз. Вы создали ситуацию, в которой  увязли.
Гипноз в руках дилетантов очень опасен и разрушителен.  Ваша  героиня  будет
находиться под влиянием Доукса до тех пор, пока он сам не захочет освободить
ее или вплоть до его смерти.
   - Ну, а если она попадет к специалисту,  подобному  вам?  В  этом  случае
можно противодействовать влиянию Доукса?
   Он покачал головой.
   - Боюсь, что нет. Да этого и не следует делать. Лично я бы не  стал.  Это
нереально. Контрвлияние, направленное на объект гипноза, привело бы  лишь  к
серьезному нарушению ее умственной деятельности, а, может быть, и к  полному
ее разрушению. Это очень опасная попытка. Она могла бы оказаться роковой.
   Я вынул носовой платок и вытер вспотевшее лицо.
   - Итак, единственным решением было бы убедить Доукса отпустить ее?
   - Да, или неожиданная смерть гипнотизера. Есть такая книга "Трильби"...
   - Я знаю ее.  Там  Свенгали  умирает,  и  Трильби,  освобождаясь  от  его
влияния, теряет голос.
   - Совершенно верно, мистер Феллоуз.
   - Мне бы очень не хотелось так решать конфликт в моей книге.
   Он приподнял свои старые плечи и взглянул на часы.
   - Ну, что же. Если его нельзя убедить отпустить жертву,  тогда  пусть  он
погибнет, ну, скажем, в автомобильной  катастрофе  или  как-нибудь  еще.  Не
сомневаюсь, что у вас хватит на это фантазии, мистер Феллоуз, раз вы  сумели
создать такую феерическую ситуацию. - Он улыбнулся. - Если это детектив,  то
героиня могла бы и сама его убить, узнав обо всем.
 
 
   ГЛАВА 7
 
   Итак,  доктор  Раппак,  предположим,  что  мы  еще  не  закончили  нашего
разговора,  хотя  я  уже  и  заплатил  вам  за  визит  пятьдесят   долларов,
распрощался  с  вами  и  уехал,  преследуемый  любопытными  и  недоверчивыми
взглядами ваших детей.
   Я выбрал уединенное местечко на побережье, где и остановил  свою  машину.
Здесь нас могут подслушать только молчаливые кипарисы и пальмы. Прежде всего
благодарю вас за консультацию, доктор. Вы сказали, что  берете  с  пациентов
двадцать пять центов за визит. Похвальная умеренность. Тем более, вам нечего
жалеть потерянного времени: своими  пятьюдесятью  долларами  я  -  возместил
многих из ваших детей. Вы подтвердили то, что во  мне  вызревало,  а  теперь
окончательно созрело. Есть только одно  решение  для  спасения  Вал,  и  оно
совпадает с ее словами: "ПОКА  ОН  ЖИВ,  Я  НИКОГДА  НЕ  ОСВОБОЖУСЬ  ОТ  ЕГО
ВЛИЯНИЯ".
   Теперь я убежден, что она может освободиться от пут Видаля  только  после
его смерти. Если посмотреть на него, то  трудно  себе  представить,  что  он
может скоро умереть собственной смертью.
   Он в самом, расцвете сил, полон энергии, не курит, не пьет, очень  следит
за собой и, тем не менее, только его смерть спасет  Вал,  Вы  сами  сказали,
доктор:
   "Если это детектив, то героиня могла бы  и  сама  убить  его,  узнав  обо
всем."
   Горячий ветер врывался через открытое окно машины, но я похолодел от этой
мысли.
   Намек очень ценный, доктор, но  неверный...  скажем,  не  совсем  верный.
Ценный потому, что  я  никогда  серьезно  не  помышлял  об  убийстве.  Чтобы
объяснить  вам,  что  ваше  допущение  о  возможности  убийства  Видаля  его
собственной женой неверно, я должен признаться, что значит для меня Вал. Вал
значит для меня больше, чем жизнь. И это не громкая фраза - это факт.
   Я не прекращал любить Вал все эти шесть лет. Убийство - вещь рискованная,
и я не позволю, чтобы она брала его на себя. Я должен ей  помочь.  Я  возьму
весь риск на себя.
   Но смогу ли я совершить убийство?
   Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте повнимательней  взглянем  еще
раз на Видаля, доктор Раппак. Я не верю ни в каких дьяволов.  Но,  если  они
существуют, то Видаль может быть одним из них. Вал, во всяком случае, в этом
уверена.  Человек,  который   может   насиловать   женщину,   предварительно
загипнотизировав ее, который разрушает  ее  психику,  подрывая,  тем  самым,
здоровье, доводит до отчаяния, использует какие-то мистические приемы, вроде
щелчка пальцами, вызывающими припадки и полные провалы памяти -  если  и  не
сам дьявол, то, по меньшей мере, с дьявольским складом ума.  Вы  можете  мне
возразить, что таких людей немало и что это дело полиции и суда  разбираться
с ними.
   Но я, конечно, не пойду в полицию,  и  вы  это  прекрасно  понимаете.  Вы
знаете не хуже меня, что полиция не примет всерьез  всего  этого,  увидев  в
моем поступке лишь проснувшуюся зависть к могущественному  и  преуспевающему
магнату.
   Я еще, правда, не ответил на ваш вопрос:  способен  ли  я  убить  Видаля?
Откровенно говоря, сидя  здесь  в  своей  машине  под  пальмами,  обдуваемый
приятным ветерком, глядя на отдаленные огни Парадиз-Сити,  я  чувствую,  что
эта мысль не бросает меня в дрожь. Возможно потому, что это пока всего  лишь
мысль. Теперь  я  твердо  уверен  в  том,  что  убийство  Видаля  не  только
единственное решение проблемы, но и правильное. Убив его, мы с Вал, наконец,
разорвали бы цепи, которыми он сковал ее шесть лет тому назад.
   Если бы не он, мы могли бы уже много лет быть женатыми и жить  счастливо.
Я, правда, женат, но что это за брак? Даже Рода это понимает.
   Вы думаете, что я буду испытывать угрызения совести всю свою жизнь  после
убийства Видаля? Не думаю.
   И опять я слышу ваш вопрос: способен ли я совершить убийство? И  опять  я
отвечаю - не знаю! Мысленно я могу это сделать, могу составить план убийства
такой, чтобы мы с Вал остались вне подозрений, смогу, как мне кажется, жить,
не терзаясь сомнениями. Но это только голые  рассуждения.  А  если  настанет
момент действовать?
   Теплые капли начавшегося дождя, подгоняемые  ветром,  проникли  в  машину
через открытое окно. Это вернуло меня к  действительности,  вырвав  из  мира
раздумий.
   Порыв сильного ветра зашатал величественные стволы пальм, стало  закипать
море. Тяжелые, темные массы  облаков  сразу  же  заволокли  луну.  Сверкнула
молния, разорвавшая небо надвое, и оглушительный удар грома потряс весь этот
темный сгустившийся хаос.
   Дождь стал стремительно нарастать. Небо разверзлось,  и  плотный  занавес
дождя небывалой силы мгновенно все поглотил.
   Я закрыл окно, включил дворники и завел мотор.
   Впереди еще было много времени на  обдумывание:  Видаля  не  будет  целых
шесть дней.
   Сквозь непроницаемую пелену дождя я мчался домой.
   В течение последующих двух дней дождь лил не переставая.
   Метеослужба  сообщила,  что  в  Вест-Индии  сформировался  мощный   поток
урагана, приближение и  прохождение  которого  будет  сопровождаться  ветром
огромной силы и непрекращающимися ливнями. Направление движения урагана пока
что точно не называлось. Он мог миновать нас, но мы могли оказаться и в зоне
его разрушительного действия.
   Два дня я не имел о Вал  никаких  сведений.  Расспросить