ешить до моего отъезда.
     Это произошло на шестую ночь нашего  пребывания  в  хижине.  Мы  сидели
перед горящим камином и слушали  по  радио  Боба  Хоупа.  Веда  штопала  мою
куртку, а я делал для  нее  вешалку.  Типичная  семейная  сцена.  Я  смеялся
фривольным шуткам Боба, когда случайно брошенный взгляд назад заставил  меня
оцепенеть. Смех застрял у меня в горле. Веда выпрямилась и  взглянула  через
плечо.
     Он стоял на  пороге  с  печальным  выражением  влажных  глаз.  Нос  его
казался еще более скошенным, на губах застыла жалкая улыбка.
     - Хорошо, - сказал он. - Прямо семейная идиллия. Я так и думал, что  вы
вместе. Видел ее в Альтадене, когда она смотрела на меня через витрину.  Мне
пришлось попотеть, разыскивая вас.
     - Хэлло, Макс, - приветствовал я его.
     - Не хочет ли она прогуляться перед сном? - сухо спросил он,  заходя  в
хижину и прикрывая за собой дверь. И тогда я увидел, что он  держит  в  руке
кольт сорок пятого калибра...


ГЛАВА 13

     Чайник закипел, и пар, выходя из носика, тихо и протяжно сипел.  Крышка
чайника приподнималась и падала со звуком "клик-клак". Веда сняла  чайник  с
огня, затем села и снова принялась за шитье. Ни один мускул не  дернулся  на
ее лице, лишь чуть приподнялся уголок рта.  Она  и  вида  не  показала,  что
знает Макса.
     - Тебе лучше положить нож, - заметил Макс,  обращаясь  ко  мне.  -  Еще
порежешься, ненароком.
     Я совершенно забыл, что все еще держу нож в руке. Допускаю, что мог  бы
метнуть в него нож, но у меня не было сноровки в  подобном  деле.  Я  бросил
нож на пол.
     - Не думаю, чтобы вы были особенно счастливы,  увидев  меня,  -  сказал
Макс. - Там, где двоим хорошо, третий - лишний.
     - Ты прав, - сказал я, переводя дыхание.
     - Я сказал себе, что неплохо было бы  повидать  вас,  но  не  собираюсь
слишком долго пользоваться вашим гостеприимством.
     - Это хорошо, лишнего места у нас немного.
     Он взглянул на Веду и иронически улыбнулся.
     - Не думаю, что стоит говорить об этом. Девушка вряд ли захочет  видеть
здесь еще одного мужчину.
     - Это верно, - подтвердил я.
     - Я бы не прочь перекусить. Может быть, мисс Рукс и  меня  покормит?  Я
не привередлив и ем все, что угодно.
     Веда положила куртку и подошла к шкафу.  Ствол  кольта  дернулся  в  ее
направлении. Страшное чувство - сидеть вот так и  видеть,  что  ей  угрожает
опасность. Если бы нож сейчас был у меня в руке,  я  непременно  швырнул  бы
его в Макса.
     - День был очень длинным, - заметил Макс. - Пришлось  провести  его  на
ногах, разыскивая вас.
     Я промолчал.
     Он сидел за столом напротив меня, положив револьвер  возле  руки.  Пока
Веда нарезала бекон, он курил.
     - А  вам  двоим  здесь  довольно  неплохо,  -  заметил  он,  достаточно
добродушно, если бы не кольт. - Все думают, что вы давно в Мексике.  Я  тоже
так думал, пока не заметил мисс Рукс в магазине. После того, как ты  обобрал
Германа, я смылся. Работы больше не нашлось, и я вернулся сюда. В  Альтадене
живет моя мать и сестра.
     - Для них это, должно быть, большая радость.
     - Это еще как  сказать.  Старуха  много  пьет,  и  с  ней  трудно.  Так
непросто зарабатывать ей на новые и новые порции.
     Я все еще не понимал, к чему он клонит.
     - Когда я был мальчишкой, я часто приходил сюда с матерью, -  продолжал
он. Макс, казалось, наслаждался звуками своего  голоса.  -  В  восьми-десяти
километрах отсюда еще одна такая же хижина. Когда  я  увидел  мисс  Рукс,  я
сразу сообразил, что вы где-нибудь здесь. Мне понадобилось  два  дня,  чтобы
разыскать  вас.  Вы  были  бы  удивлены,  если  бы  знали,   сколько   хижин
самогонщиков построено здесь.
     - Неужели? - я повернулся на стуле в его сторону, и  рука  Макса  сразу
же  сомкнулась  на  рукоятке  револьвера.   Несмотря   на   свое   кажущееся
благодушие, он явно нервничал.
     - Если у вас имеется еще пара яиц, мисс, то я  бы  с  удовольствием  их
съел. Выпивка мне тоже не помешала  бы.  Вы  неплохо  позаботились  о  себе.
Держу пари, вы в курсе всех поисков, и здорово надули копов. Отличная игра!
     Веда разбила два яйца на сковородке.
     - Ты не наложишь в штаны, если я вытащу сигарету? - спросил я Макса.
     Он тут же схватился тощей рукой за револьвер.
     - На твоем месте я бы этого не делал. Я видел  подобный  трюк  в  кино.
Это небезопасно.
     - Слушай, брось заливать! Что тебе здесь нужно?
     Веда выпрямилась и  с  презрением  уставилась  на  Макса.  Установилось
продолжительное молчание. Атмосфера настолько  сгустилась,  что  можно  было
вешать на нее вешалку.
     - Ну что же. Я сказал себе, что вы не захотите,  чтобы  вас  разлучили.
Мисс Рукс очень  хорошенькая  курочка.  Вы  провели  здесь  несколько  дней.
Мужчина не станет терять время на выстругивание вешалки, когда  рядом  такая
девушка.  Думаю,  вы  еще  не  успели  надоесть   друг   другу.   Любите   и
наслаждайтесь жизнью, дети мои!
     - Давай ближе к делу!
     - Конечно.  Но  мне  бы  хотелось,  чтобы  ты  знал,  как  я  себе  это
представляю. Ты же знаешь этих копов - они сразу разлучают мужчин и  женщин.
И мысли не может быть о любви и браке. Семейных камер еще не построили,  как
вы знаете.
     - Короче! - рявкнул я, и Макс вновь схватился за револьвер.
     - Ну что же. Я прочитал,  что  вы  прикарманили  двадцать  шесть  тысяч
баксов. Жаль, но эта сумма показалась мне довольно приличной... - Мы  ждали,
пока он перестанет довольно хихикать. Теперь все стало ясным, но я не  хотел
приходить к  нему  на  помощь.  -  Старухе,  понимаешь,  нужны  деньги.  Она
приканчивает в день бутылку джина. Это для нее нечто  вроде  лекарства.  Вот
для этого мне и нужны деньги.
     - Это не так страшно, - сказал я. - Могу подкинуть тебе  сто  долларов.
На эти деньги можно купить изрядное количество джина.
     Он шумно вздохнул.
     - Безусловно, - он помусолил кончик пальца. - Но я  рассчитывал  не  на
сотню долларов. - Он поудобнее устроился в кресле. - Так  вот...  Вы  хотите
остаться вместе и не хотите, чтобы вас разлучили полицейские.  Никто,  кроме
меня, разумеется, не знает, что вы здесь. Я буду держать рот на замке,  если
моя старушка получит немного джина.
     - Если тебя это устраивает, то ты прав.
     - Так я их и вижу, - он хихикнул. - Никто не захочет, чтобы его  судили
за убийство. Это дело серьезное.
     Яичница шипела и  подпрыгивала  на  кипящем  масле.  В  течение  минуты
только эти звуки раздавались в комнате. Потом Макс продолжал:
     - Вот я и сказал,  что  вы  пойдете  на  все,  лишь  бы  избавиться  от
неприятностей.
     - И ты пришел назначить цену?
     - Да. Я сказал  себе,  что  двадцать  шесть  тысяч  будет  справедливой
ценой, - его пальцы вновь сомкнулись на рукоятке  револьвера.  -  Взгляни-ка
на эту штуку!..
     - Ты спятил! - с возмущением выкрикнул  я,  наклоняясь  над  столом.  -
Кроме этой суммы у нас ничего нет! Куда мы денемся без гроша в кармане?
     Макс нервно шмыгнул носом.
     - Я обо всем подумал, но меня это не касается, - он  притушил  сигарету
и зажег новую. Его взгляд ни на секунду не отпускал меня. - Будь  уверен,  я
знал, что ты сразу не  согласишься  и  постараешься  подложить  мне  свинью.
Поэтому,  прежде  чем  уйти,  я  приготовил  кое-что.  Имеется  записка  для
старушки, объясняющая, куда я пошел и с кем собираюсь  встретиться.  Это  на
тот случай, если у меня будут неприятности. Может, она и насквозь  пропитана
алкоголем, но далеко не дура. Она сообразит, что делать с запиской.  Поэтому
без фокусов.
     - Почему я должен тебе верить? Допустим,  я  дам  тебе  двадцать  шесть
тысяч. Что может помешать тебе выдать нас, когда ты их получишь?
     - Я этого не сделаю, - сказал он убежденно. - Какой мне смысл  выдавать
вас? Ты мне нравишься. Дай мне деньги, и я забуду, что вы существуете.
     Я начал понимать, как чувствует себя крыса, когда за ней  захлопывается
крышка ловушки.
     - Ты уверен? А премия в тридцать тысяч? Ты о ней забыл?  Ты  же  можешь
ее получить!
     Он подпрыгнул и завращал глазами. Действительно, он о ней забыл!
     - Мне пора возвращаться. А тебе лучше раскошелиться, Джексон.
     Веда выложила на тарелку яичницу с беконом. Раскупорив  бутылку  виски,
она налила в бокал изрядную порцию.
     - Чистое или с содовой? - ее голос напоминал скрип наждачной бумаги  по
стеклу.
     - Чистое, - произнес он, наблюдая за мной. - Так как, Джексон?
     - Отдай ему деньги, - приказала Веда коротко.
     Я с удивлением воззрился на нее. Она улыбнулась мне  улыбкой  ехидны  и
взяла в руки тарелку и бокал с виски.
     - Хорошо, - ответил я натянуто. Ее улыбка сказала мне все яснее слов.
     Она пошла к столу,  и  Макс  тут  же  повел  стволом  револьвера  в  ее
сторону, но стоило мне пошевелиться, как револьвер уставился  на  меня.  Это
дало Веде тот шанс, который она ждала. Она выплеснула виски  ему  в  лицо  и
ударила тарелкой по руке с револьвером. Револьвер выстрелил. В два прыжка  я
пересек комнату и врезал негодяю в подбородок. Голова его  дернулась  назад,
и он мешком свалился на пол вместе со стулом. Я схватил  револьвер,  но  это
было лишнее: для него оказалось достаточно моего удара.
     Мельком взглянув на Веду, я сразу забыл о  Максе.  Она  облокотилась  о
стол и была очень бледна. По ее руке струилась кровь.
     - Веда!..
     - Все в порядке. Свяжи его.
     - Дай взгляну.
     - Свяжи его! - жесткое выражение ее глаз привело меня в чувство.
     - О'кей, - сказал я, выворачивая карманы Отиса.  В  боковом  кармане  я
обнаружил еще один револьвер  двадцать  второго  калибра,  немного  денег  и
жалкий бумажник. Связав ему руки его  же  ремнем,  я  подошел  к  Веде.  Она
приподняла юбку, рассматривая глубокую рану на бедре.
     - Ничего страшного, - проговорила она. - Дай мокрое полотенце.
     Пока я обрабатывал рану, мы молчали. Затем я налил  ей  виски  и  выпил
сам.
     - Молодец! - похвалил я Веду. -  Больше  нам  ничего  и  не  оставалось
делать.
     - Как ты думаешь, он действительно оставил записку?
     - Не знаю. Может, блефует, а может, и нет.
     На ее щеке дернулся мускул.
     - Нужно узнать.
     - Как это сделать? Разумнее всего просто уехать отсюда.
     - Не в этом дело. Дело в письме.
     Я подошел к нему и похлопал по щекам. Привести его в чувство  оказалось
трудной задачей, так как я ударил его слишком сильно. Наконец  он  застонал.
Глаза он не открывал больше минуты, но когда почувствовал, что я  наклонился
над ним, лицо его стало грязно-серым. Он открыл глаза и с  ужасом  уставился
на меня.
     - О'кей, Макс, ты сыграл свою игру. Теперь  очередь  за  нами.  Где  ты
живешь?
     - Я не буду говорить.
     - Как знаешь! - я подошел к нему и пару раз  легонько  врезал  кулаком.
Каждый раз он посылал меня к черту, и я увлекся.  Он  был  не  трус,  и  мне
совсем не нравилось избивать его, но мысль  о  газовой  камере  подстегивала
меня, так что  через  некоторое  время  его  лицо  превратилось  в  сплошную
кровавую маску. Он потерял сознание на восьмом ударе, и я отступил  на  шаг,
чтобы полюбоваться на дело рук своих. Все это время Веда стояла возле  стены
с безразличным и белым, как мел, лицом.
     - Ты зря теряешь время, Флойд.
     Я плеснул воды ему в лицо и тряс до тех пор, пока он не пришел в себя.
     - Где ты живешь? - снова повторил я.
     Он промолчал.
     - Подожди, - сказала Веда. Я отступил и оглянулся на нее. Она  схватила
кочергу и сунула ее в камин.  Мы  молча  стояли  и  наблюдали  за  тем,  как
раскаляется железо.
     - Подержи его, - приказала Веда.
     - Послушай...
     - Держи его!
     Я сжал Макса так, что он вскрикнул. Веда медленно приближалась к  нему,
сжав губы. В его глазах застыл  животный  ужас.  Глядя  на  него,  я  ощутил
тошноту.
     - Я воткну тебе ее в глаз, мерзкая  ты  скотина!  Я  не  собираюсь  все
терять  из-за  такого  подонка,  как  ты.  Теперь  говори,  или  прощайся  с
глазом!..
     Кончик кочерги был уже возле лица Макса. Его  голова  дернулась  назад.
Глядя на нее, я понял, что она выполнит свою  угрозу,  и  чувство  холода  и
пустоты охватило меня.
     - Я скажу, - прошептал он,  трясясь  от  ужаса.  -  Не  трогайте  меня.
Четвертый дом по дороге на Альтадену. Слева, у въезда в город. Дом с  белыми
воротами. Записка под подушкой в моей спальне.
     Веда  отбросила   кочергу   и   отвернулась.   Я   видел,   как   дрожь
неудовлетворенного желания прошла по ее телу. Я отпихнул  Макса  и  подобрал
кочергу, которая уже начала прожигать пол.
     - Теперь поеду я.
     - Как хочешь, - согласилась она.
     - Следи за ним. Не предоставляй подобного шанса.
     - Он будет здесь до твоего возвращения. Торопись, Флойд.
     Я попытался было обнять ее за плечи, но она отстранилась.
     - Спешу, малышка. Не приближайся к нему, а только наблюдай.
     Я подобрал его кольт и сунул в карман, а второй  револьвер  положил  на
полку. Макс ерзал на стуле, как  будто  его  кусали  муравьи.  Веда  в  упор
смотрела на него, и он ежился от ее взгляда.
     Затем я кое-что вспомнил,  вернулся  назад,  открыл  шкаф  и  взял  две
бутылки виски. Макс издал всхлипывающий звук, но я  вышел,  не  взглянув  на
него.
     Черная ночь сверкала звездами. Было  холодно  и  ветрено.  Мгновение  я
стоял, потирая враз заледеневшие руки. Я вспомнил выражение лица Веды и  был
абсолютно убежден, что она выполнила бы свою угрозу. Вновь  дрожь  пробежала
у меня по позвоночнику. Я попытался прогнать ее, поднял плечи и зашагал  под
навес.
     Я достиг дороги на Альтадену минут через тридцать.  Часы  на  приборном
щитке показывали 22.20, когда я затормозил перед домиком с белой калиткой.
     Дом был отнюдь не блестящий, да иного я и не представлял.  Лунный  свет
падал на выцветший на солнце невысокий заборчик, и, побоявшись, что  калитка
рассыплется от ветхости, я не тронул ее, а перепрыгнул через забор  и  пошел
по  затвердевшей  грязи,  заменяющей  дорожку  к  дому.  Сквозь  окно,  косо
занавешенное грязной тряпкой, пробивался веселый лучик света. Я поднялся  по
трем ступенькам и позвонил. Запах отбросов и  мокрого  белья  ударил  мне  в
нос. Я  подумал  о  Веде,  одной  там,  наверху,  с  ее  ужасной  решимостью
совершить любую жестокость, что, как в зеркале, отразилось  на  лице  Макса.
Потом я подумал о "бьюике", стоящем перед калиткой. Если бы  мимо  проезжала
патрульная машина, я бы  влип  основательно  и  надолго.  Окружив  дом,  они
вынудили бы меня к капитуляции.
     По коридору прошаркали шаги, и дверь открылась.  Я  не  мог  различить,
кто именно открыл дверь,  но  сильный  запах  джина  сказал  мне  это  яснее
ясного.
     - Макс дома?
     - Кто его спрашивает? - раздался грубый пропитый голос,  звучавший  как
из бочки.
     - Меня зовут Бакстер. Вы, как мне кажется, миссис Отис?
     - Да, это я.
     - Макс говорил мне о вас. Если я правильно понял,  он  ищет  работу.  У
меня есть кое-что, что может его заинтересовать.
     - Но его нет дома.
     Я попытался  ее  рассмотреть,  но  было  слишком  темно.  Странно  было
слышать голос и не видеть, кому он принадлежит.
     - Как глупо. Я специально заехал позже, надеясь его  застать.  А  когда
он будет?
     - Не знаю. Может быть, скоро.
     - Очень жаль. Он так просил предупредить его. Я не  могу  подождать?  У
меня не будет больше случая наведаться сюда.
     - Я уже сплю, - в ее голосе слышалась неприязнь. - Я не знаю, когда  он
вернется обратно.
     - У меня в машине пара бутылок виски. Они помогут скоротать время.
     - У вас есть виски? - на этот раз в голосе послышалось оживление.  -  О
чем речь! Заходите. Макс все обещает принести бутылку,  но  дальше  обещания
дело не заходит. Входите, мистер.
     - Сейчас, я принесу виски.
     Я сбегал к машине, взял обе бутылки и вернулся обратно. Она  пропустила
меня в гостиную и уставилась  на  бутылки,  поблескивая  маленькими  черными
глазами. Я очутился среди запахов грязи, объедков  и  несвежего  белья.  Это
была маленькая, толстая, грязная женщина, с таким же скошенным носом, как  у
Макса. Но на этом сходство и кончалось. В ее глазах  не  было  печали,  хотя
они и были влажными. Спутанные волосы падали на один глаз, и  она  поминутно
смахивала их со своего низенького дегенеративного лобика.
     - А не  присесть  ли  нам?  -  предложил  я.  -  Это  аристократический
напиток, как сказано на этикетке, и он требует бережного обращения.
     Это ее  рассмешило,  и  она  облизнулась.  "Пропитанная  алкоголем",  -
сказал Макс. Это  соответствовало  действительности.  Разыскав  два  грязных
бокала, она наполнила свой до краев, предоставив мне остаться с носом,  если
я пожелаю. Она не старалась поддерживать  разговор  или  соблюдать  хотя  бы
минимум приличий. Как только я обнаружил, что  она  не  интересуется  ничем,
кроме выпивки, я начал ее накачивать, дожидаясь, пока она слетит с  катушек.
Когда во второй бутылке оставалось приблизительно половина и я  уже  начинал
подумывать, не сходить  ли  за  третьей,  она  внезапно  потеряла  ко  всему
интерес. Но только по тому, что она перестала подносить  ко  рту  стакан,  я
понял,  что  она  готова.  Она  по-прежнему  сидела,  дуя  на  прядь  волос,
уставившись на меня. Ждать больше было нечего. Я вышел в коридор и  поднялся
по лестнице. На  втором  этаже  было  только  три  спальни  и  одна  из  них
принадлежала миссис Отис.  Я  сразу  же  убедился  в  этом,  обнаружив  кучу
бутылок в углу. Следующая спальня, куда я зашел, была чистая  и  аккуратная:
на окне висела саржевая занавеска, на кровати  лежало  покрывало.  Это,  без
сомнения, была спальня Макса.  Под  подушкой  я  нашел  конверт.  Я  сел  на
кровать и  прочитал  то,  что  он  сочинил.  Это  было  во  всех  отношениях
патетическое послание. В нем говорилось, что когда она найдет этот  конверт,
Макс будет уже или мертв, или в переделке. И весьма точно  указывалось,  где
его искать. Он писал о премии и о том, что надо сделать, чтобы ее  получить.
Он знал, что пропитанный джином мозг мамаши трудно соображает, и  писал  все
предельно просто. Он написал шесть страничек,  последовательно  излагая  все
ее действия, чтобы вбить ей это в голову и не разрешить  Кейт,  по-видимому,
это была сестра, наложить лапу на деньги. Я сжег письмо, как только  прочел.
Затем спустился вниз. Миссис Отис все так же сидела на  стуле,  глядя  перед
собой пустыми глазами. Черный кот кружился возле ее ног, словно запах  виски
был для него притягательным. Может быть, она и кошку приучила пить. Этого  я
не знал, но по поведению кота все было возможно.
     Я подобрал две пустые бутылки  и,  убедившись,  что  больше  ничего  не
оставил, вышел из дома. Я задержался на крыльце,  глядя  на  "бьюик".  Возле
калитки стояла девушка, и мы обменялись с  ней  взглядами.  Она  была  очень
бледная, худая и плохо одетая. Я подумал, что,  скорее  всего,  это  и  есть
сестра Макса Кейт. Я медленно подошел  к  машине,  держа  за  спиной  пустые
бутылки.
     - Вам что-нибудь нужно, мистер? - спросила она.
     - Нет, ничего, - мой голос  прозвучал  подобно  листу  ржавого  железа,
хлопающего от ветра.
     - Вы к Максу?
     - Да. У меня есть для него работа,  но,  к  сожалению,  его  нет  дома.
Скажите ему, что приходил Френк Бакстер. Он поймет, о ком идет речь.
     Кот прошел по дорожке и принялся тереться  о  худые  ноги  девушки.  Он
сверкал глазами в темноте,  и  мне  казалось,  что  он  смотрит  на  меня  с
упреком.
     - Он ушел еще два дня назад, и я не знаю, где он сейчас может  быть,  -
сказала она, сжимая и разжимая пальцы.
     - Ваша мать сказала, что он, возможно, придет вечером,  но  я  не  могу
дольше ждать.
     - Она... она не совсем в порядке. Не думаю,  чтобы  она  знала  правду.
Макс ушел два дня назад, и с тех пор мы его не видели. Я спрашиваю себя,  не
обратиться ли в полицию...
     Я открыл дверцу м