тического  корпуса
неоднократно предупреждались, что всякие инциденты в уличном движении,  если
о них не было заявлено, рассматриваются как серьезные преступления".
     Новый приступ ярости охватил Сэма. "Черт бы  побрал  этого  ублюдка!  -
думал он. - Разбил мою машину и смылся. Чтобы у него отвалились уши!"
     - Я одолжил ее Стиву Джеффу. - И он протянул его адрес.
     - Благодарю вас, мистер Уэйд, - сказал инспектор  и  записал  адрес.  -
Сожалею, что вынужден был потревожить  вас.  Возможно,  придется  вас  снова
побеспокоить. Могу я позвонить в посольство?
     - Конечно, - проворчал Уэйд, - но не раньше половины  одиннадцатого,  и
постарайтесь не вмешивать меня в эту историю. Я просто одолжил  мою  машину.
И если Джефф совершил аварию, вы не должны обвинять меня в этом.
     - Можно спросить, почему вы одолжили ему свою машину, мистер Уэйд?
     - Потому что его машина сломалась, а он должен был ехать в аэропорт.
     Черные глаза инспектора внимательно, слегка поблескивая, посмотрели  на
Сэма.
     - В аэропорт? Вы уверены в этом, мистер Уэйд?
     - Так, по крайней мере, он сказал мне.
     - Авария произошла на дороге Бьен Хоа. Как вы знаете, это совершенно  в
другом направлении от аэропорта.
     - Я говорю только то, что он  сказал  мне,  -  с  раздражением  заметил
Уэйд.
     - Был с ним кто-нибудь?
     Уэйд не сомневался, что сайгонской полиции вовсе не обязательно  знать,
была  с  Джеффом  женщина  или  нет.  Будь  он  проклят,  если  сообщит   им
что-нибудь, не имеющее отношения к аварии.
     - Насколько мне известно, машина была заполнена китайскими кули.
     Снова сверкнули маленькие черные глазки.
     - С ним действительно были кули, мистер Уэйд?
     - Не знаю, кто с ним был! Черт меня побери!
     - Но все-таки с ним был кто-то?
     - Говорю вам, не знаю! Довольно! Я хочу спать!
     Инспектор поклонился.
     - Понимаю. Сожалею,  что  вынужден  был  вас  побеспокоить.  Встретимся
попозже. Благодарю вас за помощь. - Повернувшись, он вышел из комнаты.
     Когда Сэм услышал, как закрылась дверь, он вздохнул  с  облегчением.  В
дверях спальни он увидел Энн Фай Во, смотревшую на него с ненавистью.
     - Ты привел в мой дом полицию! - злобно сказала она. -  Ты  никогда  не
придешь сюда снова! Выматывайся!
     - Кто захочет снова прийти сюда? - рявкнул Уэйд. - Кому ты нужна?
     Истошно завопив,  она  обрушила  на  его  голову  поток  французских  и
китайских ругательств. Но Сэм был слишком  сердит,  чтобы  обращать  на  это
внимание. С трудом оттеснив ее от двери, он протиснулся в  спальню,  схватил
пиджак и, подгоняемый ее криками, выскочил из квартиры.
     На улице он вспомнил,  что  домой  ему  придется  возвращаться  пешком.
Когда наконец он доплелся до дома, то обнаружил, что Энн Фай  Во  украла  из
его бумажника все деньги.
     Это была поистине адская ночь.


2

     Полицейская машина затормозила у дома Джеффа, и из нее вышел  инспектор
Нгок Лин. Он приказал одетому  в  полицейскую  форму  шоферу  оставаться  на
месте, а сам направился к парадной двери.
     Он не рассчитывал обнаружить здесь Джеффа. У него уже сложилось  мнение
о том,  что  произошло  с  водителем  разбитого  "крайслера",  но  следовало
проверить свои предположения.
     О нападении на полицейский пост стало известно через  пятнадцать  минут
после того, как Джефф и Нхан уехали оттуда.
     Услышав отдаленные взрывы, двое  полицейских,  патрулировавшие  дорогу,
быстро поехали к посту. Телефонная связь не была  повреждена,  и  не  прошло
двадцати минут, как группа полицейских во главе  с  инспектором  Нгок  Лином
прибыла к месту происшествия. Они обнаружили типичную картину  партизанского
нападения, необычным было то, что, отступая, партизаны  не  унесли  с  собой
убитых товарищей.
     Разбитый "крайслер" озадачил инспектора. Но, узнав,  что  Уэйд  одолжил
Джеффу машину, он пришел к выводу, что последний был или убит, или похищен.
     Он нажал кнопку дверного звонка, последовавшее за  дверью  молчание  не
удивило его. Он хотел было уйти, но увидел ковылявшего к нему из кухни  Донг
Хама.
     Рассказ старика был внимательно выслушан инспектором.
     - А мистер Джефф? Он уехал? - спросил полицейский.
     - Он взял автомобиль и уехал в шесть часов, -  ответил  Донг  Хам.  Его
морщинистое лицо было встревожено.
     Инспектор размышлял по поводу услышанной истории и не мог  понять,  что
бы это все могло значить.
     - У тебя есть ключ от дома? - наконец спросил он.
     Донг Хам протянул ему ключ.
     - Ты не заходишь туда?
     - Нет. Я повар. В доме мне нечего делать.
     Инспектор не знал, как  ему  поступить.  Обыск  арендуемой  американцем
квартиры мог вызвать дипломатические осложнения,  но,  после  того,  что  он
услышал, он считал необходимым выяснить, находился слуга в доме или нет.
     Он велел Донг Хаму оставаться на месте, обошел  вокруг  дома,  отомкнул
заднюю дверь и оказался на кухне.
     Возле стены стояла стремянка. Инспектор прошел в  гостиную  и  осмотрел
ее. Все, казалось, было в порядке,  если  не  считать  разбитого  стакана  и
влажного, по-видимому от виски, пятна на полу.
     Он вышел в прихожую, открыл переднюю дверь и позвал Донг Хама.
     - Ты когда-нибудь раньше заходил в комнаты? - спросил инспектор.
     Донг  Хам  ответил,  что  заходил  два  раза,   когда   помогал   Хоуму
передвигать мебель.
     - Войди, и скажешь мне, если увидишь какие-нибудь изменения.
     Донг Хам вошел в гостиную, осмотрелся. Сразу же он указал  на  висевшую
на стене картину и сказал, что прежде не видел ее.
     Инспектор осмотрел  картину,  которая  до  сих  пор  не  привлекла  его
внимания. Теперь понятно, почему Хоум был послан за  лестницей  и  молотком.
Разрешив эту несложную проблему и не придав ей особого  значения,  инспектор
продолжал осматривать дом. Он  открыл  шкафы  на  кухне  и  в  гостиной,  не
обнаружил  в  них  ничего  интересного,  поднялся  по  лестнице,  оставив  в
прихожей Донг Хама.
     Быстрый взгляд в ванную убедил  его,  что  там  все  в  порядке.  И  он
направился  в  спальню.  Дверь  была  заперта.   Это   удивило   инспектора.
"Странно, - подумал он, нахмурившись, - что спальня  закрыта".  Он  подергал
дверь, прислушался, ничего не  услышал.  Затем  тихо  подошел  к  перилам  и
посмотрел вниз, желая убедиться, что Донг Хам все еще находится в  прихожей.
Увидев его, он достал из кармана отмычку и отворил дверь спальни.
     В отличие от душного коридора, в спальне было настолько прохладно,  что
он слегка поежился. Он взглянул на огромный шкаф для одежды,  и  его  черные
глаза заблестели. Дверка была замкнута. С помощью отмычки он отворил ее.
     Ожидавший в прихожей Донг Хам нервно  почесывал  затвердевшую  на  руке
мозоль. Он слышал,  как  инспектор  поднимался  по  лестнице.  Старик  очень
волновался. Он был совершенно уверен,  что  с  Хоумом,  которого  он  любил,
случилось какое-то несчастье.
     Прошло добрых полчаса, прежде чем инспектор Нгок Лин сошел  в  коридор.
Едва сдерживая волнение, смотрел на него Донг Хам,  но  темное  бесстрастное
лицо ничего не говорило постороннему.
     - Я скоро вернусь, - сказал инспектор. -  Тем  временем  никто,  в  том
числе и ты, не должен входить в дом. Понятно?
     Донг Хам кивнул. Он был чересчур напуган, чтобы задавать  мучившие  его
вопросы.
     Инспектор жестом приказал ему выйти, вышел следом за ним, запер  дверь.
Он позвал шофера, который выскочил из машины и подбежал к нему.
     - Ты останешься здесь  и  будешь  смотреть,  чтобы  никто  не  вошел  в
здание, - сказал инспектор. - Тебя никто не должен видеть,  за  исключением,
конечно, того случая, если тебе придется кому-нибудь помешать войти  в  дом.
Я вернусь через два или три часа.
     Выслушав эти наставления,  водитель  подозрительно  посмотрел  на  Донг
Хама, который с беспокойством и удивлением глядел  на  него.  Инспектор  тем
временем сел в машину и быстро уехал.


3

     Начальник службы безопасности полковник Он Дин Кхак сидел в  массивном,
с  высокой  спинкой,  украшенной  резьбой,  кресле  и  часто  дышал   широко
расставленными ноздрями.
     Это был крепко сколоченный мужчина с крупной без волос головой,  узкими
жестокими глазами, толстыми губами и большими оттопыренными ушами.  Характер
его  был  настолько  же  мерзок,  насколько   непривлекательной   была   его
внешность.
     Уже шесть лет он  железной  рукой  управлял  службой  безопасности.  Но
существовали (и он знал об этом)  некоторые  мелкие  политиканы,  пытавшиеся
отделаться от него.
     Они доказывали, что сейчас его деятельность уже не соответствует  новым
задачам. Он был нужен, пока режим  еще  недостаточно  окреп.  А  теперь  его
варварские методы и грубость  характера  могли  только  уронить  достоинство
правительства в глазах общественности. Чем скорее он уйдет  и  будет  найден
более подходящий человек, тем будет лучше.
     Его  противники  приобретали  все  большую  силу.  Всем  были  известны
необычные вкусы и порочные желания полковника Кхака. Больше всего  на  свете
он боялся грозившей ему отставки. Отстранение его  от  власти  означало  для
него потерю колоссальных доходов, которые он  вымогал  у  тысяч  крестьян  и
китайских кули, имевших основания бояться  полиции.  Он  должен  будет  жить
только на свою пенсию. Эти мысли невыносимо терзали полковника.
     Утром в понедельник  он  был  разбужен  перепуганным  слугой,  которого
послал к  нему  инспектор  Нгок  Лин.  Голова  раскалывалась  от  вчерашнего
курения опиума.
     Полковник Кхак сказал сам себе, что если Нгок Лин  побеспокоил  его  не
по очень важному вопросу, то он заставит его до конца жизни  раскаиваться  в
своей поспешности.
     Он выкарабкался из шелковых простыней, натянул шелковое  черное  кимоно
с вышитым на спине золотым драконом и босиком  бесшумно  прошел  в  кабинет,
где его ожидал инспектор.
     Пока слуга не подал  стакан  чая  и  не  удалился,  полковник  Кхак  не
обращал  внимания  на  инспектора,  неподвижно  стоявшего   перед   большим,
украшенным резьбой столом.
     Узкие черные искрящиеся глаза наконец остановились на лице инспектора.
     - Что случилось? - негромко спросил полковник.
     Инспектор обладал одним важным преимуществом перед  другими  людьми,  а
именно, способностью кратко и ясно излагать свои  мысли.  Он  умел  выделить
главное и расположить факты в стройной последовательности.
     Полковник слушал не перебивая. Время от времени он прихлебывал чай.  Он
сидел неподвижно, двигалась лишь его жирная рука, подносившая ко рту  стакан
с чаем.
     Инспектор замолчал. Полковник Кхак смотрел на него невидящим  взглядом,
его мозг лихорадочно работал.
     Нападение партизан и  похищение  американца  было  заурядным  событием.
Такие вещи случались и раньше и, без сомнения, будут происходить в  будущем.
Для поддержания своего авторитета  следует  хотя  бы  для  видимости  начать
розыски, которые, конечно, ничего не дадут.  И  это  единственное,  что  мог
сделать в этом случае полковник.
     Но почему американец убил своего слугу?
     Вопрос требовал тщательного  и  осторожного  расследования.  Американец
имел, конечно, серьезные причины совершить такой поступок.  Прежде,  чем  об
убийстве  сообщат  газеты  и  будет  информирован  посол,  полковнику  Кхаку
следует точно выяснить эти причины.
     - Что мы знаем о Хоуме? - спросил он.
     - Сейчас узнаю, сэр, - ответил инспектор. -  У  меня  не  было  времени
проверить его досье.
     Полковник позвонил. Почти  сразу  же  отворилась  дверь,  и  вошел  его
секретарь Лам Фан - тщедушный, чуть прихрамывающий человечек. Много  лет  он
верой  и  правдой  служил  полковнику  и  был   беспредельно   предан   ему.
Поговаривали,  что  не  существует   такого   преступного,   омерзительного,
унижающего  достоинство  поступка,  которого  он   не   совершил   бы   ради
полковника. Его боялись и ненавидели все работники полицейского  управления.
Ходили слухи, что Лам Фан доставал своему господину опиум, приводил  к  нему
малолетних девочек -  полковнику  нравилось  заниматься  их  совращением,  а
также организовывал те вымогательства, которые  приносили  полковнику  Кхаку
баснословные доходы.
     Этот  человечек  проковылял  по  кабинету   и,   ожидая   распоряжений,
остановился возле стола своего шефа.
     - Мне нужна вся информация, которая у тебя  есть,  на  Стива  Джеффа  -
служащего американской судоходной и страховой компании, на его слугу  Хоума,
повара Донг Хама и на девчонку Хоума Май Ланг  То,  -  сказал  полковник  и,
повернувшись к инспектору, бросил: - Подожди здесь.
     Сопровождаемый Лам  Фаном,  который  ни  единым  взглядом  не  удостоил
инспектора, полковник покинул комнату.
     После того, как затворилась дверь, инспектор не сдвинулся с  места:  он
не сомневался, что шпионы полковника следят за ним через потайные глазки.
     Он  неподвижно  стоял  целых  двадцать  минут.   Наконец,   возвратился
побритый, освеженный душем полковник в безупречно элегантном костюме.
     Золотые настольные часы показывали пять минут седьмого.
     - Поедем на виллу американца, - сказал  Кхак.  -  Поедешь  со  мной,  -
приказал он вошедшему Лам Фану.
     Все трое направились к машине инспектора. Кхак и Лам  Фан  сели  сзади,
инспектор протиснулся к рулю.
     В тот час лишь кули и рыночные  торговцы  брели  по  улицам.  Никто  не
обратил внимания на мчавшийся по пустынным улицам черный "пежо".
     Кхак спросил:
     - Что нам известно про Хоума?
     - Благонадежен,  -  ответил  Лам   Фан.   -   Занимается   политическим
образованием. Сторонник режима. Не имеет долгов. У нас к  нему  нет  никаких
претензий.
     - Он не гомосексуалист?
     - Определенно нет.
     Полковник  нахмурился.  Первая  его   мысль   была,   что   Хоум   имел
противоестественную   связь   со   своим   хозяином.   Слуга   пытался   его
шантажировать, и американец в приступе ярости убил Хоума. Но,  выходит,  все
было не так просто.
     - Повар?
     - Он  глубокий  старик,  последние  двадцать  лет  не   имел   никакого
отношения к политике. Некоторое время в период французского  господства  был
поваром во французском посольстве. Подозревался в профранцузских  симпатиях,
но сейчас мы не имеем к нему никаких претензий.
     Полковник почесал свой мясистый приплюснутый нос, скосил глаза  на  Лам
Фана, который, не отрываясь, смотрел в затылок инспектора.
     - Девчонка?
     - Политикой не интересуется. Однако есть слухи, что отец  занимается  с
ней кровосмешением. Возможно, это правда. Ее отец дегенерат.
     Полковник снова погладил свой нос.
     - Ну что же, простим им их слабости.
     - Безусловно, - согласился Лам Фан.
     Инспектор слушал их с отвращением. Не раз он  подумывал  о  том,  чтобы
бросить работу в службе безопасности.
     - Ну, а теперь расскажи мне про американца, - сказал полковник.
     - Типичный американец. Много пьет. Волочится  за  женщинами.  Политикой
не  интересуется.  Разведен.  Ограничен  в   деньгах.   Для   удовлетворения
сексуальных запросов часто посещает Парадайз-клуб.
     - Что еще?
     Лам Фан пожал плечами.
     - Больше ничего сообщить не могу.
     - Он не гомосексуалист?
     - Нет.
     Полковник помрачнел.
     "Тогда зачем он все-таки убил парня? - спрашивал он себя. -  Должна  же
быть какая-то причина?"
     Несколько минут, остававшихся до виллы Джеффа, они ехали молча.
     Длинная улица была безлюдной. Быстро  взглянув  сначала  налево,  затем
направо, полковник Кхак вылез из автомобиля и поспешно  направился  к  дому.
Инспектор и Лам Фан последовали за ним.
     Инспектору понравилось, что шофер в точности выполнил  его  указания  и
не торчал на виду. Они прошли во  двор  и  увидели  шофера,  который  стоял,
прислонившись спиной к запертой двери кухни.
     Как только шофер  заметил  полковника,  он  подбежал  к  нему,  застыл,
вытянувшись в струнку, глаза его наполнились страхом.
     - Был здесь кто-нибудь? - спросил инспектор.
     - Девушка, - едва выдавил из себя шофер, настолько велик был его  страх
перед полковником. - Ее зовут Май Ланг То. Она хотела, чтобы я пропустил  ее
в дом. Я запер ее вместе со стариком в комнате для слуг.
     - Она сказала, для чего ей надо было пройти в дом?
     - Она говорила, что с ее женихом что-то случилось. Она уверена, что  он
в доме.
     Инспектор вопросительно посмотрел на полковника.
     - Прекрасно, - сказал тот. - Я поговорю с ней после. Пройдемте в дом.
     Инспектор отомкнул заднюю дверь и провел их в гостиную.
     Полковник и Лам Фан оглядели комнату. Лам Фан сразу  же  склонился  над
валявшимися на полу осколками стакана и начал их разглядывать.
     - Видимо, в тот момент, когда он выпивал,  его  что-то  испугало  и  он
выронил стакан, - сказал инспектор.
     Лам Фан посмотрел на него, недобрая усмешка пробежала по его лицу.
     - Очевидно, - сказал он.  -  Было  бы  полезнее  знать,  какая  причина
заставила его уронить стакан.
     - Это та картина, которую  американец  с  парнем  вешали  на  стену?  -
спросил полковник, указывая на картину. - Невзрачная  вещица.  Для  чего  он
захотел повесить ее на стену?
     - У американцев плохой вкус, - сказал  Лам  Фан.  -  Возможно,  картина
напоминала ему девушку, с которой он был связан.
     - У него была какая-нибудь девушка? - спросил полковник инспектора.
     - Не знаю, сэр, но я выясню это, - ответил инспектор.
     - Обязательно. Это может быть важным.
     Лам Фан двигался по комнате, как кот, почуявший запах мыши.
     - Здесь много пыли от штукатурки, - сказал он. -  Вы  обратили  на  это
внимание, инспектор? - Он наклонился и прочертил  пальцем  по  полу  длинную
линию, показывая, что пол был покрыт  пылью.  Он  выпрямился  и  внимательно
осмотрел картину, затем обратился к инспектору: - Пожалуйста,  сделайте  мне
большое одолжение, выйдите из комнаты. - Его слащавый голос стал резким.
     Инспектор  вздрогнул.  Он  посмотрел  на  полковника,  который   жестом
приказал ему выйти. Инспектор вышел из комнаты и притворил дверь.
     - Что? - спросил полковник, глядя на Лам Фана сверкающими глазами.
     Лам  Фан  пододвинул  стул  к  стене,  на   которой   висела   картина,
вскарабкался на стул и убрал картину.
     Оба долго и с удивлением разглядывали дыру. Лам Фан  прислонил  картину
к стене и опустил руку в отверстие. Пошарив  там,  он  вытащил  руку,  пожал
плечами.
     - Ничего нет, - сказал он и слез со стула.
     Полковник подошел к креслу и грузно  опустился  в  него.  Он  вынул  из
кармана золотой портсигар, выбрал сигарету,  зажег  ее  золотой,  отделанной
нефритом зажигалкой.
     - Что там было? - спросил он.
     Лам Фан улыбнулся. Улыбка вышла горькая, кривая.
     - Вы ожидаете чудес, полковник. У меня есть только догадки.
     - Давай догадки.
     - Вы знаете, кто раньше занимал эту виллу?
     - Откуда я могу знать? - начал терять терпение Кхак. - А ты?
     Лам Фан наклонил голову.
     - Некая дама. Ее имя  Мей  Чанг.  В  свое  время  она  была  любовницей
генерала Нгуен Ван Тхо.
     Полковник оцепенел, затем медленно приподнялся в кресле.
     - Ты хочешь сказать, что здесь были  спрятаны  бриллианты?  -  зашептал
он. Каждый мускул его огромного тела напрягся.
     - Вероятно, полковник. Разве нет?
     Полковник долго задумчиво глядел на  своего  секретаря.  На  его  губах
появилась улыбка, обнажившая волчий оскал белых зубов.
     - Так вот почему он  убил  парня,  -  сказал  он,  обращаясь  в  первую
очередь к самому себе. - Конечно. Я сам бы убил его.
     Последовало длительное молчание, затем Лам Фан сказал деловым тоном:
     - Следует  выяснить,  действительно  ли  американец  был  похищен   или
скрылся с бриллиантами.
     - Да, - кивнул полковник лысой головой.  -  Это  то,  что  нам  следует
установить.
     - И если он скрылся, - продолжал Л