оги, чтобы  машину
не было видно с шоссе, потом, достав из багажника чемодан, быстро подошла  к
домику, отомкнула дверь ключом и вошла.
   Я поднялся на ноги.
   Солнце немилосердно палило, и песок внизу казался раскаленным.
   Я неторопливо приблизился к коттеджу и рывком распахнул дверь.

Глава 20

   Ну, вот, господин окружной прокурор, я говорил уже  почти  два  часа,  и,
по-моему, у  вас  сложилось  достаточно  четкое  представление  о  событиях,
которые привели к убийству моей жены.
   Теперь, по зрелом размышлении, я пришел к выводу, что ни за что не  пошел
бы на убийство, если бы не потерял голову из-за  Евы.  Не  подумайте,  я  не
оправдываюсь. Если бы не Ева, мне не пришлось бы сейчас сидеть  и  диктовать
на магнитофон это признание. Я бы  довольствовался  положением  и  деньгами,
которые получал от Вестал.
   И теперь я мог бы спокойно заявить, что убил Еву,  поскольку  терять  мне
уже нечего, но это было бы несправедливо по отношению  ко  мне.  Так  что  я
признаюсь в убийстве Вестал, тогда как Еву  мне  пришлось  убить  в  порядке
самозащиты.
   Должно быть, она услыхала мои шаги. Или заметила из окна, как я подхожу к
домику. Как бы то ни было, но, когда я вошел, она ждала у дальней стены и  в
глаза мне смотрел черный зрачок револьвера калибра тридцать восемь.
   - Здравствуй, Ева, - сказал я, прикрывая за собой дверь.
   Занятно, до чего же все-таки страх  портит  женщин.  Лицо  Евы  настолько
исказилось, что она напомнила мне Вестал. Под глазами  темнели  круги.  Лицо
было перекошенным, губы сжались в тонкую линию.
   - Теперь нам не спастись, - сказал я, стараясь не делать резких движений.
- Полиция уже ищет нас повсюду.
   -Тебе не удастся запугать  меня  своими  выдумками,  -  дрожащим  голосом
сказала она. - Как ты узнал, что я здесь?
   - Ты же не думаешь, что я тебе поверил? За тобой  следили  все  последние
дни. И не тешь себя надеждой, что я  тебя  просто  пугаю.  Леггит  в  данную
минуту находится в Клифсайде. Восстанавливает картину преступления вместе  с
Блейкстоуном и Харджисом. Он знает, как мы провернули нашу операцию. Он  сам
рассказал это Блейкстоуну. А все  из-за"  тебя,  Ева.  Если  бы  ты  вовремя
рассказала мне про телефонный звонок, мы были бы уже в Гаване. Теперь же, по
словам  Леггита,  автомобильные  и  железные  дороги,  а   также   аэропорты
блокированы. Нам не уйти.
   Она внимательно посмотрела на меня.
   - Это тебе не уйти, - наконец, сказала она. -  А  со  мной  все  будет  в
порядке.
   - Что ж, тебя и в самом деле будет труднее опознать без очков и  прически
старой девы. И про Ларри они, кажется, не знают.  Кстати,  Ларри  знает  про
убийство?
   Ева помотала головой.
   - Так я и думал. Ты уговорила меня  убить  Вестал,  чтобы  ты  заполучила
своего Ларри назад, верно? Ты сознавала, что больше не нужна  ему.  Имея  же
тридцать  миллионов,  ты  могла  рассчитывать  на  его  возвращение.  Но  ты
просчиталась, Ева. Не надо было подстраивать убийство. Без твоей помощи  мне
было бы труднее, но я и сам бы нашел способ избавиться от Вестал, и ты вышла
бы сухой из воды. Но тебе слишком не терпелось. И теперь полиция разыскивает
тебя тоже. Они побывали в твоей гостинице через десять  минут  после  твоего
отъезда - вот как близко к тебе они уже подобрались.
   Я словно ненароком чуть-чуть  приблизился  к  ней.  Нас  разделяло  футов
шестнадцать-семнадцать: слишком много, чтобы рискнуть и попробовать отобрать
у нее оружие.
   - Не двигайся! - крикнула она. - Отойди назад!
   - Ты собираешься убить меня, да, Ева? - вкрадчиво спросил  я.  -  Другого
выхода у тебя нет. Что ж, я согласен. Все же это  лучше,  чем  подвергнуться
суду и потом сесть на электрический стул. Давай же, стреляй.
   Она боролась с собой, пытаясь заставить себя нажать на спусковой  крючок.
Если бы я напал на нее, другое дело, а так она колебалась.
   Но в конце концов она решится.
   - Теперь ты опоздала, - я сокрушенно покачал головой и указал подбородком
в сторону окна за ее спиной. - Твой любовник уже здесь.
   Она ждала приезда Ларри, в противном случае  этот  затасканный  прием  не
прошел бы. Еве же, конечно, хотелось разделаться со мной до появления Ларри.
Она быстро обернулась и посмотрела на идущую вдоль пляжа пустынную дорогу.
   Я тигром бросился на нее и схватил за руку, сжимавшую револьвер.
   Грохот выстрела потряс стекла в окнах.
   Ева едва не попала в меня. Пролетевшая в волоске от меня пуля обожгла мне
щеку. Вырвав револьвер, я отшвырнул его в сторону. От удара об пол прогремел
второй выстрел.
   Ева оказалась сильнее, чем я ожидал. Извиваясь как кошка, она  попыталась
выцарапать мне глаза, одновременно нанося удары ногами. Несколько  мгновений
мы дрались как пара диких зверей. Наконец мне удалось схватить ее за  горло,
но она оторвала мои руки. Она  была  поразительно  сильная,  но  я  все-таки
придавил ее к полу.
   Вес моего тела постепенно начал сказываться, и  сопротивление  Евы  стало
ослабевать. Рывком оторвав ее правую руку, я прижал ее коленом к  полу.  Ева
попыталась ткнуть мне в глаза пальцами левой руки, но  я  успел  перехватить
пальцы в каких-то дюймах от своего лица. Обеими руками я придавил  ее  левую
руку к полу и наступил на нее ногой.
   Теперь она была беспомощна.
   Когда мои пальцы сомкнулись вокруг ее  горла,  она  раскрыла  рот,  чтобы
закричать. Но услышать ее здесь было некому.  До  приезда  Ларри  оставалось
больше двух часов.
   Я заглянул в  ее  голубые  глаза.  Ева  прекрасно  сознавала,  что  через
несколько мгновений умрет, но глаза ее не молили о пощаде. В них была только
ненависть.
   - Прощай, Ева, - прошептал я. - Я последую за тобой. Для нас нет места  в
этом мире. Даже если бы тебе удалось сбежать, ты  не  вынесла  бы  угрызений
совести.
   Она выгнула спину и попыталась вывернуться, но я изо всех сил  сдавил  ее
нежное горло. Она стала  задыхаться,  и  глаза  ее  вылезли  из  орбит.  Рот
открылся. Я закрыл глаза.

***

   Вот как все вышло, господин окружной прокурор.
   Я хочу отправить вам обе  катушки  с  записью  по  почте  и  советую  вам
действовать сразу. Жара в домике нестерпимая, а Ева  мертва  уже  два  часа.
Жаль, что ничего не смогу для нее поделать, но вы хотя  бы  знаете,  где  ее
искать.
   Меня вам долго искать тоже не придется. Кто-нибудь непременно сообщит вам
о горящей машине. Там я и буду.
   Признаю, у меня не хватило мужества застрелиться из револьвера  Евы.  Мне
куда проще сесть в свой "бьюик" и съехать с горной дороги в пропасть  в  том
же месте, куда я сбросил Вестал. Этого я не боюсь.  Достаточно  лишь  быстро
ехать и вовремя вывернуть руль.
   Кто знает? Быть может, Вестал ждет меня  там.  Хотя  что-то  подсказывает
мне, что там ничего нет, кроме тишины и мрака, но это меня не пугает.
   Прощайте, господин окружной прокурор, и спасибо, что  потратили  на  меня
столько времени.
   Чед Уинтерс расстается с вами навсегда.
   Пожелайте мне успеха.

***

   Запыленный старенький "форд" трясся по шоссе, ведущему из Иден-Энда.
   Завидев его вдали, Чед отодвинул стул и поднялся на  ноги.  От  внезапной
ухмылки его красивое лицо вдруг сделалось жестоким.  Нагнувшись  вперед,  он
подхватил лежащий на столе тяжелый гаечный ключ. Потом  подошел  к  двери  и
встал за ней.
   Он ждал.
   Вскоре он услышал, что машина подъехала. Через открытое окно было  видно,
что "форд" остановился перед коттеджем.
   Послышался хлопок дверцы.
   - Ты здесь, Ева? - окликнул из-за двери Ларри.
   Чед ждал. Его пальцы так сжимали тяжелый ключ, что костяшки побелели.
   Дверь распахнулась, и Ларри вошел в комнату.
   Он так и не узнал, что его ударило.
   Тяжелое оружие с жутким хрустом опустилось на  его  череп.  Он  умер,  не
успев упасть.
   Чед склонился над телом,  тяжело  дыша.  От  удара  он  немного  повредил
локоть. Чутье подсказало ему, что второй удар уже не потребуется.
   Он положил гаечный ключ на стол и стал на колени рядом с  мертвым  Ларри.
Перевернув тело на спину, он, не глядя в лицо покойника, быстро обшарил  все
карманы.  В  тощем  бумажнике  Чед  обнаружил  водительское   удостоверение,
несколько писем  и  двадцатидолларовую  бумажку.  Еще  он  нашел  портсигар,
носовой платок и коробку спичек. Затем ловко снял с  трупа  верхнюю  одежду,
оставив только белье, носки и туфли.
   Сняв с себя белую нейлоновую сорочку и брюки, он облачился  в  рубашку  и
полинялые серые брюки Ларри, нацепив сверху спортивную куртку покойного.
   Потом надел на мертвеца собственные брюки и сорочку.
   Это оказалось делом непростым, и, покончив с ним, Чед изрядно  вспотел  и
запыхался. Он взглянул на часы. Время  близилось  к  шести.  До  наступления
сумерек,  когда  он  мог  выполнить  заключительную  часть   своего   плана,
оставалось еще около трех часов.
   Чед не собирался проводить три часа в спертой духоте  пляжного  коттеджа.
Оглянувшись на мертвую  девушку,  он  скорчил  гримасу.  Нет,  здесь  он  не
задержится ни на минуту.
   Он взвалил тело Ларри на спину и,  пошатываясь,  побрел  по  раскаленному
песку к месту, где спрятал "бьюик". Сбросив тяжкую ношу на переднее сиденье,
он вздохнул с облегчением,  вернулся  в  домик  и  упаковал  обе  катушки  с
пленкой.
   Он адресовал сверток  окружному  прокурору  Джону  Харрингтону  и  сделал
пометку "срочно!".
   Потом в последний раз огляделся по сторонам и заметил  стоявший  у  стены
чемодан Евы.
   - Черт побери! Едва не забыл, - громко произнес он.
   Он опустил чемодан на стол и раскрыл. Шкатулка с  драгоценностями  Вестал
была на самом верху наспех уложенных вещей Евы. Приподняв  крышку  шкатулки,
Чед усмехнулся. Ева его  не  послушалась  и  прихватила  бриллианты  Вестал,
помимо всего остального. В  шкатулке  было  драгоценностей  больше,  чем  на
миллион долларов.
   Прихватив шкатулку и пакет, он вернулся к "бьюику". Присев в тени дерева,
он задумался.
   Он не представлял, сколько времени понадобится Леггиту, чтобы определить,
что тело в "бьюике" принадлежит вовсе не  ему.  Он  припомнил,  как  обгорел
"роллс-ройс" Вестал. Тело, конечно же, сгорит до неузнаваемости, но  Чед  не
сомневался, что  Леггит  проверит  останки  со  своей  обычной,  дьявольской
тщательностью.  Возможно,  по  зубам  полиция  опознает  Ларри,  но  на  это
потребуется время. А пока суд да дело,  Чед  успеет  исчезнуть.  Полиция  не
начнет его искать, пока не обнаружит, что тело в сгоревшей машине  вовсе  не
его.
   Он решил, что проще всего будет добраться по побережью до Канады.  Оттуда
он сможет перелететь в Англию. Деньги у него есть, а на деньги можно достать
любой паспорт: с деньгами все пути открыты. Да,  вполне  возможно,  что  ему
удастся избежать ареста.
   Он сидел под деревом, раздумывая и время от времени  закуривая  сигарету,
пока не спустились сумерки.
   Оставалось только подняться  по  горной  дороге  и  направить  "бьюик"  в
пропасть. Убедившись, что машина горит,  он  вернется  в  коттедж,  сядет  в
"форд" и начнет путешествие в Канаду. Неприятно, конечно,  что  возвращаться
придется пешком, это займет около часа, а то и больше, но выбора не было.
   Чед  забрался  в  "бьюик",  покривившись,   когда   его   нога   случайно
прикоснулась к телу Ларри. Он подумал,  не  могут  ли  полицейские  охранять
горную дорогу. Если там кордон, то ему крышка. Но он успокоил  себя,  решив,
что на дороге патрулю делать  нечего.  В  доме  полицейские  могли  устроить
засаду, но какой смысл торчать ночью на горной дороге?
   Все равно придется рискнуть.
   Он ехал быстро,  включив  только  фары  ближнего  света.  Вскоре  он  уже
выбрался на извилистую горную  дорогу,  и  сердце  его,  по  мере  того  как
приближалось место убийства Вестал, билось сильнее и сильнее.
   Заметив проломленное ограждение на крутом повороте, Чед затормозил.
   Нужно было спешить. Он вытащил чемодан и  поставил  его  на  краю  шоссе.
Рядом положил пакет и шкатулку с драгоценностями.  Потом  сел  в  "бьюик"  и
подвел его к бреши в ограждении.
   Он поставил рычаг коробки передач в нейтральное положение и  выбрался  из
машины, оставив  двигатель  работающим.  Дальше  предстояло  самое  трудное.
Машина должна была ехать сама. Если Леггит  обнаружит  рычаг  в  нейтральном
положении, то сразу смекнет, что машину столкнули, а не съехали на ней.
   Чед  наклонился  над  передним  сиденьем,  придерживая  плечом  дверцу  в
полуоткрытом положении. Он нажал рукой на педаль сцепления,  поставил  рычаг
на третью скорость, оттянул до конца вверх ручной тормоз, отпустил сцепление
и отпрянул назад.
   Машина рванулась вперед.
   Дверца "бьюика" сильно  ударила  Чеда  в  плечо.  Он  покатился  кубарем,
отчаянно пытаясь убрать ноги из-под колес.
   Он с  облегчением  проследил  за  рухнувшей  с  откоса  машиной  и  вдруг
почувствовал, что опора под ногами исчезла. Еще мгновение - и он сорвется  в
пропасть! С тревожным возгласом он вцепился пальцами в дерн на краю  обрыва.
Тело его болталось над пустотой. Он держался только на руках.
   Чед висел,  сердце  бешено  стучало,  от  дикого  напряжения  его  прошиб
холодный пот.
   Он тщетно пытался нащупать хоть какую-то  опору  кончиками  пальцев  ног.
Потом из  последних  сил  попробовал  подтянуться,  но  крутизна  склона  не
позволила ему перекинуть свое тяжелое тело через край утеса.
   Он услышал жуткий грохот падения  машины  и  вызванного  им  камнепада  и
содрогнулся.  В  следующий  миг  небо  озарилось  оранжево-красной  огненной
вспышкой.
   Чед почувствовал, что силы его на  исходе.  Животный  ужас  пронизал  его
сознание.
   В  последний  раз  он  судорожно  попробовал  приподняться.  Ему  удалось
подтянуть  одно  колено  к  самому  краю  обрыва,  но  в  это  мгновение  не
выдержавший  его  тяжести  дерн  подался,  и  Чед  отправился  в  последнее,
скоротечное и роковое путешествие.
   К смерти.



ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ МЕНЯ?

Джеймс Х. ЧЕЙЗ




ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com



Глава 1

   Корридон окунулся в табачный дым, который висел в воздухе, и заметил,
как  резко  смолкли  голоса.  Легкие  кивки  головой  и  движения   рук,
указывающих на него, сопровождали его появление.
   Он всегда вызывал изумление и  шепот,  когда  появлялся  в  Сохо.  Он
примирился  со  своей  репутацией,   как   примиряется   прокаженный   с
колокольчиком.
   Ему  всегда  завидовали  и  не  доверяли.  Завидовали  его   силе   и
бесстрашному равнодушию к опасности. Даже сейчас, шесть лет спустя после
войны, в его деле так и было написано: человек,  который  может  сделать
все.
   Его репутация служила ему так же, как имя престижного колледжа служит
врачу, юристу или инженеру. Это было его средством к существованию.  Те,
у кого не хватало мужества рисковать собственной  шкурой,  нанимали  его
сделать эту работу за них. Все  они  говорили  одно  и  то  же:"Половина
сейчас, остальное после выполнения работы". Бывало, что он брал половину
обещанной суммы, а  затем  отказывался  от  работы.  "Вы  всегда  можете
возбудить судебное дело" - говорил он в таких  случаях  и  улыбался  при
этом. Но никто не возбуждал никаких судебных дел. Задания,  которые  ему
поручались, не принадлежали к числу тех, о которых можно было  упоминать
в суде.
   Удивительно, как долго продолжался этот  рэкет.  Никому  не  хотелось
признаваться в собственных глупостях, и Корридон рассчитывал  именно  на
это. Корридон продолжал выслушивать различные предложения, назначал свои
сроки, принимал первую оплату, а потом бросал дело. Угрызений совести он
не испытывал. Уже пять лет он жил в мире мошенников, негодяев,  бандитов
и воров.  Он  цинично  рассматривал  себя  как  паразита,  как  главного
паразита, живущего за счет других паразитов помельче. Их не приводили  к
нему, они сами несли свои страхи,  свою  жадность,  свое  скудоумие,  и,
попадая в его руки, становились беспомощными.
   Но это не могло продолжаться долго, и  Корридон  знал  это  Рано  или
поздно об этом станет известно. Рано или  поздно,  двое  или  трое  этих
мужчин откроются друг другу и поймут рэкет Корридона. Они узнают, что их
дела взаимосвязаны, что Солли, Лью, Питей и множество других обобраны до
нитки. Тогда будет сказано последнее слово, и дверь захлопнется  у  него
перед носом. Ему придется придумывать новый способ добычи  денег.  Слово
было сказано. Месяц прошел, и к нему никто не приходил. Шли дни и  пачка
фунтов, которую Корридон носил с собой, заметно умешыпилась в объеме.  В
этот вечер у него осталось всего пятнадцать  фунтов  -  самая  маленькая
сумма, которая когда-либо была у него после армии.
   Но это не беспокоило его. Корридона ничего не беспокоило. Он верил  в
свою судьбу: всегда есть начало и конец,  о  том,  что  случается  между
этими двумя положениями, он не хотел думать. Он считал  более  важным  и
удобным знать, что он сам не более,  чем  заинтересованный  зритель.  Он
знал,  что  может  изменить  свою  судьбу,  если  пожелает,  но  его  не
интересовало это. Он  предпочитал  медленно  плыть  по  течению,  следуя
внешним влияниям, неожиданным обстоятельствам и людям - особенно  людям,
вносившим разнообразие в его жизнь.
   В этот вечер скорее от скуки, чем по делу,  Корридон  пришел  в  клуб
"Аметист" - один из мрачнейших ночных клубов в Сохо, в  надежде,  что  с
ним случится что-нибудь такое, что избавит его от  безделья  предыдущего
месяца.
   Владельцем клуба был Зани. В безупречном  темно-голубом  смокинге,  с
тщательно уложенными черными  волосами,  он  стоял  за  стойкой  бара  и
толстыми пальцами беззвучно постукивал по прилавку.
   Он заметил, что Корридон сел за стол  в  тускло  освещенном  углу,  и
нахмурился. Ему не хотелось видеть Корридона в своем клубе.  Он  слышал,
что у него нет денег и боялся, что тот попросит у него в  долг.  Он  уже
решил, что отказать ему было бы неумно. На Корридона неприятно действуют
подобные отказы.
   Сам щедрый, он  одалживал  деньги  любому,  кто  просил  у  него,  не
беспокоился о возврате и рассчитывал на подобное отношение  к  себе.  Он
никогда не обращался к Зани за деньгами, но Зани  знал,  что,  рано  или
поздно, это случится, а он  с  большим  неудовольствием  расставался  со
своими деньгами.
   Корридон сдвинул шляпу на затылок и огляделся.
   Здесь было около  тридцати  мужчин  и  женщин.  Некоторые  сидели  на
высоких стульях у стойки  бара,  другие  стояли  в  проходах,  некоторые
сидели за столами. Но все пили, курили и разговаривали.
   После того как он сел, на него  перестали  обращать  внимание,  и  он
усмехнулся, вспомнив недавнее прошлое, когда они  толпой  окружали  его,
предлагали  выпить,  пытаясь  привлечь  его  внимание  и  завладеть  его
дружбой, как знак собственной значимости.
   Корридона не трогало, что его игнорировали. Это забавляло его. Но  их
равнодушие к нему являлось предупреждающим знаком. Ему придется выбирать
новую территорию, от чего он  до  сих  пор  отказывался,  знакомиться  с
новыми людьми и создавать заново  свою  репутацию,  прежде  чем  удастся
подцепить кого-нибудь на крючок.
   Но где  выбрать  место?  Он  задумчиво  потер  массивную  челюсть.  В
Хаммерсите. Он скорчил гримасу. Это было бы на  ступень  или  две  ниже.
Можно попробовать Бирмингем  или  Манчестер.  Но  там  достаточно  своих
рэкетиров, вымогающих деньги, и это место  его  не  прельщало.  Если  он
постарается, то сможет найти место, где будет счастлив. Он знал,  что  в
мрачном и влажном Манчестере он никогда не будет счастлив. Тогда Париж.
   Он закурил сигарету и подозвал официанта.
   Да, Париж. Он уже шесть лет не был в  Париже.  После  Лондона  больше
всех других столиц мира он любил Париж. Там у него было много  знакомых.
Он знал, где нужно  заводить  необходимые  связи,  но  сперва  ему  надо
раздобыть денег. Бесполезно ехать в Париж  без  денег.  Ему  нужна  была
поддержка в течение нескольких недель, пока он не  подцепит  кого-нибудь
на крючок. Ему также надо жить  соо