- Нет... нет, спасибо.
   Она направилась к двери. Он смотрел ей вслед, опечаленный  тем,  что  его
жилище покидает такое очаровательное,  такое  пленительное  существо,  потом
положил предметы, которые она принесла в ящик, который запер на ключ.  Потом
он пошел к окну и посмотрел на молодую женщину, удаляющуюся по улице.
   "Ну что же, ему везет, Бордингтону", - подумал он, сожалея, что ему не на
сорок лет меньше. Ему было интересно знать, спят ли они вместе.  Со  вздохом
он вернулся в свое пыльное кресло. Он начал чувствовать боль в своей раненой
руке. Ему надо будет сегодня после полудня сходить в госпиталь. Нужно  будет
сделать все, чтобы поскорее  поправиться,  если  он  хочет  сдержать  данное
Бордингтону обещание.
   Оставшись  один,  Бордингтон  старательно  осмотрел  квартиру  Малы.  Она
состояла из довольно большой гостиной, удлиненной альковом, в котором  стоял
довольно узкий диван, крохотной кухоньки и ванной комнаты.  Вдоль  одной  из
стен дверь-окно выходило на небольшой  балкон,  украшенный  двумя  цветущими
кустами в кадках. Напротив находилась голая стена церкви. Если бы кто-нибудь
пришел сюда неожиданно, Бордингтон  всегда  сможет  спрятаться  на  балконе,
уверенный в том, что его  не  будет  видно  с  улицы,  ни  из  комнаты.  Эта
возможность немного успокоила его.
   Он сунул свой чемодан под диван, потом сел в кресло.  В  одном  из  углов
салона возвышалась скульптура из дерева, представляющая  коленопреклоненного
ангела... без  сомнения,  взятая  из  церкви  и  найденная  у  какого-нибудь
антиквара. Он рассматривал ее вблизи, когда услышал шаги по лестнице.  Сразу
вскочив, он побежал на балкон и  испуганно  прижался  к  стене.  Его  пальцы
коснулись кольта-32, который он носил на перевязи под  мышкой.  Он  услышал,
как повернулся ключ и осторожно вытянул голову поверх  цветущего  куста.  Он
увидел Малу, которая растерянно рассматривала комнату,  и  вышел  из  своего
укрытия.
   - О! - произнесла она довольно неуверенно. - Я... я думала, что вы ушли.
   Бордингтон с горечью улыбнулся. Она плохо скрывала свои чувства.
   - Нет, но всегда нужно быть настороже. Я слышал, как  вы  поднимались  по
лестнице. - Он замолчал, вопросительно глядя на нее.  -  Итак,  когда  Власт
сделает мне паспорт?
   - Он порезал себе руку. Не раньше, чем через две недели, Как он думает.
   - Две недели? Но ведь это абсурд!
   - Я знаю. Но если он не может пользоваться своей рукой! -  Она  помолчала
немного, потом взорвалась. - Вы не можете оставаться здесь две  недели!  Вам
нужно уйти! Я не хочу держать вас здесь!
   Бордингтон сел. Две недели. Две недели, в течение которых  Малих  сделает
все, чтобы его захватить. Он весь сжался. Уйти? Но куда! Маленькая квартирка
Малы была его единственным прибежищем.
   - Я вас прошу, уйдите, - сказала Мала на грани истерики. - Не оставайтесь
так неподвижны... Возьмите свой  чемодан  и  уходите!  Бордингтон  попытался
секунду не думать о своих неприятностях, а подумать о неприятностях Малы. Он
прекрасно понимал ее реакцию. "Как это все было бы безразлично, если бы  она
любила меня так, как люблю ее я", - с горечью подумал он.
   - Если я уйду, -  спокойно  проговорил  он,  -  вы  знаете,  что  я  уйду
недалеко. И я никогда не был храбрым. Герои, знаете ли, не бегают по улицам.
Им немного понадобится, чтобы заставить меня заговорить. Сколько времени  вы
рассчитываете продержаться, если они меня  захватят?  Будет  лучше,  если  я
останусь здесь для нашей безопасности.  Нас  обоих.  Мне  совершенно  некуда
пойти.
   Мала с отчаянием смотрела на него, сознавая, что он говорит правду.
   - Тогда уйду я. Я попрошу приюта у одной приятельницы.
   - Будет ли это осторожно? - Бордингтон дрожащей рукой закурил сигарету. -
Ваша подруга захочет узнать, почему вы пришли к ней. Она догадается,  что  я
здесь.
   Она резко села.
   -  Мы  сможем  устроиться,  -  продолжал  Бордингтон,  стараясь  говорить
убедительно. - Вы никогда не возвращаетесь раньше двенадцати часов  ночи.  Я
буду спать в то время, пока вы будете в клубе,  а  к  вашему  возвращению  я
отдам вам кровать. Я обещаю вам не стеснять вас.
   Не отвечая, она продолжала смотреть на свои руки, стиснутые на коленях.
   Несмотря на любовь, которую он к ней испытывал, Бордингтон стал проявлять
признаки нетерпения.  Неужели  она  не  могла  проявить  к  нему  хоть  долю
сочувствия? Неужели у нее нет к нему ни малейшего чувства?
   - Послушайте, я стараюсь быть реалистом, -  продолжал  он,  подавив  свое
нетерпение. - Нужно прямо смотреть на вещи. Разве вы не понимаете, что  если
они меня возьмут, они убьют нас обоих.
   Она подняла глаза. Лицо ее было бледным, губы дрожали.
   - Почему вы так сделали? Я была в безопасности, пока вы не  пришли  сюда.
Вы эгоист, вы подлый...
   Бордингтон перебил ее.
   - Никто никогда не бывает в безопасности, - сказал он. - Я  знаю,  что  я
подлый, но вы тоже такая. И вы думаете лишь о себе. А я думаю о нас обоих.
   Так как  она  не  отвечала,  он  продолжал:  -  Хорошо,  а  что  если  мы
позавтракаем? У вас есть что-нибудь из еды? Я умираю от голода.


   Глава III

   Оскар Брикман находился в Праге уже два дня.  Он  остановился  в  хорошем
отеле в квартале Старе Място и изображал из себя американского туриста. Одно
из  первых  развлекательных  мест,  которые  он  посетил,  был  ночной  клуб
"Алгамбра". Он присутствовал на номере  Малы  и  отметил  время,  когда  она
выходила на сцену и в какое время она уходила из клуба.  Брикман  ничего  не
понимал в музыке и был неспособен сказать, умеет эта красивая  девушка  петь
или нет. К тому же, ему на это было совершенно наплевать. Но он  одобрил  ее
фигуру.
   Он также обследовал и ее жилище. Его острый взгляд  заметил  все  детали,
необходимые ему в дальнейшем. Он  остановился  в  коридоре,  чтобы  закурить
сигарету, и констатировал, что там не было ни привратника, ни лифта.
   Около пяти часов на следующий после приезда в Прагу день  он  получил  от
Дори закодированную телеграмму, дающую ему  зеленый  свет.  Гирланд  получил
визу на въезд в Прагу и должен был выехать на следующий день утром.
   В тот момент, когда Мала  исполняла  свой  номер  в  "Алгамбре",  Брикман
положил пакет с  тридцатью  тысячами  долларов,  который  ему  дал  Дори,  в
поношенный бумажник и покинул отель.
   Он пешком дошел до дома Малы. В этот поздний  час  улицы  были  пустынны,
только встречались  туристы,  которые  останавливались,  чтобы  полюбоваться
прекрасными домами и фонарями, стоящими перед ними.
   Он вошел в дом и спокойно поднялся по крутой и  спиральной  лестнице,  не
стараясь заглушить свои шаги по деревянным ступеням. Он был слишком  опытен,
чтобы принимать ненужные предосторожности. Он  поднимался  по  лестнице  как
какой-нибудь посетитель, и Бордингтон услышал его шаги.
   Два предыдущих дня были испытанием для Бордингтона.
   При малейшем шуме снаружи он устремлялся на балкон.  Мала  избегала  его,
проводя все дни вне дома, в кафе, музеях или кино, м возвращалась лишь около
восьми часов, чтобы переодеться и приготовиться к выступлению в "Алгамбре".
   Часы казались бесконечными для Бордингтона. Компанию ему доставляла  лишь
его горечь.
   Мала повесила простыню, чтобы закрыть альков. Когда она  возвращалась  из
клуба,  они  обменивались  несколькими  словами,  Потом   Мала   задергивала
занавеску, чтобы лечь спать. Бордингтон  проводил  остаток  ночи  в  кресле,
глядя, как занимается заря. Утром, очень  рано,  Мала  опять  оставляла  его
одного.
   Когда она готовилась к своему номеру, Бордингтон проходил за занавеску  и
ложился на кровать. Он слышал, как она ходила туда и  сюда,  принимала  душ,
переодевалась. Все было бы намного проще, если бы у нее  к  нему  было  хоть
немного симпатии. Два холостяка, какими они были, связанные вместе  смертью,
которая подстерегала их, легче бы переносили такое существование. Но она  не
выказывала  к  нему  ни  малейшего  признака  симпатии  или  одобрения.  Она
оставалась далекой, вежливой и явно показывала, что не хотела бы больше  его
видеть.
   Она только что  ушла  в  клуб.  Запах  духов,  которые  ей  подарил  один
американский поклонник, парил в воздухе. У него было четыре часа, в  течение
которых он должен был попытаться заснуть,  и  он  уже  собирался  раздеться,
когда услышал шаги поднимающегося Брикмана.
   Его сердце на мгновение остановилось. Внимательно  оглядевшись  вокруг  и
убедившись,  что  ничто  не  выдает  его  присутствия,  он  погасил  свет  и
неслышными шагами прошел на балкон, осторожно закрыв  за  собой  дверь-окно.
Потом он вынул свой  кольт  и  скользнул  за  кусты  с  цветами.  Оружие  не
приносило ему ни малейшей уверенности. В такой безнадежной ситуации,  как  у
него, он не представлял себя нажимающим на курок.
   Брикман остановился перед входной дверью. В квартире было тихо. Он  нажал
на кнопку звонка и подождал. У него была приготовлена история на тот случай,
если кто-нибудь откроет дверь. Он прочел имена жильцов на ящиках для  писем.
Он извинится за беспокойство и продолжит подъем по лестнице.
   Он терпеливо  ждал,  потом  позвонил  еще  раз.  После  нового  ожидания,
уверенный, что квартира пуста, он достал из кармана отмычку и опытной  рукой
открыв замок, вошел в квартиру. Потом он нашарил выключатель и зажег свет.
   Невидимый из-за куста,  Бордингтон  отчетливо  увидел  Брикмана,  который
прошел в комнату. Он сразу же узнал его высокую,  массивную  фигуру.  Страх,
который он испытал, по-настоящему парализовал его.
   Он знал, что Брикман был одним из горилл О'Халлагана,  которые  выполняли
самую  грязную  работу.  Это  к  ним  обращались  в  ЦРУ,  когда  надо  было
ликвидировать кого-нибудь, кто провалился и мог выдать других, и был для них
опасен.
   Кто выдал его убежище Брикману? - спрашивал себя  Бордингтон  со  страшно
бьющимся сердцем. Он снял пистолет  с  предохранителя,  хотя  знал,  что  не
сможет убить Брикмана. За всю свою жизнь он никогда никого не убивал и знал,
что неспособен это сделать. Застыв от страха, он встал на колени за кустом в
ожидании, что Брикман обнаружит его.
   Прошло несколько минут, но ничего  не  произошло.  Испуганный  Бордингтон
бросил взгляд в комнату.
   Брикман выходил из ванной комнаты. Он внимательно осмотрел комнату, потом
направился к статуе ангела, которую тоже внимательно осмотрел.
   Заинтригованный  Бордингтон  наблюдал  за  ним.  Широкая  спина  Брикмана
закрывала статую, потом Брикман  наполовину  повернулся  и  Бордингтон  смог
увидеть, что тот держал голову ангела в руках Он положил ее  на  пол,  потом
открыл бумажник и вытащил из  него  обернутый  в  коричневую  бумагу  пакет.
Опустив пакет в шею ангела, он протолкнул его внутрь тела.  Его  жесты  были
быстрыми и точными. Через секунду голова ангела заняла  свое  место  Брикман
осмотрелся, взял свой пустой бумажник, подошел  к  две  ни  погасил  свет  и
вышел, заперев за собой дверь.
   Ошеломленный удачей, Бордингтон подождал немного, потом  тихонько  открыл
дверь-окно. Он услышал, как Брикман спускался по лестнице.  На  цыпочках  он
подошел к двери и  осторожно  открыл  ее.  Эхо  от  тяжелых  шагов  Брикмана
затихло. Затем Бордингтон услышал, как хлопнула входная дверь.
   Он зажег свет, и шатающейся походкой  подойдя  к  креслу,  упал  в  него.
"Смерть была совсем  близко",  -  подумал  он.  Парализованный  страхом,  он
способен был только  сидеть  неподвижно,  глядя  на  деревянного  ангела,  с
облегчением сознавая, что еще жив.
   Он по-прежнему сидел в кресле, когда вошла Мала. Увидев его  перекошенное
от страха лицо, мокрый от пота лоб, она поняла, что  что-то  случилось.  Она
быстро закрыла дверь и задвинула засов.
   - Что случилось?
   Бордингтон медленно встал. Он  сделал  огромное  усилие,  чтобы  казаться
спокойным, но он видел, как ужас отразился на лице Малы.
   - Брикман приходил сюда. Он открыл дверь. Я... я спрятался на балконе.
   - Кто приходил? О чем вы говорите?
   - Брикман... один из людей Дори. Когда я увидел его входящим, я  подумал,
что кто-то меня выдал. - Тыльной стороной руки  он  провел  по  своим  сухим
губам. - Я был уверен, что он пришел убить меня.
   Мала задрожала.
   - Но зачем ему убивать вас?
   - Дори знает, что я провалился и, что если меня заберут, я  выдам  вас  и
Кена, - ответил Бордингтон дрожащим голосом, -  это  он  приходил  не  из-за
меня. Он протянул руку к статуе ангела и  спрятал  внутри  него  пакет.  Это
кладут для вас то, что вы должны передать дальше?
   - Но о чем вы говорите? - Она посмотрела на ангела. - Он положил для меня
что-нибудь внутрь?
   - Да. Он снял голову и сунул в его тело пакет. Я думал, что вы знаете  об
этом. Ведь вы же работаете на Дори. Если вы ее  знаете,  что  это  такое,  -
продолжал он, видя ее удивленное лицо, - будет лучше, если мы посмотрим  что
это.
   - Нет! Не трогайте! Если он положил внутрь что-нибудь, я не  хочу  знать,
что это такое! - истерично воскликнула Мала.
   Бордингтон подозрительно смотрел на нее.
   - Вы говорите мне правду? Вы уверены, что это не обычный тайник?
   - Абсолютно! Не трогайте! Я не хочу знать, что это такое!
   - Вы ведете себя, как ребенок. Не забывайте, что вы член организации, что
вы уже передавали много важных сведений в ЦРУ при моей и Кена помощи, и  что
вам платили за это. Рано или поздно  они  найдут  мне  заместителя,  который
наладит с вами контакт, и вы должны будете работать с ним, как  вы  работали
со мной.
   - Я больше не работаю на них! - возразила Мала, бросившись к  нему.  -  С
меня довольно! Я вас прошу уйти! Никто не сможет заставить меня  делать  то,
чего я не хочу!
   Бордингтон  прекрасно  понимал,  что  она  напугана.  Когда  он  узнал  о
появлении Малиха, он тоже был страшно напуган.
   - Я вас прошу, выслушайте меня  и  немного  успокойтесь,  -  с  нежностью
проговорил он. - Вы принимали от них деньги. Если они  захотят,  они  бросят
вас, но вы сами не сможете избавиться  от  них.  Если  вы  попытаетесь,  они
заставят вас молчать.  Ваш  единственный  шанс  ускользнуть  от  них  -  это
исчезнуть, как это собираюсь сделать  я.  Если  вы  не  найдете  возможности
покинуть страну и спрятаться, они вас убьют.
   Она с отчаянием смотрела на него.
   - Я вам не верю! Они не могут сделать такое!
   - Почему же я хочу покинуть Прагу?  Я  знал,  что  это  рано  или  поздно
произойдет. - Бордингтон на мгновение замолчал, колеблясь, продолжать  ли...
- Сейчас не совсем подходящий момент, чтобы сказать вам об этом, - продолжал
он, - но я не могу поступить иначе. - Его бледное лицо было мокрым от  пота,
беспокойный огонек блестел в его глазах. - Мала, я люблю вас. Я вас  полюбил
с первого взгляда. Я хотел бы найти слова менее банальные, чтобы сказать то,
что переполняет меня и что вы  представляете  для  меня...  -  Он  замолчал,
испуганный недовольным выражением ее лица. - Я не должен был говорить вам об
этом... я огорчен.
   - Огорчен? Ну и ну! Вы говорите, что любите  меня?  Тогда  почему  же  вы
пришли сюда? Вы воспользовались мной, чтобы спасти  свою  шкуру.  Прекрасное
выражение любви! Скажите лучше, что вы любите лишь себя!
   Бордингтон был поражен таким выражением неприязни.
   - Но... мне некуда больше идти, - пролепетал он. - Я надеялся, что я  вам
не совсем безразличен.
   - Я не хочу, чтобы вы находились у меня! - закричала Мала. - Сколько  раз
вам надо об этом говорить? Вы для меня ровно ничего! Разве вы  не  понимаете
этого... Ничего!
   Она повернулась к  нему  спиной.  Бордингтон  смотрел  на  ее  прелестную
фигуру. Ему хотелось обнять ее.
   - Мы можем уехать вместе, - сказал он. - Поедемте со  мной  в  Швейцарию.
Власт сможет сделать вам фальшивый паспорт. Мы  сможем  путешествовать,  как
муж и жена. Когда мы приедем в Женеву, мы решим, захотите ли вы остаться  со
мной, или нет. У меня там есть деньги.
   Она повернулась к нему.
   - Я останусь здесь! Я больше не работаю на них! Когда вы уйдете, я буду в
безопасности!
   - Агент никогда не бывает в безопасности, но в  Женеве  вы,  возможно,  и
избегните ее.
   - Оставьте меня, наконец! Уходите и оставьте меня в покое!
   Она почти кричала. Не услышали бы ее соседи!
   - Будет лучше, если мы посмотрим, что оставил  здесь  Брикман,  -  сказал
Бордингтон.
   - Нет! Не дотрагивайтесь до этого!
   - Может быть это компрометирующий вас документ Я не доверяю  Дори.  Может
быть он вас предает. Нужно узнать содержание этого пакета.
   Мала, настороженная и молчаливая, смотрела, как  он  прошел  по  комнате,
потом снял голову ангела.
   Гарри Мосс был там, когда Гирланд вышел из автобуса у аэропорта Орли.  Он
направился к Гирланду, который ждал, когда ему выдадут его старый чемодан.
   - Салют, - сказал Мосс. - Вот ваш билет. Получите ваш чемодан,  потом  мы
поговорим.
   - Зарегистрировав свой чемодан, Гирланд сел рядом с Моссом  на  свободную
скамью.
   Из кармана своей ковбойской рубашки Мосс вытащил листок бумаги, сложенный
пополам.
   - Вот адрес. Деньги находятся внутри деревянного ангела. (Эти сведения он
получил накануне от Дори, который,  в  свою  очередь,  получил  от  Брикмана
кодированную  телеграмму).  Детский  трюк.  Голова  ангела   снимается.   Вы
вернетесь через три дня... В субботу. Ваш билет оплачен. Я  буду  ждать  вас
здесь.
   - Я в этом не сомневаюсь, -  насмешливо  проговорил  Гирланд.  Он  прочел
адрес, который ему ничего не говорил. - Деревянный ангел?
   - Да. Он находится в углу комнаты, налево от входа. Вы не сможете его  не
увидеть.
   - Эта квартира обитаема? - спросил Гирланд, пряча листок в свой бумажник.
   - Я ничего не знаю... это возможно. Там такой же  кризис  с  помещениями,
как и здесь. Но это уже ваше  дело  выполнить  задание.  -  Мосс  пристально
посмотрел на него. - Ведь не собираетесь же вы забрать все  эти  деньги,  не
заработав их?
   - А что вы можете мне еще сказать относительно этого места?
   - Там нет привратника. Квартира находится на четвертом этаже, без  лифта.
Замок не представляет трудности.  -  Мосс  повторил  сведения,  которые  ему
сообщил Дори. - Удостоверьтесь только, что  помещение  пусто,  когда  будете
входить.
   Гирланд  размышлял,  потирая  себе  затылок.  Эта  работа   его   немного
беспокоила. Наконец, он пожал плечами: все казалось таким простым. Но он еще
раз напомнил себе, что ему нечего терять.
   - У меня есть адрес... А о моих расходах вы подумали?
   Скрепя сердце, Мосс достал из кармана пачку билетов.
   - Вот возьмите, здесь тысяча долларов.  Теперь  я  беден,  как  церковная
мышь... так что не задерживайтесь.
   Гирланд сунул билеты в бумажник. В этот момент объявили,  что  пассажиры,
следующие рейсом 714 в Прагу, должны подойти к двери номер 8.
   - Хорошо, - сказал он, вставая. - Но  не  портите  себе  кровь,  если  не
увидите меня  в  субботу.  Никогда  нельзя  все  предугадать.  Нужно  всегда
рассчитывать на случайность.
   - Это совсем просто. - Мосс  проводил  Гирланда  до  эскалатора,  который
должен был привезти того к двери номер 8. - До субботы.
   Гирланд дал проколоть свой билет, потом, помахав рукой,  быстро  поднялся
по эскалатору.
   Четверть часа спустя он поднялся по лестнице для туристов, чтобы сесть  в
"каравеллу". Стюардесса, увидев его, захлопала ресницами и Гирланд адресовал
ей свою самую очаровательную улыбку. Он  всегда  имел  сумасшедший  успех  у
стюардесс. И он не удивился, когда через несколько минут после отлета увидел
приближающуюся к нему стюардессу, которая шепнула ему на ухо, что  он  может
занять любое  место  в  первом  классе.  Гирланд  рассмотрел  ее.  Это  была
небольшого роста очаровательная брюнетка с блестящими глазами  и  лучезарной
улыбкой.
   - О, вы слишком любезны, - сказал он,  покидая  свое  неудобное  место  и
направляясь  в  помещение  первого   класса   под   недовольными   взглядами
пассажиров.
   Он отказался от шампанского,  которое  она  ему  предложила,  и  попро