а будете со всем этим справляться.
   Он достал из своей коробки какую-то  фотографию,  посмотрел  на  нее,
потом на меня.
   - Отлично! Подойдите к зеркалу, посмотрите сами. Я  хотел  подняться,
но Маззо сказал:
   - Переоденься-ка, Джерри.
   Это был тот  же  самый  костюм,  который  я  уже  мерил  накануне.  Я
облачился в него.
   - Теперь обувь.
   Я надел прекрасные полуботинки.
   - Вот теперь можно пройти к зеркалу.
   Я поднялся на ноги, но поскольку один  каблук  этих  полуботинок  был
снабжен дополнительным грузом,  прихрамывая  добрался  до  зеркала  и  с
любопытством посмотрел на себя.  Долгое  время  всматривался  я  в  свое
отображение, чувствуя, что по спине меня продирает холодок. Это  был  не
я! Человек в зеркале был  мне  совершенно  незнаком.  Маска  из  латекса
изображала красивого, сильно загорелого типа  с  тонким  носом,  твердым
ртом и агрессивной челюстью. Узкие  брови  и  тоненькая  полосочка  усов
придавали этому образу несколько вульгарный вид.  Я  стоял  и  оторопело
таращил глаза в зеркало, и лишь когда отошел назад, уверил себя, что это
мое собственное отображение, а не что-то иное.
   Только тут я заметил в комнате Харриет и Дюранта.
   Я повернулся.
   - Пройдите, - сказал Дюрант.
   Я прохромал через всю комнату, повернулся, захромал назад.
   - Поразительно! - воскликнула Харриет. - Теперь никто не в  состоянии
их различить! Ваши таланты, Чарльз, вполне оправдывают вашу репутацию.
   Чарльз глуповато заулыбался.
   - Благодарю вас! Маску надо  натягивать  очень  тщательно,  чтобы  не
образовалось никаких морщин. Мистер Стивенс привыкнет  делать  это  сам,
никаких затруднений у него не будет.
   Он обеспокоенно улыбнулся.
   - Теперь, когда моя работа выполнена, я хотел бы вернуться  домой.  У
меня огромное число заказов. - Конечно!  -  сказала  Харриет  и  махнула
рукой Маззо.
   - Организуй, чтобы мистер Чарльз вернулся домой!
   - Благодарю вас, благодарю... Лицо Чарльза просветлело.
   - Вы можете не сомневаться в моей скромности, я  умею  хранить  чужие
секреты! Я рад, что все так  удачно  получилось.  Подойдя  к  двери,  он
застенчиво улыбнулся мне.
   - Мне доставило большое удовольствие  познакомиться  с  вами,  мистер
Стивенс! До свидания!
   - До свидания! - ответил я.
   А сам думал, что ему здорово повезло. Ему удалось выбраться  из  этой
заварухи. Но откуда мне знать,  что  это  действительно  "до  свидания"?
Отпустят ли они его домой?

Глава 3

   Все следующее утро  я  практиковался  в  подделывании  подписи  Джона
Меррилла Фергюсона. К этому времени я делал это уже совершенно свободно.
Мне больше не приходило в голову, что эта задача может оказаться мне  не
по силам.
   Снова на столике  с  завтраком  находился  кредитный  чек  на  тысячу
долларов. Работая после завтрака, я вспомнил, что Дюрант  сказал,  будто
бы сегодня  я  уеду  отсюда  и  примусь  за  выполнение  своей  основной
работы... Чем скорее это начнется, тем скорее я буду свободен.
   После ленча появился Дюрант и положил передо мной на  стол  какой-то,
солидного вида, документ.
   - Возьмите карандаш и подпишитесь в этом месте, - скомандовал он.
   Я быстро поставил подпись Фергюсона. Дюрант рассмотрел ее и кивнул.
   - Теперь чернилами.
   Взяв паркеровскую ручку, я расписался  чернилами  поверх  карандашной
подписи. Снова Дюрант изучил то, что я написал,  потом  обратил  ко  мне
взгляд своих темных глаз.
   - Вы сдали экзамен, Стивенс. Подойдя к стулу, он сел на него.
   - Подмена начнется сегодня вечером. Вас доставят в резиденцию мистера
Фергюсона в Парадиз-сити, штат  Флорида.  Там  вы  встретитесь  с  женою
мистера Фергюсона.  Ей  известно  о  подмене,  так  что  вам  не  о  чем
беспокоиться. У вас будут собственные покои, контактировать с  прислугой
вам не придется. Мистер Фергюсон в течение  продолжительного  времени  с
ними не сталкивался, поэтому ничего необычного в этом никто  не  увидит.
Вас будет обслуживать Маззо. Иногда вы будете  показываться  в  гриме  в
парке. С вами непременно будет  Маззо.  Три  раза  в  неделю  вас  будут
отвозить в офис корпорации. Опять-таки возле вас будет Маззо.  Никто  из
служащих к вам допущен не будет. Единственное, что от  вас  потребуется,
это подписать письма и документы. Я буду руководить операцией. Я устроил
так, что  личный  секретарь  Фергюсона  уехала  в  отпуск,  ее  заменяет
женщина, никогда не знавшая мистера Фергюсона. Так  что  и  тут  никаких
проблем. Он помолчал, глядя на меня.
   - Вы будете в точности выполнять то, что буду говорить я, подписывать
любую бумагу, которую я вам дам,  не  задавая  никаких  вопросов.  Новая
пауза и вопрос:
   - Все понятно?
   - Да, - ответил я.
   - Как видите,  Стивенс,  вам  будут  хорошо  платить  за  минимальные
затраты энергии.
   Если все  на  самом  деле  будет  так  просто,  я  готов  был  с  ним
согласиться. Но так ли это будет?
   Он поднялся на ноги.
   - Мы отбываем сегодня в семь часов. Оденьте маску. Маззо вам поможет.
Куда бы мистер Фергюсон ни  ехал,  вокруг  всегда  шпионы  и  репортеры.
Выполняйте в точности все  указания  Маззо,  и  никаких  затруднений  не
будет.
   Забрав с собой подписанный мной документ, он ушел.
   Парадиз-сити! Я  частенько  читал  про  это  сказочное  место  отдыха
миллионеров и мечтал о том, чтобы  провести  там  отпуск.  Так  вот  где
находилась  резиденция  Фергюсона!  Но  этого  мало...  Я   должен   был
познакомиться с женой Фергюсона!
   Черт побери! Ты поднимаешься по социальной лестнице, сказал  я  себе.
Когда мое задание  кончится,  пообещал  я  себе,  я  найду  какую-нибудь
куколку и по-настоящему отдохну в Парадиз-сити, истратив на это часть из
тех  тридцати  тысяч,  которые  будут  дожидаться  меня   в   Чейзовском
национальном банке.
   С помощью таких довольно приятных мыслей я скоротал время до вечера.
   В 18.00 появился Маззо с чемоданом.
   - Вот мы и уезжаем, Джерри! - радостно воскликнул он,  кладя  чемодан
на стол. - Переодевайся в эту одежду!
   Он извлек из чемодана белоснежный полотняный  костюм,  светло-голубую
рубашку    из    натурального    шелка,    темно-красный    галстук    и
желтовато-коричневые легкие туфли типа "мокасин".
   - Здорово, да? - воскликнул он.
   И не то засмеялся, не то вздохнул. Потом достал из коробочки маску из
латекса.
   - Сумеешь ее надеть?
   Кончив переодеваться, я забрал маску и отправился в  ванную.  Они  не
забыли набить клин на правый каблук этих элегантных туфель.
   Одевать самому маску оказалось довольно сложно, но я  справился  и  с
этой задачей. Больше всего я  боялся  ее  повредить,  но  все  кончилось
благополучно. Потом я подклеил брови и усики.
   Маззо стоял в дверях, наблюдая за мной.
   - Здорово! - вымолвил он свое любимое словечко. - Ей-богу,  я  бы  не
отличил тебя от хозяина!
   - Так и планировалось...
   - Вот еще шляпа и светозащитные очки, - продолжал  Маззо.  Он  достал
белую шляпу с широкими полями, которую я тут же надел. Потом он протянул
мне черные очки, которые надевают горнолыжники.
   Он смотрел на меня какими-то другими глазами.
   - Я сбегаю за мистером Дюрантом. Он захочет на тебя взглянуть, прежде
чем мы уедем. Подожди немного...
   Когда он ушел, я стал разглядывать себя в большом зеркале.
   Так вот как выглядит Джон Меррилл Фергюсон, один из самых  богатых  и
влиятельных людей в мире...
   Внезапно я почувствовал странное возбуждение. Смотревший  на  меня  в
зеркале человек был Джоном Мерриллом Фергюсоном! Я поднял правую руку, и
Джон Меррилл Фергюсон тоже поднял правую руку. Я отступил  на  два  шага
назад, и Джон Меррилл Фергюсон тоже отступил на два  шага.  Я  улыбнулся
ему, а он улыбнулся мне.
   И тут мне в голову пришла одна мысль: а  что  есть  в  этом  человеке
такого, чего нет у меня? Я имел в виду не его деньги и не  власть,  ибо,
разумеется, ни того, ни другого у меня не было... Но  у  меня  было  его
лицо, его одежда, и я мог теперь без труда подделать его подпись.
   Эта  мысль  проникла  ко  мне  в  мозг  совсем  так,  как   маленькое
зернышко... Но зерна со временем прорастают... Я забыл об этом  зернышке
на время, когда в комнату вошел Дюрант.
   Я вышел, прихрамывая, из ванной, подошел к кровати, потом  повернулся
и взглянул на него.
   Невольно я почувствовал удовлетворение, когда увидел промелькнувший в
его глазах испуг. Внимательно посмотрев на меня, он сказал:
   - Очень хорошо...
   Он повернулся к Маззо, который стоял в проеме двери.
   - Ну, мы пошли, - сказал он и вышел из комнаты.
   - Я же сказал тебе, Джерри, - заговорил Маззо, - что это здорово!
   Я не пошевелился, только посмотрел ему в глаза.
   - Это всего лишь рекомендация, Маззо, - заговорил я  конфиденциальным
тоном, - но не будет ли безопаснее, если  отныне  и  впредь  ты  станешь
называть меня мистером Фергюсоном, а не Джерри?
   Он даже подпрыгнул.
   - Что это ты себе вообразил? Послушай, приятель, ты  не  босс!  Я  не
стану называть тебя мистером Фергюсоном! Это ты будешь делать то, что  я
буду тебе говорить! Вот так!
   - Ты назовешь меня Джерри или приятелем,  Маззо,  -  сказал  я,  -  а
кто-нибудь это услышит, и мы с тобой сядем в лужу. Я - мистер  Фергюсон,
и делаю то, что  ты  мне  говоришь,  но  называть  меня  лучше  мистером
Фергюсоном.
   Он потер голову  своими  огромными  ручищами  и  задумался.  Я  почти
слышал, как скрипели от напряжения его мозги. Наконец он кивнул.
   - Да-а, ты говоришь дело. Потом он усмехнулся.
   - О'кей, мистер Фергюсон. Пошли!
   Выходя из комнаты, я еще не сознавал, что крошечное  семечко  в  моем
мозгу стало прорастать.
   Я прошел следом за  Маззо  по  широкой  лестнице  в  ярко  освещенный
вестибюль.
   Харриет Фергюсон с неизменным  пуделем  на  руках  стояла  на  пороге
центральной гостиной.
   Дюрант с портфелем в руках - возле парадной лестницы.
   Маззо отошел в сторону, - Проходите, мистер  Фергюсон,  -  сказал  он
почтительно. Я пошел мимо него по лестнице и, видя, что  старая  женщина
наблюдает за нами, задержался у последней ступеньки и прямо посмотрел на
нее.  Я  слышал,  как  она  затаила  дыхание.  Я  улыбнулся  ей.  Улыбка
получилась вымученной из-за маски, но все же это была улыбка.
   - Фантастично! - воскликнула она, посмотрев на Дюранта.
   - Да, - согласился он. - Пора выходить. Маззо незаметно мне кивнул. Я
захромал вперед и приблизился к старой даме.
   - Мадам, - сказал я, - надеюсь, что вы удовлетворены?
   - Вы могли бы быть моим сыном, - сказала она, и я заметил слезы на ее
глазах.
   - Это было бы для меня счастьем, - сказал я, припомнив сыгранную мной
сцену в каком-то душещипательном фильме тридцатых  годов,  приподнял  ее
руку и погладил своими губами.
   Отвернувшись, я захромал к Дюранту, который наблюдал за этой сценой с
таким же кислым видом, какой я  наблюдал  не  раз  у  режиссеров,  когда
пытался украсть сценку у героя.
   Снаружи, в сгущающихся сумерках,  поблескивал  "ролле".  Шофер-японец
услужливо распахнул дверцу.
   Первым сел Дюрант, я  -  следом  за  ним.  Маззо  устроился  рядом  с
шофером.
   Когда мы выехали на шоссе, Дюрант сказал:
   - Когда мы приедем в аэропорт, Стивенс,  нас  будет  ожидать  пресса.
Приблизиться к нам они не смогут, но там они, конечно, будут. Мы полетим
на самолете корпорации. Вы будете делать в  точности  все  то,  что  вам
скажет Маззо. Никаких проблем не возникнет. Не спешите.  Помните:  вы  -
Джон Меррилл Фергюсон. Вас будут надежно охранять. Поднявшись по  трапу,
вы можете повернуться и поднять руку. Понятно?
   - Да, мистер Дюрант, - сказал я.
   - В самолете, Стивенс, - продолжал он,  -  вы  кивнете  стюардессе  и
сядете. Вас никто не побеспокоит, пока мы не прилетим.  По  прибытии  на
место я вас проинструктирую.
   Зароненное в голову зерно давало о себе знать...
   - Есть одна мелочь, - сказал я, -  но  она  может  оказаться  однажды
важной... Всего лишь один совет, мистер Дюрант.  Не  безопаснее  ли  вам
прекратить называть меня Стивенсом? Я не знаю, как вы называете  мистера
Фергюсона, но разумнее называть меня именно так. Сорвется у вас с  языка
при посторонних "Стивенс", и вся операция  пропала...  Мне  не  хочется,
чтобы меня обвинили в провале.
   Я  не  смотрел  на  него,  мой  взгляд   был   прикован   к   затылку
шофера-японца.
   После долгой паузы Дюрант сказал:
   -  Да,  замечание   дельное..,   мистер   Фергюсон.   Вы   проявляете
предусмотрительность.
   - Если случится провал, мистер Дюрант, я не хочу,  чтобы  я  был  его
виновником.
   - Да...
   Он тяжело дышал.
   - В таком случае вам лучше называть меня Джо.
   - О'кей, Джо.
   Больше ничего не было сказано, пока мы  не  достигли  аэропорта.  Тут
Дюрант повторил:
   - Ничего не делайте. Ничего не говорите. Предоставьте все Маззо.
   Я не мог отказать себе в маленьком удовольствии:
   - Слышу, Джо...
   Наш "ролле" явно ожидали.
   Охрана открыла двойные дверцы и отсалютовала нам, когда  мы  вылезали
из машины. Чувствуя себя членом королевской семьи,  я  слегка  приподнял
руку, отвечая на приветствия.
   - Ничего не делайте! - прошипел Дюрант.
   Машина помчалась по периметру аэродрома.  Впереди  я  видел  слепящие
огни и огромную толпу, собравшуюся поблизости от  освещенного  самолета.
Господи, каким же я пользовался успехом!
   "Ролле"  проехал  сквозь  приподнятое  заграждение,  которое  тут  же
опустили. Человек пятнадцать стояло у подножия  трапа  самолета.  По  их
виду сразу можно было сказать, что это сильные и надежные телохранители.
   Маззо выскользнул из машины. Дюрант кивнул мне, я вышел, он следом за
мной.
   - Пошевеливайтесь! - буркнул Дюрант.
   В слепящем свете прожекторов я двинулся к трапу.
   Немедленно раздались крики:
   - Мистер Фергюсон, посмотрите сюда!
   - Мистер Фергюсон, всего несколько слов!
   - Мистер Фергюсон, минуточку, пожалуйста!
   Это неистовствовала пресса. Вспышки кинокамер  не  прекращались.  Это
был самый потрясающий момент в моей жизни! То, о чем я так часто мечтал,
когда еще  надеялся  стать  знаменитой  кинозвездой,  за  которой  будут
охотиться репортеры, а  фотографы  сражаться  за  право  быть  рядом  со
мной...
   Я двинулся вверх по трапу. Дюрант шел за мной по пятам. Сердце у меня
стучало.
   - Мистер Фергюсон!
   Имя повторялось снова и снова, волны человеческих голосов  плескались
вокруг меня.
   Господи, каким великим человеком я себя чувствовал!
   На самой верхушке трапа я задержался, повернулся и посмотрел на целое
море человеческих лиц. Телохранители, телекамеры,  неистово  толкающиеся
репортеры... Чувствуя  себя  по  меньшей  мере  Президентом  Соединенных
Штатов, я поднял руку величественным жестом. Но тут  же  стоявший  рядом
Дюрант втолкнул меня в самолет.
   Дверь закрылась.
   Представление было окончено.
   Я часто читал о самолетах, принадлежащих сильным мира сего. Но  когда
я прошел мимо  двух  улыбающихся  девушек  в  темно-зеленой  форме  и  в
кокетливо сдвинутых пилотках и увидел внутренность лайнера, я  внутренне
ахнул.
   Обычные  пассажирские  кресла  были  заменены   небольшими   кожаными
шезлонгами. В салоне стоял изящный  письменный  стол  с  высоким  черным
стулом перед ним, большой коктейль-бар, широкий  стол  для  совещаний  с
десятью стульями. Весь пол устлан толстенным темно-красным ковром...
   У стены находился кожаный не то стул, не то кресло с  приставкой  для
ног, в котором было очень уютно вздремнуть.
   - Садитесь здесь, - сказал Дюрант, указывая на этот стул.
   Я уселся, снял шляпу и положил ее на ковер рядом с собой.
   Подскочил Маззо, схватил ее и куда-то унес. Дюрант прошел вперед, где
его не было видно.
   Сквозь  задвинутые  занавески  на   иллюминаторах   пробивался   свет
телевизионных установок, и я  ухитрился  немного  отодвинуть  в  сторону
ближайшую занавеску, чтобы посмотреть на оставшихся внизу представителей
прессы, но было уже поздно.
   Ожил реактивный двигатель лайнера, и через  несколько  минут  самолет
уже покатился к взлетной полосе.
   Возвратился Дюрант и сел за письменный стол,  открыл  свой  портфель,
достал из него кипу бумаг и начал их читать.
   Я отдыхал в кресле, глаза у меня были закрыты, думал я  об  оказанном
мне приеме... Что значит иметь на  счету  миллиарды!  Думал  я  о  своих
тоскливых годах, о бесплодных попытках пробиться в кинозвезды...  И  вот
теперь, совершенно неожиданно, ко мне относились, как к одному из  самых
богатых людей в мире... И мне это безумно нравилось!
   Так я пролежал минут двадцать, потом мне пришло в голову, что раз я -
Джон Меррилл Фергюсон, мне должны уделять соответствующее внимание.
   Дюрант все еще был занят чтением.
   Я осмотрелся и заметил Маззо, который дремал в кресле позади меня.
   - Маззо! - громко крикнул я.
   Они с Дюрантом одновременно подняли головы.
   Поколебавшись, Маззо поднялся на ноги и подошел ко мне.
   - Двойной скотч со льдом. И потом мне хочется чем-нибудь  перекусить,
- сказал я.
   Маззо заморгал глазами, посмотрел на Дюранта, тот сердито  глянул  на
меня, помедлил, потом кивнул.
   - О'кей, мистер Фергюсон, - сказал  Маззо  и  вышел.  Довольно  долго
разглядывая меня, Дюрант  покачал  головой  и  снова  вернулся  к  своим
бумагам.
   Одна из стюардесс принесла виски, я ей кивнул в благодарность.
   А к тому времени,  как  бокал  был  опорожнен,  прибыл  и  столик  на
колесиках: прекрасные закусочки, филе какой-то рыбы и набор сыров.  Меня
обслуживали обе стюардессы. Я не сомневался, что Дюрант  подобрал  таких
девушек, которые никогда не видели настоящего Фергюсона. Они  вели  себя
так, как и подобает вести себя девушкам, обслуживающим одного  из  самых
богатых и влиятельных людей в мире. Одна из них, миловидная блондиночка,
одаривала меня многообещающими улыбками. Я был уверен,  что  если  бы  я
провел рукой вверх под ее коротенькой юбочкой, она бы не вскрикнула.
   Далее последовала сигара и бренди.
   Господи, подумал я, вот это жизнь!
   - Не  хотели  бы  вы  что-нибудь  почитать?  -  спросила  сексуальная
блондиночка.
   Я вспомнил, что вот уже три дня живу вне общественной жизни.
   - Принесите мне газету, пожалуйста! - попросил я.
   Она  качнула  бедрами  и  удалилась,  а  через  минуту  появилась   с
"Калифорния Тайме".
   Я уселся удобнее и развернул газету.
   В ней не было  ничего  нового,  обычная,  всем  надоевшая  депрессия,
обнадеживающие  обещания  Президента,  нападки  на  Россию.  Я  полистал
страницы в поисках чего-нибудь интересного для меня,  например,  новости
Голливуда... В газете две страницы были отведены  миру  кино.  Кто  кого
привлекает к судебной ответственности, кто сейчас в  зените  славы,  кто
может получить Оскара...
   На второй странице была  помещена  фотография  того  самого  Чарльза,
который изготовил маску, украшающую в данный момент мою физиономию.
   Я рассмотрел фотографию, потом обратился к подписи под ней.
   "ЧАРЛЬЗ ДЮВАЙН. Мастер грима Голливуда. САМОУБИЙСТВО." Чарльз Дювайн,
писал репортер, отсутствовал два месяца. Считали, что он уехал  отдыхать
на Мартинику.  Он  вернулся  в  свою  фешенебельную  квартиру  на  крыше
небоскреба в Санта-Барбара два дня назад. Начальник охраны  сказал,  что
как ему показалось, мистер Дювайн был в  подавленном  состоянии,  сильно
нервничал. На следующее утро начальник охраны, совершая  обычный  обход,
обнаружил  тело  мистера  Дювайна,  который  выбросился  из  окна  своей
террасы. Полиция установила, что это было самоубийство.
   Я закрыл  глаза,  газета  выпала  из  моих  дрожащих  пальцев.  Ларри
Эдвардс, который мог заговорить, погиб из-за неисправности  тормозов.  А
теперь Чарльз Дювайн, который превратил меня в Джона Меррилла  Фергюсона
и который тоже мог заговорить, покончил с собой.
   Холодный, какой-то влажный страх вцепился в меня. Даже не влажный,  а
липкий...
   И тут я понял жуткую правду о своем собственном положении:
   КОГДА Я ВЫПОЛНЮ СВОЮ ЗАДАЧУ, Я ТОЖЕ ПЕРЕСТАНУ ЖИТЬ.
   Сове